Высшая правовая магическая академия. Тайны высшего света

– Я голос твоего разума. Я голос твоей памяти. Я голос твоего сердца.

– Ты голос моего разума. Ты голос моей памяти. Ты голос моего сердца, – послушно повторил он, а я все никак не могла поверить, что мне действительно удается на него воздействовать. Конечно, моей заслуги немного, Дамиан ведь просто не сопротивляется моему внушению, но все равно. А еще… может, мне и показалось, но последняя его фраза почему-то отличалась по интонации от других. Но размышлять об этом некогда, стоит поторопиться с воздействием, пока я не потеряла контроль. Даже если магистр не сопротивляется, его сильный разум инстинктивно будет противиться такому вмешательству.

– Ты дашь ответ своей памяти? – спросила я, решив, что в данном случае обращаться лучше именно к ней.

– Да, – подтвердил он.

– Почему Кастодия не помнит обряда? – затаив дыхание, спросила я.

Этот вопрос меня очень интересовал. Если бы мне специально стирали память, Хран бы такое воздействие засек и молчать бы точно не стал. Когда я проснулась в тот день, мне казалось, что приснилось что-то важное, но вспомнить так и не смогла. Почему я восприняла тогда все реально произошедшее как сон?.. В общем, этот момент меня беспокоил, и раз уж выпала возможность, я решила выяснить все точно.

– Кеол, – ответил мужчина, а я от удивления вздрогнула, чуть не оборвав контакт. – Еще когда связывали наши с Кастодией сны, мы поняли, что его воздействия она воспринимает не как расплывчатые сновидения, а не помнит вообще.

Гм, а как же слова божества про то, что он не должен вмешиваться в ход событий?..

– Ты дашь ответ своей памяти? – повторила ключевую фразу и, не прерываясь, продолжила опрос: – Что за связь снов?

– Я пару раз просил Кеола связывать наши сны, чтобы разобраться, что с ней происходит. К сожалению, она слишком недоверчива, чтобы говорить даже во сне.

Такого я не ожидала. Нет, сейчас это не воспринималось так ужасно, как могло бы быть три месяца назад. Я понимаю, что поставила его практически в безвыходное положение. Но… все равно неприятное чувство от услышанного осталось. Как горьковатое послевкусие. Спрашивать большее я не решилась. Все-таки и в моих действиях было что-то мерзкое. Я могла сейчас узнать все, что меня беспокоит. Развеять всякие сомнения по поводу намерений Дамиана. Но… он прав, я слишком совестливая для этого. Человек мне душу, считай, раскрыл. Топтаться по ней в грязных сапогах, пытаясь разыскать что-то еще, невежливо. Интересующий меня момент я прояснила. Дальше будем с котом решать, как ограничить подобное божественное вмешательство, если это вообще возможно. Правда, последний вопрос остался.

– Ты ответишь своей памяти? После ритуала вы больше не пытались связывать сны?

Все-таки хотелось бы спать спокойно.

– Нет.

– И не собирались? – уточнила на всякий случай.

– Нет, – спокойно ответил Бриар.

Я облегченно выдохнула. Все, что хотела, я узнала. И убедилась, что магия моя работает, и даже без вредных последствий для организма. Теперь нужно освободить разум магистра.

– Дамиан Бриар, слушай мой голос, иди за моим голосом. Я не голос твоего разума. Твой разум – это твой разум. Я не голос твоей памяти. Твоя память – это твоя память. Я не голос твоего сердца. Твое сердце – это твое сердце. Твой голос – это твой голос, – пробормотала я, посылая последнюю волну.

Устало выдохнула, обошла кресло и села на свое место, задумчиво рассматривая, как Дамиан медленно открывает глаза, хмурится, осматриваясь вокруг, и натыкается на мой взгляд.

– Это ты могла спросить и напрямую, я бы ответил честно.

Я разочарованно застонала.

– Не получилось?

– Получилось, – опроверг он мое заключение. – Ничего негативного я не почувствовал. А запомнил все только потому, что четко отслеживал твое воздействие и хоть и не сопротивлялся, но все осознавал. В целом хорошо.

Я облегченно выдохнула. Хоть какая-то позитивная новость.

– Осуждаешь? – спросил у меня Дамиан, пристально следя за моей реакцией.

Я прислушалась к себе.

– Не так чтобы очень, – призналась, немного поразмыслив. – Скажем так, если бы у меня была возможность проникнуть в твое сознание, чтобы выяснить некоторые недоразумения, я бы тоже ею воспользовалась.

– Ты изменилась, – с легкой улыбкой заметил он.

– Ты тоже, – пожала я плечами. – Мы все меняемся под воздействием окружающих нас людей и различных событий. Было бы странно, если бы я осталась прежней.

– И все же не ожидал, что ты воспримешь это так спокойно.

– Много чего произошло, – уклончиво отметила я. – Взгляды на некоторые вещи у меня поменялись.

Да после того, как я его, Дамиана, смерть практически перенесла, какое-то подсматривание снов меня уже не особо волнует. Ничего же страшного из-за этого не произошло, значит, все в порядке.

