Шепоты старой усадьбы

– Нет-нет, – смущенно затараторила она, отказываясь, – я этого не люблю, мне привычнее печеньице. Из топленого молока. К тому же от сладостей может развиться диабет! Знаешь, в моем возрасте стоит бояться таких вещей.

– Это не сладкая плитка, а качественный горький шоколад, он полезен.

– Тем более не буду! – замахала Галина Викторовна толстоватыми руками. – Дорогой, поди! Да и вообще, не люблю я его.

Я пожала плечами, мол, насильно мил не будешь, и пошла умываться.

Санузел располагался прямо возле лестницы. В раковине, по счастью, была горячая вода. А у меня с собой имелись зубная щетка, паста и полотенце. Выйдя из помещения, я уже сделала шаг к холлу, затем передумала и решила присмотреться к лестнице.

Итак, она была спрятана от коридора белой крашеной дверью со стеклянными вставками. Одна створка была приоткрыта. Всегда ли, или только сейчас – поди узнай. Я вышла на площадку и оказалась сразу возле ступенек. Они совпадали цветом с полом – серый разных оттенков, это была старая советская плитка под мрамор.

Значит, с этого места раздавались шаги ночного призрака. Он вышел из двери в коридор и направился в сторону холла, где был замечен напуганной вахтершей в зеркале. Перекинув полотенце через плечо, я присела и начала исследовать пол. Конечно, на таком полу сложно вообще что-то увидеть, но я надеялась, вдруг мне повезет.

На площадке свет был хуже, чем на самой лестнице, поэтому здесь я ничего не обнаружила. Но призрак – или кем он там на самом деле являлся – спускался сюда со второго этажа, значит, можно попытаться поискать следы на ступеньках: туда проникал свет окна, находящегося между пролетами. Я стала медленно подниматься по лестнице, внимательно разглядывая то, на что ступали мои ноги. В какой-то момент я различила блеклые следы грязи, может, это от обуви? Чтобы проверить догадку, я присела на корточки. Держа в одной руке и щетку, и пасту, второй потянулась к загадочному следу.

– Что ты делаешь? – раздалось откуда-то сзади.

Я вздрогнула, да так, что полотенце сползло с плеча и устроилось у меня на коленях. Обернувшись, узрела Галину Викторовну.

– Здесь грязь, – переведя дух, показала я глазами на заинтересовавшее меня место на полу.

– Да, – сразу успокоилась Сударышева, – уборщица уже третий день не приходит, так как дворец закрыт для посещения. Ты иди, завтракай, а я тут быстренько полы протру. В туалете у нас тряпка и ведро для таких случаев.

– Вы не поняли, – покачала я головой, поднимаясь. – Откуда здесь взяться грязному следу, если вы сами дальше первого этажа не поднимаетесь? Не ваш ли призрак его оставил?

Женщина в задумчивости перевела взгляд на ступеньку. Пожала плечами.

– Не знаю, Анечка, это же могло быть после того, как уборщица помыла полы. Сотрудники еще долго какие-то вещи перевозили.

– Ясно, – взгрустнула я. Попытка вывести нечистый дух на чистую воду не удалась. А жаль… Он бы сразу очистился. А вода бы вот загрязнилась. М-да, зря я не филолог, обожаю каламбуры. – Идемте пить чай.

* * *

Через полчаса вахтерше на пост позвонили. Оказалось, что в усадьбу прибыл специалист по сверхъестественным явлениям, о котором она говорила мне вчера. Сударышева поблагодарила охранника на воротах за сообщение и сама вышла встречать гостя – как было и со мной.

Прошло около двух минут, и очам моим предстал симпатичный парень, темноволосый, не очень высокий, довольно худого телосложения. То ли по этой причине, то ли по какой-то невинности, занимательной и явственно читаемой в чертах его лица, он выглядел не старше двадцати, хотя интуитивно я понимала, что ему больше.

– Анечка, знакомься, это Анатолий Ткаченко, эксперт по привидениям.

