Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

– Рада, что они поладили.

– Прикинь, он ее персиком называет! – совсем уж разоткровенничался Серега.

– Что? – Я хихикнула. Ну надо же. Юлька – и персик! Прикольно.

Чтобы не вызвать подозрений, я отошла от него в другой конец импровизированной комнаты.

Когда потасовка завершилась (а завершилась она по традиции с победой главных, как мы их называем внутри племени «главнюков»), группа села в вертолет и улетела. А мы снова остались на острове. Тревожные, голодные, злые и вздрагивающие от каждого шороха пальмовых листьев.

Остров, день 7-й

Вчера никто так и не прилетел. Ни провизии, ни «специалистов», ни ведущего со съемочной группой мы не дождались. Честно говоря, я лелеяла в душе надежду, что среди этих самых специалистов окажется мой ненаглядный дядя Борис или его старший брат, или хотя бы господин Захватов, что означало бы, что меня не бросили, что они следят, охраняют и заботятся. А сегодня надежды уже не осталось. Да и как я могу надеяться увидеть кого-то среди людей на вертолете, если нет никакого вертолета?

Измученные предыдущей бессонной ночью, вечером мы тоже терпели как могли, но все же заснули. Все восемь человек сгруппировались в один кружок между двумя хижинами, возле костра, и спали недолго, но крепко и едва ли не в обнимку.

А с утра я решила на всякий случай наладить отношения с социумом. А то вдруг крокодил снова проголодается и выйдет из своих джунглей? Тогда будет не до этого. Получится, что я уйду из этой жизни обиженной и непрощенной в одном флаконе. Так нельзя.

– Аня, можно тебя на минутку? – отозвала я Кучерявую в сторонку, пока остальные бились над вопросом, почему к нам никто не прилетел вчера, находясь все в том же месте, так же в одной куче.

– Да, Катя. Что ты хотела? – доброжелательно обратилась ко мне Лебедева, когда мы ушли в сторону, ближе к воде.

– Это ведь ты написала Олега Владимировича?

– В этот раз? Да. Дважды. – В Анькиных глазах появилась ненависть. – За это голосование и за то. Потому что он чудовище. Я не понимаю, как ты можешь с ним якшаться после всего, что он сделал с тобой?

– Мне приходится. Он может многому научить, что поможет нам всем выжить. Пока что он полезен, понимаешь?

– Что ж, – вздохнула она. – Если ты можешь проглотить обиду во имя благополучия других, то ты просто ангел. Я бы не смогла.

Я видела, что Анька говорит серьезно, и была ей благодарна. Мы наконец-то наладили мосты.

– Прости, что я так вела себя… Ну… На работе. Знаешь, я не терплю конкуренции. А ты нравишься мужчинам тоже.

Правду говорить очень приятно. Поверьте, у меня просто с души свалился камень. Захотелось разрыдаться от этого облегчения и броситься коллеге на шею. И ходить теперь с транспарантом с надписью: «Аня – супер!»

– О, спасибо за откровенность, – раскраснелась та. – Знаешь, я тоже не сильно хорошо себя вела с тобой. Но сейчас я думаю, то, что мы попали обе на это шоу, не зная до этого, что обе собираемся проходить кастинг… – Я, конечно, промолчала, какими путями я сюда попала. Уж точно не по кастингу. – И там даже ни разу не встретились… – Ну, это как раз понятно! – Короче, я расцениваю это как знак судьбы. Мы должны сблизиться и помогать друг другу выстоять. Как считаешь? Все же у нас много общего. Мы одного возраста, работаем вместе, то есть в этом племени мы единственные, кто знает друг друга, к тому же, мы обе нравимся мужчинам. – Она хихикнула.

– Да, я целиком с тобой согласна, – заулыбалась я, а сама подумала: «Я-Гриша явно неспроста заговорил тогда об Аньке и наших с ней отношениях. Таких совпадений не бывает, он знал, что она будет участвовать». – А с Любой ты не водись больше, – заговорила во мне собственническая сущность. – Она плохая. Со мной водись!

Она рассмеялась.

– Ладно! Если ты заметила, я уже с ней не особо. Она вроде неплохая, но иногда… Ну… Как-то странно себя ведет.

– То есть? – тут же насторожилась я. Несмотря на происки крокодилов и дурацких ведущих, беспрестанно вставляющих палки в колеса, я все же не теряла надежды отыскать того, за кем охочусь здесь.

– Ну, знаешь, орет на всех, срывается без повода. Она мне по секрету призналась… Даже неудобно говорить об этом, вроде она мне доверилась…

– Я никому не скажу.

– Да, ты не из болтливых. Я еще на работе это заметила. Короче, она лежала в больнице, голову лечила. Вроде ее муж бросил, или что-то вроде того.

