Тёмная сторона Луны

– И что? Думаешь, все твои одноклассницы обновок себе нашили? Марина Александровна, тоже понятно, к своему единственному костюму белый кружевной воротничок прицепит. А вот мамочки новеньких – это не зна-а-аю. Думаю, имеют все возможности, чтоб переплюнуть всех вас. Я по родительским собраниям сужу, всегда нарядные, как на праздник. Офицерши, одним словом. А тут – женский день всё-таки!

Катя выслушала маму, но не стала говорить, как не нравится ей эта затея. Мамочки новеньких, как пить дать, затем и взялись устроить праздник на дому у Вовочки Ерёмина, чтоб перемыть всем косточки да ещё, наверное, похвастаться друг перед другом причёсками и нарядами. В этом смысле, конечно, вечер предстоял интересный. Катя давно уговаривала маму поменять причёску и обзавестись обновками, но та так привыкла на себе экономить, что даже сегодня причесалась и повязала волосы косынкой. Отец с утра даже не вспомнил их поздравить, – как обычно, сделал вид, что никакого праздника нет.

– Да, забыла спросить, Лёня тебя уже поздравил? Как он, вообще, согласился тебя отпустить? Не ревнует ещё к твоим мальчишкам?

– Это ты у него спроси. Я так лично вечером его увижу.

– Вот как! – что-то почувствовала Надежда Ивановна и нахмурилась. – Вижу, не очень у тебя настроение, не праздничное. Лёня уже показывает свой характер?

И снова мама была права. В ближайшем времени Лёне предстояло уйти в армию, и он всё чаще стал проявлять свой нрав. Вчера, к примеру, когда Катя отпрашивалась на праздник, действительно напоминал ревнивого мужа. Но она нашла, чем успокоиться: ревнует, значит, любит. Раз любит, значит, есть ради чего ждать Лёню из армии. Катя уже пообещала и не могла взять свои слова обратно, более того, не позволяла себе подобных мыслей. Предстоящие два года ужасали её полной неопределённостью, но вера в лучшее побеждала. Когда у человека есть цель, он способен на многое и гораздо сильнее того, кто живёт пустой тратой времени и сил. Сил у Кати хватало. Времени – тоже. Когда тебе всего шестнадцать лет, десять из которых прошли в стенах школы, время измеряется учебными неделями. Катя всегда поражалась его стремительной быстроте, когда заполняла дневник по воскресеньям, этим себя и успокаивала. Но с приближением момента «Х» всё чаще и чаще вспоминала тот пасмурный осенний вечер, когда ансамбль «Крылья» давал в городе прощальный концерт, после которого всем составом отбыл в Афганистан для выполнения интернационального долга. После танцев все высыпали на улицу и со слезами на глазах провожали своих кумиров. В страну из Афганистана уже начали приходить первые цинковые гробы.

– Что я хотела сказать тебе, доченька, – вдруг, немного смутившись чего-то, расстроила мысли дочери Надежда Ивановна. – Хочу повиниться перед тобой. Сначала сделала, потом подумала, что это может тебе навредить.

– О чём ты, мама? Разве можешь ты мне навредить? Ты же о себе совсем не умеешь думать!

Надежда Ивановна смутилась и с трудом сдержала слёзы. Однако преодолела замешательство и приступила к объяснениям.

– Не стала я тебе рассказывать, помнишь, пришла с родительского собрания расстроенная. Так вот, тогда всё и случилось. Стали про восьмое марта говорить, про выпускной. И так Марина Александровна Краммера с языка не спускала, а тут прямо с цепи сорвалась. Я смотрю, все головы даже опустили, так стыдно было слушать, вот я и не выдержала. Встала и всё ей высказала. Так, мол, и так, дружит с моей дочкой, ничего плохого за ним не вижу, и нечего тут его при всех поносить. Не для того мы вам своих детей доверили. Она мне в ответ: «Детей?» «А кто они для вас, не дети? – говорю, – что ж вы тут делаете в таком случае?» Что тут началось! Все начали кричать! Сашкина мать в слёзы. Хотела я к ней подойти, но не решилась, особняком они держатся.

Слушая рассказ мамы, Катя металась между недоверием и крайней степенью удивления, потом бросилась ей на шею.

– Мамочка, какая же ты у меня молодец! Как же я горжусь тобой! Поверить не могу, ты ли это! Не пойму только, почему ты расстроилась?

