Храм Крови. Легенды Пурпурного Города

– Только не оглядывайся.

– Да что, черт возьми, происходит? – воскликнул Крис.

– Кристабель возле барной стойки с каким-то парнем, – быстро, без всякого выражения произнес Тэйн, стремясь как можно скорее сбросить с себя прискорбную обязанность сообщать подобную новость.

Конечно же, он оглянулся. Пристально всмотревшись, Кристиан увидел, что парень довольно красив, а его черты показались ему смутно знакомыми. Его как током ударило, когда он вспомнил, при каких обстоятельствах он встречал его раньше. Он видел его здесь, в «Серебре и метале», с Кристабель. Он видел их вместе, когда они с Кристабель еще не были знакомы. Это был удар ниже пояса. Он еле сдержался, чтобы не зарыдать, – боль и необузданная ярость целиком затопили его. Кровь прилила к лицу, и он почувствовал, что оно пылает огнем. Было ощущение, что чья-то сильная рука сдавливает ему горло, перекрывая доступ кислороду. В то же время он отдавал себе отчет в том, что у него нет никаких прав на Кристабель, и он всеми силами старался скрыть свою глупую ревность. Больше всего на свете Кристиану хотелось вскочить с места и убежать домой, и лишь откуда-то взявшаяся некстати гордость удерживала его от такого детского, на его взгляд, поступка.

За столом повисло неловкое молчание. Ребята впервые оказались в столь неловкой ситуации и понятия не имели, что сказать. Наконец, естественная злость возобладала над необычайностью момента, и первым не выдержал Тэйн:

– Вот дрянь!

– Перестань, – еле слышно произнес Кристиан.

– Это ты перестань! – не унимался Тэйн.

– Чего перестать? – не понял Крис.

– Вести себя, как брошенная домохозяйка!

– Правда, Крис, виски и косые взгляды в их сторону тут не помогут, – вмешался Анж. – Собери всю свою гордость, веди себя по-мужски.

– Вам легко говорить, – ответил Кристиан.

– Поверь, совсем даже нелегко, – сказал Тэйн.

– Но вы не знаете, что такое предательство. И, надеюсь, никогда не узнаете, потому что единственное, чего я сейчас хочу, – это умереть.

– Прошу тебя, Крис, не делай глупостей, она того не стоит, – попытался успокоить его Анж. – Постарайся сделать вид, что тебе все равно. Возможно, увидев, что ты ведешь себя как ни в чем не бывало, она, наконец, начнет тебя уважать.

Кристиан с удивлением посмотрел на друга. Он не ожидал от неопытного Анжа таких советов.

– С чего ты взял? – спросил он.

– По себе знаю, – ответил тот. – Когда мы с Тэйном были маленькие, он любил прятать от меня мои вещи. Чем больше я плакал и просил его отдать их, тем больше он был доволен собой. Но когда я начинал игнорировать его и делать вид, что эти вещи мне совершенно не нужны, он сам бегал за мной, уговаривая меня забрать их. Я понимаю, это не совсем одно и то же, но, по-моему, принцип игнора действует во многих ситуациях.

– Ладно, я понял, – сказал Крис, – буду сидеть тут и делать вид, что у меня все замечательно.

Он действительно решил выйти из этой мерзкой ситуации с наименьшими потерями и сохранить хоть какое-то достоинство. Потом, вспоминая о случившемся, он понял, что ему это ни на йоту не удалось. Как только он приготовился следовать совету Анжа, случилось непредвиденное. Это было худшим из того, что могло произойти в этой и без того мерзопакостной истории. В его чувствительные глаза попал сигаретный дым, они начали ужасно щипать, и у него потекли слезы. Друзья знали, что с ним такое бывает, и начали дуть ему в глаза, но это не помогало. Хуже всего было то, что, когда Крис вытирал слезы, он увидел боковым зрением, что Кристабель с отрешенным видом смотрит в его сторону. Видимо, она обратила внимание на то, что за их столиком началась какая-то подозрительная активность. Рядом с ней все еще стоял тот самый парень. Он что-то увлеченно говорил, не замечая, что Кристабель смотрит на Криса. В конце концов, Анж и Тэйн вывели Кристиана на улицу, потому что слезы текли из его глаз не переставая. Там Крису стало лучше. Когда они повернули назад к клубу, то столкнулись в дверях с Кристабель. Та взяла Кристиана за локоть и сказала:

– Можно тебя на минутку?

