М – значит мотивация!

– Не спускала, – всхлипнув, согласилась я, чувствуя, как внутри разливается горечь.

– Пирог мне приносила?

–Приносила, – снова согласилась я.

– Ты мне письмо с признанием передала, Шаго! – слегка повысил он голос. – Что после этого можно понять не так?

–Не вам, – все же еле слышно выдохнула я.

– Что?

– Не вам письмо было, – с трудом сдерживая рыдания, проговорила я, – все не вам было. Это все ошибка.

– Кто? – холодным отстраненным голосом спросил мужчина.

– Антейн, – еле слышно проговорила в ответ, но он услышал.

Кажется, все случайности сложились в его голове очень быстро. Я с затаенным дыханием ожидала реакции, страшась и готовясь к скандалам.

Но ничего, тишина. В полном молчании меня отодвинули от себя, и ледяной голос, почему-то разрывая своими интонациями мне сердце, произнес:

– Идите адептка Мияри, уже слишком поздно.

– Прос… – заикнулась я, но мне не дали договорить.

– Уйди, – усталым голосом проговорил мужчина.

И я, проглотив слова извинений вместе со слезами, покинула экипаж.

Как шла до корпуса, уже не помню. В голове пусто, а на сердце почему-то холодно. Но я же правильно поступила. Обманывать его было бы жестоко! Я же люблю другого! Но все равно почему-то больно.

Знакомый голос недалеко от входа в общежитие заставил остановиться и прислушаться. Милый Антейн? Почему здесь? А поняв, что и второй говорящий мне смутно знаком, совсем удивилась. Этот-то что здесь делает?

– Ты мне обещал, что сегодня я буду наслаждаться прилюдным и жестоким унижением девчонки, и где? – шипел некто, – Я тебе деньги заплатил, а результата что-то не вижу!

– Да я тут не причем, – возмущался в ответ мой милый, – Я договорился, ждал, а девчонка не пришла! Да и вообще, говорят, ее в академии нет. Небось приворот какой-то паленый. Я же говорил, надо было проклятье накладывать, чтобы надежнее.

– Ты совсем идиот! Мы где учимся? Ты что думаешь, в Академии проклятий, кто-то мог пропустить любовное проклятье на одной из адепток, – злобно прошипели в ответ, – Приворотное зелье в данном случае куда лучше. Да и брал я его в надежном месте, так что все остальное–исключительно твоя вина!

Дальше я даже не слушала, потому что у меня словно пелена спала с глаз. Хотя почему словно, эффект приворотного зелья рассеивается, как только привороженный узнает о нем.

Бездна, какая же я дура была! Как можно было не понять, что я не могла так себя вести! Да, я бываю взбалмошной, но настолько потерять голову от любви? Ходить и пускать слюни на объект моего обожания? Не настолько я больная головой.

А все оказалось так просто. Всего лишь адепт Карнай, желавший отомстить за мой отказ в начале учебного года, и адепт Двэйн, желавший подзаработать, и вот, пожалуйста, вы получаете совсем безголовую девушку.

До своей комнаты, я доползла кое-как. И только там, опустившись на пол у двери, горько разрыдалась. Потому что даже сквозь занавесь приворота ко мне ведь пробивались искренние чувства. Да и зеленые глаза приворожили меня куда раньше чужого зелья. Я ведь действительно влюбилась. Так глупо и наивно. По-детски. В собственного преподавателя. Но сколько нас, таких влюбленных в него дурочек, поэтому я даже не надеялась и не пыталась, закрыв глубоко внутри ростки чувств.

Но ведь все оказалось по-другому! Я ему тоже нравлюсь! А он думает, что я люблю этого твареныша Антейна.

Как же так получилось? Как теперь все исправить?

Не знаю, сколько проплакала, но в какой-то момент просто устала ковыряться в собственной ране. Нет уж. Я так просто не сдамся. Я ведь не такая. Не робкая мямля с затуманенным зельем разумом. Я сильная и всего добьюсь. Просто мне нужна правильная мотивация. Если уж у меня получилось завоевать его сердце, когда я была нацелена на другое, то и теперь все получится.

Часть вторая – осенний семестр.

– Адептка Мияри, – холодный донельзя злой голос куратора нашего курса пробирал до самой глубины души, – Я надеюсь, вы понимаете насколько плачевно ваше нынешнее положение.

Я, потупив взгляд, печально кивнула.

