По ту сторону.

Я уставилась на него, ничего не понимая.

– Какой затылок?

– По которому вам опять дали, а вам все мало, я погляжу.

– А что я, по-вашему, попала в дерьмо – так сиди и не рыпайся?!

– А ты хочешь ворота открыть? Думаешь, беда пришла?

– А что ж мне и чирикнуть нельзя?

– Лучше у воробья в клюве, чем у коровы в заднице!

– Да ваш воробей меня чуть не сглотнул!

– А по-моему, это ты кому-то что-то откусила.

Он вдруг рассмеялся. Его смех прозвучал неожиданно среди нашей перепалки. Он был маленький, тщедушный человек, без волос, без усов. Халат болтался на нем, как на вешалке. Руки были костлявые и жилистые. Обручальное кольцо он не носил, хотя по больнице носились его внуки.

– Максим Павлович, я все понимаю, я ухожу. Сегодня же.

– Интересно только куда? К Архиповне с Андреичем?

– Это они вам сказали про сегодняшнее?

– В медицине свои секреты. Не мне тебе объяснять. Это военная больница, военный завод – вот тут, рядом, за стеной, ты что же, милая, ты будешь тут в шпионов играть, эркюля пуаро из себя выебы…, – он замолчал, и растерянно посмотрел на меня.

– Я – белоруска. Это вы, москали, ушли от всех, кто на вас нападал, а мы не привыкли умирать, не попытавшись выжить.

– Так живи. Куда ты сегодня полезла? Тебя дважды чуть не убили!

– Как мне жить? А он будет продолжать на меня охотиться? Долго я проживу?

– Кто?

– Откуда я знаю, – устало брякнула я. – Я не знаю, кто это, может кто-то в институте… Понятия не имею.

– Езжай к матери.

– Скажите еще – понаехало тут…

– Скажу… Понаехало тут…

– Не уеду!

Он снова рассмеялся.

– Значит, это бомжи вам рассказали?

– А ты думала, под грибком с коньячком и гудом косорылым, тебя бродяги на трепологию разводили? Короче. Они у меня тут каждый месяц подлечиваются. Я не хочу ничего тебе доказывать. Более того… Я сам не знаю, что я бы сделал на твоем месте. Но! Я врач! Ты сейчас же идешь и делаешь рентген. И – условие! Если ты опять вздумаешь исчезнуть, убежать, скрыться, заняться расследованием, сыграть в ящик, найти собаку Баскервилей, пять апельсиновых зернышек и т. д. и т. подобное… – ты…

– Что?

– Ты кладешь мне на стол телефон, по которому я смогу проверить, как заживают зашитые мною раны. Я давал клятву Гиппократа и не собираюсь гореть из-за твоих глупостей в аду.

Он развернулся и, шаркая стоптанными ботинками, быстро отошел от меня.

Глава 8

Сергей Потапенко вошел в вестибюль Склифа деловито и ни на кого не глядя. Было похоже, что он входит сюда каждый день, работает тут, или, как минимум, приходит на свидания к тяжело и длительно больному. На самом деле, он переживал и очень сомневался – правильно ли они поступили, не поехав сразу к Тушинской, к Макдоналдсу. Идти по показаниям и следам Марины, или же попытаться поехать на встречу – они обсуждали это всю дорогу.

– Она нашла его в больнице. А ты как собираешься найти его у Макдоналдса? – задавал, и задавал свой надоевший уже вопрос Николаич.

– Я ее найду. Ее-то я видел.

– Что ты видел? Синюю, опухшую от побоев морду? Синяки и ссадины. Ты сам сказал, мордоворот еще тот.

– Да ладно тебе, Николаич, ну что ты каждое слово цепляешь, как бусинку. Да узнаю я ее. Сяду в Макдоналдсе. Она сама подойдет.

– Подойдет, если она та, за кого себя выдает. А если нет?

– То ты защищаешь ее, то вдруг опять.

– Я не защитник. И ты не защитник. Наше дело – выяснить истину.

– Может, бочку Диогена закажем?

– То ты предлагаешь поместить ее в психо-наркологический диспансер, то спецназ к Макдоналдсу хочешь подогнать. Ты, первым делом, должен был проверить ее показания.

– Это ты об откушенном члене что ль? Какие же это показания? Она из ревности своему другу откусила причиндалы, и что? Что тут проверять, если он сам не обратился в милицию?

– А ты сам подумай… Если они думают, что она умерла, он преспокойненько себе сидит в больничке, может, даже имени своего не изменил, по советскому паспорту лечится… в смысле, по карточке медицинского страхования.

– А если она врет?

– А если она врет, то вероятность случайно оказавшегося в больнице человека с откушенным членом будет такой же, как встретить нам сейчас динозавра на дороге, – пробормотал Николаич.

– Да, был такой. Сегодня выписался, – у окошка сидела все та же девушка. – Его девушка тут встречала. Они там опять чего-то не поделили, и чуть тут поножовщину не устроили. Но потом помирились.

– Вы хотите сказать, что они вместе ушли?

– Кажется, да… хотя… нет… за девушкой врач пришла…

– А адрес у вас его есть?

– Да, конечно… У нас есть все его данные, можете посмотреть… – она встала и пошла к стойке архива. – Минутку. Это займет какое –то время.

– А о чем они говорили, вы не слышали?