Душа, плененная туманом

– Портал? – Я не верила своим ушам. Не знаю, почему я продолжала слушать эту чокнутую. Видимо, из уважения к пропавшему мальчику, все-таки она его мать.

– Да. Люди, попав сюда в определенный момент, когда овраг излучает зеленоватое свечение, перемещаются во времени. Я всю ночь смотрела видеоролики и читала статьи на эту тему в Интернете. Так вот, в начале XIX века двое крестьян решили сократить путь к своему селу через этот овраг. С удивлением разглядывали недобрый зеленоватый туман, появившейся в лощине, но все-таки решились идти. Когда вышли к своему селу, заметили, что оно выглядит как-то по-новому. Из жителей, выходивших им навстречу, двух друзей никто не узнавал! А раньше их знал каждый. Да и они не понимали, куда вдруг подевались все их знакомые. С трудом нашли свои дома, но там их встречали одинокие старики. Оказалось, что с момента их ухода прошел 21 год, и они давно считались пропавшими без вести.

– Это любопытная история. А доказательства есть?

– Вы не верите? Лиза, об этом писали в газете «Московские ведомости»! Это сейчас журналисты раздувают из мухи слона, а тогда в прессе отражались только факты. Те крестьяне действительно переместились в 1931 год! А еще раньше, в далеком 1621 году целая куча всадников выпорхнула из оврага и устремилась к воротам. Царская стража изумилась. Татары! Откуда? Дозорные видят на километры вокруг, но их приближения к государевым владениям никто не заметил. Выяснилось, что это была часть войска, отставшая от своих соплеменников во время Крымского похода на Москву, который был совершен ровно пятьдесят лет назад. Лиза, вы слышите? Пятьдесят! Во время пыток они рассказывали, что служат хану Девлет-Гирею. Когда войско было разбито, уцелевшие уходили от погони через этот самый овраг. Они видели густой туман, и кони вставали на дыбы – не хотели идти дальше, и все же они это сделали. Через несколько минут туман расселся, но вышло так, что только для них это были несколько минут, а для всего остального света – полвека.

Женщина рассказывала очень занимательно, мне было приятно ее слушать, хотя я в эти мифы особенно не верила.

– Не удивляйтесь, – закончила она, – что я так хорошо знаю и помню даты. Я учитель истории в старших классах.

– А, теперь понятно. Ладно, Надежда, вы можете верить в сверхъестественное, только вы должны признать, что в мире гораздо больший процент преступлений, совершаемых людьми, нежели всякой нечистью. Давайте все же спустимся вниз и осмотрим хорошенько то место, где я видела вашего сына в последний раз.

Женщина вздрогнула, а я покорила себя за черствость. Если я уже ничего не чувствую, это не значит, что все такие. Необходимо об этом помнить.

Мы спустились в лощину. Я теперь с интересом осматривалась. Не знала, что это место так дурно славится здесь. Днем оно не казалось таким же мистическим, как это было вчера вечером, но тем не менее вскоре начало ощущаться небольшое давление на виски. Если бы я была каким-нибудь шаманом, я бы сказала что-то про сильную негативную энергетику. Но, скорее всего, дело в болезненном состоянии моего организма, а не в овраге.

Внезапно мне кое-что показалось подозрительным.

– Надежда, а почему вы ночью изучали тему Велесова – или как его там – оврага? Вы же не знали, что сын пошел сюда, пока я не сказала, правильно?

Она помолчала.

– Вы очень умны, Лиза. Хорошо, расскажу. Я почему-то вам доверяю.

– Я слушаю.

Мы стояли у подножья деревянной лестницы. Я мысленно пообещала себе, что никуда ее не поведу, пока она мне все не объяснит. И пока я ей не поверю. Человек, имеющий душу, не стал бы подозревать мать в похищении ребенка. Но у меня не было души.

– Мой мальчик – уже третья жертва в этом страшном списке пропавших здесь людей за последний месяц. Сначала исчезла мать его друга, Вити. Она была… даже не знаю, как говорить правильно… в прошедшем или настоящем времени…

– Говорите, как вам удобно. Лишь бы было понятно.

– Да, так вот, она зациклена на эзотерике, все время слоняется по каким-то бабкам-гадалкам, магам-экстрасенсам, по святым местам, по аномальным зонам… Ее бросает из крайности в крайность. Дома она сказала, что поехала в Коломенское. С тех пор ее никто не видел, прошло больше трех недель. Витя к ней был очень привязан и, после того как она пропала, постоянно сюда ездил, чтобы отыскать ее. Опрашивал посетителей парка. Пару раз мой Мишенька с ним приезжал, чтобы помочь с поисками. Потом и Витя сгинул. Анатолий, отец Вити, трясет полицию, но у них нет зацепок. А постоянные посетители говорят, что пару раз видели в Велесовом овраге зеленоватый дым. История распространилась, теперь все сплетничают, что они пропали в этом овраге, переместились во времени либо их схватили чудовища. Знаете, есть легенда, что при советской власти один милиционер, попав в это место, видел в тумане очертания какого-то йети. Пальнул в него из табельного, а тот растворился в воздухе, будто его и не было. Однако вызванное милиционером подкрепление видело и стреляные гильзы, и гигантские следы неопознанного существа. Так что это не было галлюцинациями находящегося в приступе белой горячки милиционера. Я как услышала от завсегдатаев парка эту легенду про монстра, запретила Мише сюда возвращаться. А вчера он все-таки поехал. Оставил записку, что получил от Вити эсэмэс и должен поехать в усадьбу. Я сразу поняла, в какую.