Алистар Двэйн, наш куратор, преподаватель расоведенья, настоящий полудемон миров Хаоса, ну и просто мужчина, внушающий уважение, а иногда и страх, неокрепшим умам адептов Академии Проклятий, и вызывающий трепет и боль в моем уставшем измученном сердечке, сверлил меня раздраженным взглядом.

И вот так вот уже почти полгода. Он ненавидит, не хочет меня видеть и разговаривать не хочет, а я страдаю и все равно люблю. И объясниться не могу никак. Только и остается, что вот такими вот кардинальными способами добиваться встречи.

– Вы осознаете, сколько проблем создали за это полугодие? – раздраженно поинтересовался у меня мужчина.

А я только подняла взгляд на эти зеленые глаза, мечтая вновь увидеть в них сжигающее пламя, но увидела лишь холодный лед и снова печально вздохнула, и кивнула, подтверждая, что осознаю.

В этом кабинете я, наверное, стабильно раз в месяц появлялась. Вот только поговорить не удалось ни разу.

– Сначала вас привели сюда за драку в коридоре. С адептом Двэйном, – проницательный взгляд, а я, лишь поджав губы, старательно увожу взгляд в сторону окна.

Так ему и надо. Гаденыш.

Это случилось сразу после каникул. Все лето я размышляла, как же объяснить магистру все, а ничего путного и не придумала. И решила, что в этот раз надо быть проще. Надо просто поговорить.

Но как оказалось, и это сделать очень сложно, ведь магистра для этого надо еще поймать. И в итоге все чего я добилась, это осознание, что на то, чтобы выслушать меня, у куратора нет времени, просто патологически. Сколько бы я не пыталась. Поняв, что лично мне к нему, очевидно, не пробраться, снова взялась за эпистолярный жанр.

Письмо писала обстоятельно и долго. Объяснялась, что все случившееся ошибка. Что мне задурили голову, что мне очень жаль, что тогда в тот вечер все так получилось. И на самом деле, я люблю его и уже очень давно. Выложила все, что могла. Но поймать его, чтобы вручить письмо лично, все равно не получалось. Так и пришлось снова пользоваться помощью Жловиса.

Бездна на мою голову за это решение! Хотела быть уверенной, что письмо не затеряется в ворохе бумаг, а будет получено прямо в руки. Договорилась со старым гоблином, и вроде хорошо все. Но кто ж знал, что нужно внимательнее прислушиваться к тому, что пробормотали мне в спину! Как оказалось, после того как я несколько раз упорно повторила, чтобы получателя не перепутали, мне в спину пробормотали, что после устроенного мною в прошлый раз концерта перепутать точно нельзя, и что сделали? Правильно, вручили мое признание Антейну! Вот он, закон подлости во всей красе! Жловис, видимо, после прошлого раза слишком хорошо запомнил, какому из двух Двэйнов передавать от меня письма.

В итоге этот идиот, получив мое послание прямо перед парой Алистара, пришел радостно объявить, как он рад, что я одумалась. И, естественно, полез ко мне обниматься, а тут магистр… увидел. Вот после этого я жестоко отходила «милого» по всем доступным частям тела сумкой с учебниками. Магистр Тесме, увидав это безобразие, оттащил меня от жертвы и препроводил за наказанием к куратору курса.

Стоило нам остаться наедине… я ведь даже рта не успела открыть, как меня окатили холодным взглядом и лишь произнесли: «Свободна!», ясно давая понять, что даже наказание мне назначить выше его сил.

Вот так и сорвалась первая попытка помириться.

– Через некоторое время вас опять приводят ко мне, – продолжал свою обвинительную речь магистр. – И за что же, за беспорядки в коридорах и драку. С адептом Двэйном, – и буквально обвиняющий взгляд на меня.

А я, печально вздыхая, снова отвожу глаза.

Спустя месяц это была очередная попытка помириться. Вспомнив успех своей выпечки в прошлый раз, я решила повторить известный путь в покорении мужчины и его желудка. Тем более, что сладкое, по моему мнению, прекрасный способ извинений.

Мне уже не важен подходящий момент и отсутствие или присутствие лишних свидетелей. Даже свидетели – это лучше, меньше вероятности, что он откажется принять. Поэтому, как только увидела его в коридоре, не обращая внимания на то, что он с кем-то разговаривает, решительно подошла и твердо посмотрев ему в глаза, протянула бумажный пакет с пирогом.

– Я пришла извиниться и, если получится, поговорить.

А если не получится, то еще одна записка с объяснениями прячется в пакете с пирогом.