– Вообще-то мы заняты, – сообщил Анж.

– Чем? – с усмешкой спросила Кристабель.

– Это не твое дело, – сказал Тэйн.

– Да, конечно, но обещаю, что не задержу Кристиана надолго. Может, он все-таки сам решит, что ему делать?

Крис вздрогнул. Он уже принял решение вести себя непринужденно, и у него тут же потекли слезы, поэтому меньше всего ему хотелось сейчас что-то решать. С одной стороны, он был зол и обижен. Но эти чувства превосходила ненависть. Он ненавидел себя за то, что допустил все это, – за то, что позволил обращаться с собой, как с комнатной собачкой; за то, что так безгранично доверял Кристабель, хотя на то не было никаких оснований. Они были едва знакомы, у Кристабель была репутация легкомысленной особы, а люди, как известно, не меняются – тем более, так быстро, тем более, к лучшему. Но больше всего Крис ненавидел себя за то, что был настолько ею очарован, что даже этот поступок Кристабель, хотя и разочаровал его, нисколько не повлиял на его чувства, а если и повлиял, то, скорее, усилил их. Теперь, когда Кристабель была с кем-то еще, Кристиану больше всего на свете хотелось быть с ней. И это была та самая другая сторона, которая перевесила, поэтому Крис сказал ей:

– Давай отойдем.

В молчании они сделали несколько шагов в сторону. Кристабель прислонилась к стене спиной, спрятав ладони в карманы черной шипованной куртки, надетой нараспашку. На ней были кружевные леггинсы с рисунком, имитирующим чулки, высокие сапоги со шнуровкой на платформе и толстом каблуке и туника с принтом в виде большого креста. Кристиан стоял напротив, скрестив руки на груди, невольно любуясь ею.

– Что с тобой случилось? – участливо спросила Кристабель.

– Дым попал в глаза. Ты позвала меня поговорить об этом? – нетерпеливо ответил Крис.

– Не только.

– Я тебя внимательно слушаю.

– И что ты хочешь услышать?

– Ничего!

– Не обманывай хотя бы себя и не делай вид, что все нормально, – сказала Кристабель спокойным голосом. – Я же предупреждала тебя, что может случиться всякое. Я думала, мы друг друга поняли, а оказалось, нет.

– Почему же нет? Ты же сама сказала, что я сделал вид, что ничего не случилось. Чего тебе еще надо? – срывающимся голосом ответил Кристиан.

– Я не хочу, чтоб из-за меня ты чувствовал себя плохо, – все так же сдержанно проговорила Кристабель.

– То, что я чувствую, – не твоя забота. Разве я тебе что-то высказывал? Разве мешал наслаждаться обществом твоего старого знакомого?

Голос Кристиана кипел от возмущения. Он не понимал, зачем вообще ведется этот разговор.

– Вообще-то, да.

Кристабель была само хладнокровие.

– Каким же образом? – прищурив глаза, спросил Крис.

– Ты плакал, – смотря на него в упор, ответила Кристабель.

– Ну, извини, что не успел спрятать слезы и помешал тебе наслаждаться обществом старого друга. Надеюсь, я не слишком расстроил твои планы на ночь? – язвительно спросил Кристиан.

– Вот видишь, ты злишься. Я думала, ты взрослый, и воспримешь все более адекватно, – ответила Кристабель.

– Я пытался. Но теперь я понимаю, что не хочу играть по твоим дурацким правилам. В отличие от некоторых, я не желаю прятать свои чувства и делать вид, что все хорошо.

– Это не игра, Кристиан. Это жизнь, взрослая жизнь.

– Знаешь, меня бесят твои намеки на то, что я еще ребенок, – не удержался Крис от новой вспышки злости. – Мы с тобой ровесники, и не надо делать из себя опытную снисходительную взрослую.

– Дело не в возрасте, а в твоем поведении. Если бы ты был взрослым, ты бы понимал, что нет лучшего способа выжить в этом мире и жить в нем с наименьшими потерями, чем скрывать свои чувства.

В голосе Кристабель слышалась неприкрытая грусть, но он был тверд и решителен.