Наконец настал день икс, а я впала в какое-то подозрительное спокойствие. Казалось бы, вот оно, начало заключительного этапа по раскрытию правды о том, что произошло с моей семьей, но никакого волнения или переживаний я не испытывала. То ли просто уже перегорела, то ли это аукнулось мое безрассудное применение заклинания по блокировке эмоций. А может, и то, что я стала некромантом, отразилось. Должно же мне было еще хоть что-то достаться, помимо нестабильного дара? Например, непробиваемое спокойствие, как у Бриара. Ну, почти непробиваемое. Все же на меня он срывался несколько раз, но я – особый случай. В общем, за всеми переживаниями, приготовлением платьев и вызовом парикмахера я наблюдала с вялым безразличием. Флора была поразительно активна и взбудоражена, хотя раньше мне казалось, что она довольно непробиваемая особа. И пока она носилась, я повторно просматривала досье не только на интересующих нас высших, но и на всю главную аристократию, чтобы не ударить в грязь лицом. Правда, вскоре мое безмятежное лицо все-таки взбесило Вегерос, и она отправила меня вместе со служанкой приводить в порядок себя и волосы. И это несмотря на все мои заверения, что уж помыться сама я вполне в состоянии. Откровенно говоря, после того, как когда-то я несколько недель не могла сама толком ни причесаться, ни умыться из-за поврежденных связок на руках, теперь любая помощь в этих делах меня раздражала. И даже злой взгляд Флоры на мое заявление о полной самостоятельности не заставил поменять решение. Прическу делать – пожалуйста, а вот с остальным без помощников справлюсь. После купания было долгое и утомительное укладывание волос, нанесение макияжа и, наконец, надевание платья. Не знаю, чем именно руководствовалась Флора, подбирая такой образ, но выглядела я настоящей некроманткой.

Пышное платье из черной тафты с тонкой серебристой вышивкой, лишь слегка отсвечивающей на свете. Корсаж покрывали более крупные узоры. А вот рукавов у платья не было. И спинки частично тоже. Зато был капюшон! Довольно большой, сделан из плотного черного кружева все с той же серебристой нитью в плетении. И крепился он, конечно, не к спинке платья, учитывая, что ее нет, а спереди двумя широкими лентами, которые спускались к краю корсажа. Получалось, что глубокое декольте скрывалось под кружевом, зато спина была голая. Волосы высоко забирать не стали, завили и закололи немного наверх, остальные волнами спускались по плечам. Капюшон зафиксировали шпилькой на самом затылке, и он лишь слегка закрывал волосы сзади. Образ дополнял резкий темный макияж, устрашающе смотревшийся на моей бледной коже. Так что, глянув в зеркало, я заключила – прямо невеста покровителя мертвых. Нет, стоило признать, что получилось очень красиво, но отражение совсем не было похоже на меня. Может, в этом и состояла задумка?..

Когда в мою комнату впорхнула довольная Флора, я возмущенно заявила:

– Да ты издеваешься?!

Вегерос являла собой полную противоположность не только моему, но и ее привычному образу. Просто девушка-цветочек. Легкое голубое платье, лишь по подолу окрашивающееся в более яркие желтые, оранжевые и красные оттенки. Не пышное, как у меня, а с многослойной струящейся юбкой, взлетающей при каждом движении. Такие же струящиеся рукава. И спина у нее была закрыта! И макияж неброский, а практически естественный! Да она в обычной жизни более ярко красилась. Правда, декольте побольше моего было, но зато никакого капюшона или чего прочего на голове! Волосы заплетены в толстую косу, в которой сверкали голубые и оранжевые камни. Выглядела Флора тоже потрясающе, но возникло чувство, что нас поменяли местами. Она тихая, милая девочка-припевочка, а я мрачная стерва.

– Почему? – недовольно взвыла я.

– Я же говорила, куколкой будешь, – довольно заявила девушка, не обращая внимания на мое замечание.

Подошла ближе и, якобы поправляя один из локонов, тихо, чтобы парикмахер, собирающая свои инструменты со столика у зеркала, не услышала, проговорила:

– Поступил приказ сделать так, чтобы ты совершенно не походила на себя.

– Чей приказ? – нахмурилась я.

– Свыше, – слегка закатила она глаза, указывая наверх.

Спальня Дамиана, в которой мне когда-то довелось ночевать, как и его личный кабинет находились как раз на этаж выше нашего расположения. Так что намек Флоры я поняла, но чем вызвано такое решение магистра, понимала лишь отчасти. Скрыть мою личность от нашего злоумышленника? Так мы как раз на узнавание и рассчитывали…

– А ты почему так резко изменила стиль? – поинтересовалась, с легкой завистью рассматривая девушку.

– Для правдоподобности, – все так же тихо ответила Вегерос. – Все-таки Бриара знают в высшем обществе, и всем понятно, что на прожженную стерву он бы не повелся. Вот я и буду изображать глубоко влюбленную, настолько, что резко подобрела и характер сволочной растеряла исключительно ради него.

Флора состроила, очевидно, ту самую глубоко влюбленную мордашку с глазами, полными нежности. И я скажу, довольно правдоподобно у нее получилось. Не были бы мы так близко знакомы, и я бы поверила. Что ж, ей роль вполне удастся. Моя, к счастью, от привычного поведения не сильно отличается. Резко хаметь мне не придется, скромная девушка из обедневшего дворянского рода, которую только что приняли в род высших, возникать точно не станет.

– Украшениями нас обеспечит Дамиан, – уже более громко проговорила она. – Так что не переживай. Осталось всего лишь дождаться его.

Я и не переживала. А если бы все же и нервничала, то отнюдь не по поводу украшений. Пока я старательно натягивала длинные черные перчатки, тонкие и полупрозрачные, Флора, краем глаза следя за собирающимися уходить парикмахером и горничными, болтала про очередные слухи и про тех, кого мы должны увидеть на балу. В присутствии прислуги мы старались не показывать истинного положения дел, а играть просто подруг нам было довольно просто. Но стоило нам остаться одним, как девушка сбросила с себя маску приветливости и непосредственности, подскочила с кровати и стала хмуро и пристально рассматривать меня со всех сторон.

– Что? – нервно поинтересовалась я. – Я как-то не так выгляжу?