– Аня, по одному факту нахождения в специфической, так скажем, больнице нельзя судить о человеке всецело. – Уж я-то это знала! Моя лучшая подруга прошла через такое, что и врагу не пожелаешь. И тоже оказалась в схожем месте. Но она смогла вырваться из ада собственных мыслей и чувств. Почему я должна считать, что Поликарповна не смогла? По крайней мере, это хорошо, что я теперь владею данной информацией. А то в испортившемся досье – спасибо Марику! – с большим трудом можно что-то прочитать. Разумеется, я не стала говорить Ане о Юльке, а просто добавила: – В жизни бывают такие повороты судьбы, в которые мы могли бы не поверить, если бы знали заранее. И неизвестно, к чему они нас приведут, тут уж пан или пропал. Но даже когда «пропал», нельзя оставлять надежду, редки случаи, когда нет совершенно никакого выхода. Если повернуть медаль другой стороной, выходит следующее: женщина так любила своего мужа, что когда он ее бросил, очутилась в больнице, сломала себе всю нервную систему, однако нашла в себе силы жить дальше и даже прошла кастинг на шоу на необитаемом острове. Она готова к общению, борьбе и приключениям. Ею стоит восхищаться, а не бояться.

Анька выпучила зенки:

– Ты так все повернула… И впрямь, хорошо теперь получается. Она твой враг, но ты находишь в ней положительное. Ты удивительный человек! – Я покраснела и отмахнулась, мол, не стоит. – Прости, что я купила себе такой же сарафан! – вспомнила она уж совсем не к месту. Я ищу террориста, а она мне про сарафаны. – Ты меня неправильно поняла, я это не для того, чтобы тебя позлить! Просто ты для меня законодательница моды, ты в нашей фирме лучше всех одеваешься, так сексуально и красиво. Если хочешь, я не буду его надевать на работу!

– Да что ты за глупости говоришь! Конечно, надевай. Одинаковые платья – это не самая страшная вещь на свете, поверь мне. Это вообще ерунда, не стоящая внимания. А если кто скажет, что мы попугаи, мы им дадим пинок под зад!

Неужели я впрямь могла целый месяц злиться на то, что у сотрудницы такой же прикид? Ну я и дура была. Теперь-то я вижу, как это глупо. А еще я вижу одну интересную деталь: насколько часто так бывает, что мы делаем неверные выводы о поведении других людей. Нам кажется, что они творят что-то нам назло, а выходит так, будто ничего плохого эти люди и не имели в виду. Допустим, безобидное желание копировать своего кумира. Это должно было заставить меня улыбнуться, прям как сейчас, а не пускать в ответ злобные колкости в ее адрес, раздувая войну.

Понять всегда лучше поздно, чем никогда:

– Прости еще раз.

– И ты меня.

В лагерь мы вернулись лучшими подругами, едва ли на радостях не целуясь. Впрочем, нам бы это не позволили: атмосфера царила гнетущая и любое проявление счастья расценивалось бы как диверсия, достойная смертной казни.

– Нас бросили! Нас все бросили! – орала Любочка, прижимая ладошки к сердцу.

– Успокойтесь, гражданка, – пытался остудить пыл соплеменницы всегда уравновешенный (даже когда сбрасывает людей с утесов и пальм) Олег Владимирович, но та его будто не слышала.

– Они решили снять новое шоу, – поделился соображениями, по обычаю «дельными», Скелет, – «Умереть на острове». Каждые пять дней кто-то один будет не просто убывать – так ведь неинтересно зрителям, – кто-то будет умирать!

– Заткнись, ради всего святого! – Поликарповна услышала Макаронинку и среагировала должным образом.

– Они обязательно приедут! – спорил Витя. – Не сегодня, так завтра! Это же подсудное дело – отдать нас на съедение крокодилам.

– Хватит, Витя! Хватит про крокодилов!

Только Вова с Сан Санычем молчали. Первый – потому что нечего было сказать, последний – оттого что ремонтировал попорченную в прошлую охоту на рыб удочку. Похоже, он всерьез решил стать главным кормильцем на острове. Точнее будет сказать – единственным, ведь, ожидая вертолет с обещанной провизией, никто не удосужился сходить в джунгли за фруктами.

«Вот и схожу», – подумалось мне, и я встала на ноги.

– Катя, ты куда? – спросила Анька.

– Дойду до банановой пальмы. Вдруг созрели новые плоды.

– Так быстро они не могли созреть!

– Ну, значит, поищу другую, не одна ж она тут. Или соберу кокосов.

– Вам понадобится помощь, – с готовностью поднялся Генерал. – К тому же, сейчас в джунглях небезопасно ходить одной.

Я посмотрела ему прямо в глаза и хитро прищурилась:

– Поверьте, одной мне намного безопаснее лазить по пальмам, чем с вами. Всего хорошего.