– Энтузиаст московского подразделения группы «Охотники за привидениями», если быть точнее, – смеясь, представился он и протянул мне, сидящей за столом в компании кружки чая, свою приятную, ухоженную ладонь.

Я пожала ее, почему-то подумав о том, какая она комфортно-теплая. Даже отпускать не хотелось. А еще я зачем-то всерьез начала думать о том, почему он смеялся. Видимо, формулировка Галины Викторовны показалась ему забавной. Или далекой от реальности, ведь слово «эксперт» в иерархии компетентности стоит явно на десяток пунктов выше какого-то «энтузиаста».

Сударышева улыбнулась, глядя на нас со стороны, и продолжила знакомить:

– А Анечка у нас специалист в области культурологии. А также, истории. Она столько всего уже рассказала мне про бывших владельцев усадьбы!

– Да что вы? – обрадовался парень, глядя попеременно на нее и на меня. – Такой человек будет мне весьма полезен. Вы окажете мне помощь в поисках, Анна?

– В поисках чего? – сразу напряглась я.

С удивительно мягкой, но крайне самоуверенной улыбкой он ответил:

– Сверхъестественного, конечно. Чего же еще?

– Ах да, – заулыбалась я. – Окажу вам такую честь, куда уж деваться. Цели прибытия у нас так или иначе совпадают.

– Угу, только вот… – он поставил рюкзак на стул и расстегнул молнию, – методы – вряд ли.

Анатолий извлек и продемонстрировал загадочный удлиненный серый прибор с круглым желтым набалдашником и небольшим экраном, монохромным, как у старых мобильных телефонов.

– Что это? – изумилась Галина Викторовна и попросила подержать.

– Простите, не могу, – мягко отказал он. – Это измеритель уровня электромагнитного фона, с ним нужно быть очень аккуратным.

– Поняла-поняла, – сразу отступила на шаг Сударышева, – больше не пристаю.

– Такими вещами я действительно не пользуюсь в повседневной жизни, – согласно закивала я. – Хотите чаю?

– Не откажусь, – просветлел Ткаченко, источая в атмосферу незримую, но ощутимую энергию благодарности, – только для начала поработаю. – Я равнодушно пожала плечами и вернулась к чаю, а парень обернулся к пенсионерке. – Вы будете так любезны показать мне место, откуда доносятся подозрительные звуки?

Женщина с печатью невыносимой скорби на лице отрицательно покачала головой. Пояснила:

– Не могу, Толенька. Не стану я туда подниматься! Вот ни ногой больше! Я ж вам не успела главное-то рассказать. То, что позавчера случилось, поздно вечером.

– Что такое? – заинтересовался специалист по мистике.

– Оно же спускаться начало впервые… – Она понизила голос до шепота и, с опаской оглядываясь на проход, словно дух Матвея Мамонова мог ее подслушивать, добавила: – Я видела его! Собственными глазами.

– Так-так-так… – Анатолий растерялся и почесал затылок свободной от прибора рукой. – Что же вы мне не позвонили, а? Галина Викторовна, разве так можно? Сразу надо было…

Женщина стыдливо опустила глазки.

– Да я решила, раз вы все равно приезжаете, что я буду лишний раз трубку терзать. Приедете – и расскажу все сразу.

– Ладно. Я пойду один.

Сударышева подробно объяснила, куда идти, и дала ключи.

– Осторожнее там! – вдогонку крикнула парню пожилая вахтерша и посмотрела так, словно прощалась. Затем села рядом со мной и уже совершенно другой интонацией спросила: – Аня, ведь ты не замужем?

– Нет. А что?

– Как что? Кандидат, – кивнула она в сторону коридора, где пару секунд назад скрылся из вида будущий труп. Ну то есть по ее мнению. Я-то была уверена, что его поход закончится благополучно.

– Мне кажется, я его старше.

– По телефону сказал, что ему двадцать четыре. Да кто сейчас на возраст-то смотрит? Ты вот на свои двадцать шесть совсем не выглядишь. Я как тебя увидела – удивилась донельзя. Я-то помнила тебя только по старым фотографиям. Ты там еще светленькая была.