# Me Too. Роман

Я кивнула, хотя мне вдруг очень захотелось погладить ее чернобурку.

***

– А знаешь, как надо ласкать? Конечно, не знаешь. Ты же такие фильмы презираешь. А я вот нет. «Эммануэль» смотрела раз десять. Там, когда женщина с женщиной… Это так красиво, правда! Чистый балет. А все начинается с поцелуев и с лапанья. Вот так… – с этими словами она коснулась моей груди и стала ее гладить. Я смутилась, но одновременно мне стало вдруг приятно… Это было куда острее того, что я испытывала, когда трогала свою грудь сама.

– А ты тоже должна… меня гладить… – зашептала Элька.

Я протянула руку и, замирая от стыда, коснулась сначала соска, а потом и всей груди и почувствовала, какая она горячая и как растет под моими пальцами.

– Теперь другую, – попросила Элька.

Вот так мы стояли на коленях, вытянув вперед руки, словно приклеившиеся к груди другой. И не решались даже пошевелиться. Эти переплетшиеся руки смутно напоминали какую-то забытую детскую игру. Я чувствовала, что оставаться в этих неудобных позах как-то глупо, но совершенно не знала, что делать.

Элька тоже хихикнула, осознав комизм ситуации, и сказала: – Можешь сжать их сильнее – они не оторвутся.

Я крепче стиснула обе ее грудки и начала осторожно их гладить. Это было новым и очень неожиданным ощущением. «Начинаю понимать мальчишек!» – подумала я.

Элька вдруг сказала:

– Что мы стоим, как две дурочки! Давай хоть поцелуем друг дружку… в соски, что ли…

И она принялась целовать мою грудь и снова обслюнявила. Но одновременно мне стало как-то остро-сладко. Я даже застонала от удовольствия, хотя тут же прикусила губу от смущения, что не смогла это скрыть.

Но на груди Элька не остановилась. Ее голова скользила все ниже, пока не уткнулась в мою чернобурку, вообще-то скорее рыжеватую, вернее, медную. И стала там меня целовать.

– Элька, не надо!.. – я закрылась рукой, изо всех сил стиснула ноги и начала отчаянно отводить ее губы как можно дальше от моего потаенного места: