Метаморфы

– Просто никто не приходил ко мне, и я испугалась, что вас поймали тёмные…

– Да?… подожди, я сниму одежду.

Я отстранилась, подождав, пока он снимал шарф и плащ, размазывала слезы по щекам. Потом он в полумраке нашёл меня и крепко прижал к себе. Его лицо было не слишком видно, но мне это и не надо было, мы сидели вместе, обнимаясь, и я была так рада, что он жив, и он со мной.

– Прости… прости, что не пришёл раньше. Переживала, да?

Я кинула.

– Я не мог раньше…

– Почему?

Я обняла его за шею, приникая ближе, мне хотелось быть с ним, быть частью него… Мысленно я сделала уже свой выбор.

Саймон затих, его руки нежно и ласково обнимавшие меня ещё секунду назад, замерли, и мне захотелось зажечь свет и посмотреть на его лицо.

– Потому что меня не пускали.

Другая? Я хотела оттолкнуть его, отступить, но он не дал, все также прижимая меня к себе, я отклонилась немного, все же пытаясь разглядеть хоть чёрточку в промозглой тьме.

– Кто?

– Все… поэтому я тут… – его голос был обречённым и печальным. Что-то было не так, а его объяснения так и не сделали ситуацию понятнее, хотя мне было легче, что это не женщина.

– Что-то случилось?..

– Да.

Я вздрогнула. Мне не хотелось знать ответ, он был печальным, но все же, наверное, стоило.

– Скажи мне. – Мой голос был тих, а повышать его не хотелось.

– Я.. я не хочу… это я виноват в этом. Во всем этом. Если я не стал…

Саймон снял меня с колен, встал, сделал несколько нервных шагов и, наконец, в бессилии опустился на скамью, его голова была опущена в ладони, а спина сгорблена, словно он был стариком. Что же случилось? Я ведь думала, что он несгибаем, что он бесстрашен, но видно и у таких, как Саймон, есть слабые места. Интересно, какое его слабое место?

– Скажи. – Я старалась, чтобы мой голос звучал ласково, и в нем не так чувствовалась тоска, гложущая меня изнутри.

– То, что ты видела тьму во мне, которая меня поглощала, это признак того, что… – Голос Саймона был гулким, тихим и безжизненным, он судорожно вздохнул. – Что ты тёмная. Не целиком, а где-то возможно кто-то из твоих родственников был таким, вот и все… я подумал, что это так здорово, это может спасти столько жизней и так помочь нам, метаморфам. Глупец! – Он встал, его глаза сверкали, – но когда я рассказал об этом нашим с тобой друзьям, они… они запретили мне с тобой общаться, сказали, что раз в тебе есть тьма, то… то ты тёмная, и ты тоже опасна…

Сердце бухнуло, стало дурно, голова вдруг стала такой чугунной, я схватилась за неё, Саймон пересадил меня к себе на колени и сжал в объятиях.

– Прости… прости, что я такой дурак. Прости, что говорю тебе это. Прости, что твои друзья отреклись от тебя и послали меня сообщить, что они больше не хотят тебя видеть… прости, что я им сказал…

Сердце ухало в груди. Голова гудела, но страх пропал. Страх был перед неизведанным. А тут… а тут все было очень даже понятно.

– Ты тоже так считаешь..?

– Нет. Что ты, – его ладони коснулись моей щеки. – То, что в твоей крови есть тьма, не делает тебя темной.

– Я хочу услышать это от них.

– Что?

– Пусть они мне сами это скажут… в лицо.

– Ты уверена? – Саймон повернул мою голову к себе. Я кивнула и прижалась к нему губами. Наш первый серьёзный поцелуй был солёным от моих слёз, с привкусом внутренней боли и отчаянья. Мы словно утопающие хватались друг за друга в этом запойном поцелуе. Мне было страшно.

Я одевалась на автомате и в темноте, в темноте же мы покинули мой домик, и он перенёс меня к дому Рэйна и Лейлы, и когда мы зашли внутрь, к нам навстречу с улыбкой вышла сама Лейла, а потом и ее брат. Только их улыбки погасли. На тишину повёлся и Лойель, случайно затесавшийся у них, и Генри. Как мне повезло. Я сложила руки на груди, обвела их взглядом, особенно остановившись на Рэйне, но он отвёл глаза.

– Слушаю.

– Слушаешь что? – Делегатом выступила Лейла.

– Вы послали Саймона мне кое-что сообщить, так вот я хочу, чтобы вы это сказали лично.

Лейла бросила взгляд на Саймона, что я стоял рядом со мной, потом вернулась ко мне и произнесла.

– Как скажешь. Прости, но тебе больше тут не рады. Ты тёмная и скрывала от нас это.

– Я даже не знала об этом! – Всплеснула руками я в ответ.

– Как об этом можно не знать? – Вступил Лойель, – тьма пришла бы за тобой ещё раньше, а может ты шпион тьмы?

– Что?.. – Какая нелепость… – Зачем мне тогда помогать Вам?

– А что? Это очень логично, – теперь уже Рэйн смотрел на меня не симпатизирующим взглядом, а осуждающим и очень печальным. – Прости, но это правда. Тебе здесь не рады.

Это было больно. Ладно, Лейла, мы общались, но у нас никогда не было действительно тёплых с ней отношений, хотя она мне и нравилось, а вот Рэйн… больно. Мне стало тяжело дышать, грудь сдавило.

– Просто уходи и все.

Я бросила беспомощный взгляд на Саймона. И вдруг поняла, что он разрывается между мной и друзьями, с которыми уже целую вечность. Мне хотелось, чтобы он выбрал меня… Как же мне этого хотелось.

– Саймон, ты с нами или как? – Припечатала Лейла, и в её голосе был яд. Я знала, что ей нравится Саймон, очень нравится, но то, что Лойель тогда в первый день нашего знакомства назвал «шашнями» не было тем, о чём я подумала. Лейла предпочитала молча восхищаться Саймоном издалека, даже не намекая ему о своих чувствах. И сейчас, похоже это была ревность… дикая ревность… – Саймон?

Я видела в его глазах боль и то решение, которое он бы все равно принял. Сердце резануло болью. Я выбежала в холодную ночь.

– Аселия! Прости… я…

– Хватит!

Обернувшись, я взмахнула рукой, на снегу перед его ногами образовалась шипящая прогалина.

– Хватит. Ты сделал свой выбор. – Слёзы застилали мне глаза, в теле чувствовалась слабость. – Отправь меня домой.

Молча я перенеслась к своему домику и проследовала к кровати, где и закончила свою ночь также, как и начала – слезами по утраченным друзьям и отчаянием.