– Так, говорю же, как бы она теперь мстить тебе не стала. Вон, смотрю, двойки по истории стали появляться.

– Так это же самое смешное! Налепит двоек, а потом в конце четверти заметает следы. Как же, не хочется лишать класс хорошистов! И так мы не сильно впереди! Знаешь, что я думаю, она, может, не такая уж плохая, вон, в библиотеке могла бы работать или медсестрой даже, а вот учитель из неё никакой, это каждая собака в школе знает. Общение с детьми высвечивает в людях все их недостатки как рентген. Так мне кажется.

Надежда Ивановна выслушала дочь и усмехнулась.

– Да, выросла ты у меня, совсем большая и умница. Как рентген, это ты хорошо сказала. Хорошо, что поговорили, а то покоя мне это не давало. Пожалела сто раз, что доброе дело сделала.

– Не-е-ет, – рассмеялась Катя, – о добрых делах не надо жалеть. Надо было давно вмешаться. Интересно даже посмотреть, как она сегодня вести себя будет. Расскажу потом.

– Только это уж завтра к вечеру. Мы с отцом в деревню. Не сидится ему в городе.

Катя кивнула. Рассказ мамы очень поднял ей настроение и повлиял на выбор наряда. Теперь уже она не спорила, учла все советы и напоследок покружилась.

– Боже мой! – всплеснула руками Надежда Ивановна, – ты и так у меня высокая, а в этой юбке как будто выше стала. А талия, так просто как у Гурченко в «Карнавальной ночи». Широкий пояс правильно работает. Лёня прав, что ревнует. Только не всегда ревность о любви говорит.

Кате не понравилась последняя фраза, но она заметила слёзы в глазах мамы и обняла её за плечи. Она была в самом начале пути познания себя и этого странного мира и не стала доверять чужому опыту. Это был её первый женский праздник в роли чьей-то девушки, и теперь уже она могла на полном основании претендовать на то, чтоб тот стал незабываемым. Судьба услышала её голос, правда, поняла так, чтобы впредь продумывать свои желания.

18

Надежда Ивановна не ошиблась в прогнозах и ничуть не преувеличила: принимающая сторона устроила показ причёсок и модного платья, Марина Александровна облачилась в свой унылый – синего цвета – костюм, украшенный белоснежным воротничком из дешёвого кружева. Он немного оживил её близорукие глаза, но те, видимо, так привыкли к требовательности, что не могли отступить от своих привычек полностью. И всё-таки желание показать себя с лучшей стороны побеждало. Как только поступал запрос, Марина Александровна охотно находила несколько добрых слов для каждого из своих учеников. Интерес мамочек новеньких, как и положено, распространялся на девочек. Наслышанные о школьных баталиях, они талантливо подыгрывали Марине Александровне и тем самым позволяли реализовать ей свои лучшие качества.

Находясь под прицелом любопытных взглядов, девочки чувствовали себя не слишком уютно и с надеждой поглядывали в сторону комнаты Вовочки. Единственное, что было известно, там намечались танцы. Мальчишки, с видом заговорщиков, сновали туда и обратно, внося некое разнообразие в эту скучную картину, которая всё больше напоминала смотрины. Но лимонад и сладости, от которых столы ломились, смягчали все неприятности.

– Ну вот, будет хоть что вспомнить! – закинув в рот очередную конфету, описала чувства большинства Леночка. – Что ни говори, а новенькие наши, что надо. И предки ничего так. Только бы меньше пялились!

– Это точно! – с улыбкой согласилась Катя и, вспомнив свой разговор с мамой, перешла на шёпот. Прибыв на праздник в числе последних, девушки не могли похвастать выгодной позицией и, находясь в зоне повышенного любопытства, не забывали о мерах предосторожности. – Ты, кстати, слышала про последнее родительское собрание?

– Как твоя мама за Сашку заступилась? Как же! Конечно! Мамка мне сразу рассказала. Всё забываю тебе сказать, какая она у тебя молодец!

– Молодец-то молодец, да я вот только сегодня узнала. Смотрю теперь на Кролика и диву даюсь: как талантливо она играет роль души компании!

– Это да! Прям, воротит! А эти офицерши всё у неё выспрашивают про всех, а потом пялятся всей толпой! О, о тебе говорят, как пить дать! А наша, глянь, и тут на высоте, хвалит. Сияет прямо, будто сама тебя родила и воспитала! Да ещё нарядила как куклу!