– От того самого Вити, который якобы пропал?

– Ну да! От друга его.

– Интересно… Идемте.

Мы зашагали по траве. Рядом возник облагороженный камнем родник, возле которого кучковались две пары людей с тарами. Надо же, в сумерках и тумане я его в прошлый раз не заметила.

Мы прошли прямо, чуть-чуть свернули вместе с тропой, и я, к сожалению, вынуждена была резюмировать, что точного места не знаю. Пояснила Надежде, что все было плотно окутано смогом, идти приходилось почти на ощупь. Горохова заплакала и села прямо на землю.

– Господи, Лиза… Как же вам повезло, что вас эта дрянь не забрала…

Я решила не уточнять, кого учительница подразумевает под термином «дрянь», и предложила:

– Давайте осмотримся. Авось что-то заметим.

– Этим пусть лучше займется полиция. К тому же я очки дома забыла. Знаете, столько книг перечитала и тестов проверила, что зрение уже начало слабину давать.

– Хорошо, вот что сделаем. Приведите сюда смотрителя парка. Я ему все расскажу, и он тогда вызовет полицию. Так как исчезновений уже три и все предположительно в одном месте, они не станут игнорировать вызов.

Новая знакомая немного посидела на земле, глядя на сложенные ладони и роняя слезы, затем собралась с духом, перестала плакать и поднялась.

– Да, Лиза, вы правы. Извините, я от этого ужаса немного туго соображаю, все как в тумане. Давно надо было вызвать сторожей или как их зовут. Они же вечером закрывают ворота, вдруг они что-то видели, слышали?

– Именно.

Надежда ушла, а я решила осмотреться. Одновременно с тем, как моя голова шевелилась то вправо, то влево, мои мысли были заняты учительницей. Почему человек, посвятивший себя науке и образованию, так отчаянно верит во все мистическое? Ответ пришел довольно быстро. Если верить в то, что Миша угодил в портал, это означает так же то, что он жив и когда-нибудь вернется. Лет через двадцать. Но такой же молодой. Если же придерживаться строго материалистического мировоззрения, то происходящее будет навевать самые негативные прогнозы. Так как выкупа пока никто не потребовал, это приводит к заключению, что парня убили. Либо что он ушел из дома и завуалировал свой побег фантастической легендой, чтобы его не искали. Но карты в этом случае путали два предыдущих случая: Витя, друг Миши, и его мама. Да еще и таинственная эсэмэска от первого. Хотелось бы узнать, что в ней.

– Простите, – обратились ко мне две девушки, – вы не знаете, как пройти к Девичьему камню?

– К какому? – удивилась я. – Нет, не знаю.

Они прошли мимо, а я вернулась на несколько шагов по этой тропе и внезапно заметила какие-то надписи на большом камне, огораживающем родник. Не знаю, этот ли булыжник имели в виду вопрошающие, но он был весьма примечательным. Крупный, сверху плоский, из-под него тонкой струей течет вода. Так как люди, набиравшие воду, уже покинули место, мне ничего не мешало подойти и наклониться. Надпись не читалась, это были знаки на каком-то загадочном языке, которого я не знала. Но самое интересное не это…

Я присела и прикоснулась к камню, дабы проверить свою догадку. Все подтвердилось. Надпись, доходящая до середины поверхности и резко оборванная, о чем можно судить по последнему штриху, размазанному и продолженному прямой короткой линией вниз, была нанесена настоящей кровью.

* * *

Я повторила смотрителю Коломенского все то, что рассказала Гороховой, а затем еще раз передала эту же историю вызванному им полицейскому. Тот сказал, что пригласит сюда экспертов для поиска следов подростка и взял мои координаты, на случай если я опять понадоблюсь.

– А ваш телефон можно? – полюбопытствовала я.

Он помялся, будто не понимая, зачем это надо, потом все-таки продиктовал, сопроводив сообщением:

– Да-да, если что-то еще вспомните, можете звонить сразу мне. Или по 02.

Ну уж про 02 я и сама знала, не глупая. Я кивнула в сторону булыжника:

– Что вы скажете?

Он обернулся.

– А что? Ах, это… Это подростки балуются.

– Безобразие! – разозлился смотритель парка.

– Это кровь, – обратила я их внимание. Учительница ахнула.

У полицейского был ответ и на это:

– Готы и прочие субкультуры. Любят мрака навести побольше.

Представитель власти взял у женщины фотографию, обещав объявить ее сына в розыск. Я решила, что моя миссия на этом окончена, и покинула компанию.