Хроники фестиваля дроидов

Еле успела Нанориша удержать его за загорелую пятку, чтоб не ускакал.

–Человек – двуногое. Человек не может быть лягушонком. Это – не логично!-тревожно прогудела она.

Зато улыбнуло!-сказал Гарик.

Что такое «улыбнуло»? – спросила Нанориша.

Улыбнуло – это.. это когда очень-очень весело,– объяснил Гарик.

– Очень-очень весело, – повторила Нанориша,-не понимаю.

– Просто мы играли.

– Играли, играли, играли- повторяла Нанориша.

–Понимаю. Элементарно! Детям нужны игрушки!

И тут в верхней части Нанориши застучали невидимые молоточки. Потом дверца на ее панели открылась и выскочил оттуда удивительный лунный нанолягушонок –три чипа да три гаечки на двух свернутых тросиках.

– Вот так нанолягушонок. Он из гаечек зеленых!-засмеялся Гарик. Вот так лунолягушонок! Он из гаечек зеленых! И захлопал в ладоши.

Прыгнул живой зеленый лягушонок. А железный-выше.

Прыгнул выше живой зеленый лягушонок. А железный-еще выше, выше деревьев.

Обидевшись, бултыхнулся зеленый лягушонок в пруд и поплыл. А нанолягушонок не смог.

–Заржавел-сказала Нанориша,– Ему нужен ремонт.

А наша дружба не ржавеет… Эй, лунный Лягушонок! – позвал Гарик своего приятеля.

Зелёный Лягушонок высунул нос из воды.

– Бре-ке-ке-кекс! – сердито сказал он. И исчез. Долго стоял Гарик у пруда. Но Лягушонок не показывался.

– Неужели он обиделся?– вздохнул Гарик.

– Обиделся? – повторила Нанориша. – Не понимаю.

Гарик бежал по дорожке парка. За ним неторопливо шагала Нанориша. Кругом в свежей зелёной листве распевали птицы.

– Нанориша, смотри, сколько деревьев! – крикнул Гарик.

– Сколько деревьев? – серьезно переспросила Нанориша. – Сейчас сосчитаю. Одно дерево, два дерева, три дерева, четыре дерева, пять…

Она считала и прикасалась манипулятором к белым стволам берёз. И птицы на деревьях сразу умолкали. И сами берёзы как будто стеснялись махать на ветру своими весёлыми зелеными листочками-ладошками. И становились какими-то одинаковыми.

– Перестань, Нанориша! – остановил её Гарик. Робо-няня повернула блестящую голову.

– Почему?

– Деревья совсем не для того, чтобы их считать,– сказал Гарик.

– А для чего же?

– Деревья для того, чтобы на них залезать. Чтобы смотреть, как на ветках распускаются листочки. Чтобы слушать птичек. А считать их – скучнятина. Вот,– сказал Гарик.

– Что такое «скучнятина»?– спросила Нанориша.

–Скучнятина – это …это когда очень-очень неинтересно,– объяснил Гарик. – Понимаешь?

– Не понимаю,– покачала головой Нанориша. От блестящего самовара отскочили блики и разбежались по траве.

И тут Гарик увидел цветок подсолнуха. Оранжевый цветок с пятью лепестками. Как маленькое солнышко. Лепестки были приоткрыты. Подсолнух словно говорил: «а ну, отгадай, что у меня внутри?».

А в цветке оказалась пчела. Она возилась, жужжала там, будто крошечный жужжунчик.

Нанориша неторопливо подошла и заглянула через плечо Гарика. Из цветочной чаши, сердито зажужжав, вылетела пчела.

– Правда, красиво?-сказал Гарик.

– Не понимаю, – покачала головой Нанориша. И не успел Гарик сказать «не трогай», как лунная робоняня сорвала подсолнух.

– Непрочно сделан,– сказала она и бросила подсолнух на дорожку.

– Ну зачем, ну зачем ты это сделала? – крикнул Гарик. – Он тебе мешал, да?

–Не сердись, маленький человек. Я тебе подарю другой цветок.

Снова застучали молоточки. И через минуту Нанориша достала из своего туловища металлический подсолнух цвета школьного автобуса. Девять желтых зубчатых колесиков на проволочке.

Гарик оглядел его и сказал:

Какой же это цветок! Это просто самолет разобранный! Нет,это настоящий подсолнух. Несломаемый, неувядаемый, жароупорный, грязеочищаемый! -торжественно произнесла роботесса,-По нему можно хоть кувалдой колотить. Бери, маленький человек. Играй. Вот тебе подсолнух, а вот и кувалда. Но Гарика возле неё уже не было.

Гарик грустно сидел на гравикачели за кустами сирени. И чертил носком ботинка по песку. Ему было очень обидно.

«Ничего не понимает,-сердито думал Гарик.– Никогда больше к ней не вернусь. Пусть одна гуляет.» А он встретит своего знакомого лунного Лягушонка и будет гулять с ним вместе. Они найдут поляну, полную цветов – белых, красных, оранжево-желтых. И они никому, никому не скажут. А то ещё придёт кто-нибудь металлически-позвякивающий и все лепестки оборвёт.

Ветер играл зелёной листвой. На солнечной дорожке шевелились тени. Но вот послышались размеренные шаги. Цилиндрическая тень двигалась по дорожке.

Молча села Нанориша рядом на скамью. Ветер теребил её парео, ажурное, бирюзового цвета. Наконец она тихо спросила:

– Почему ты убежал? Тебе мой подсолнух не понравился?

Гарик молчал.

–А может быть, не понравилась я?