Люцифер

– Смотри, он, кажется, очнулся, – взволнованно прошептал один голос.

– Тише, подай мне вон ту бутылку, он не должен приходить в сознание, еще слишком рано, он не выдержит, – ответил второй.

К губам прислонили что-то холодное. Люцифер с усилием сжал губы и отвернулся. Он боялся снова потеряться в этой жуткой темноте, боялся, что не сможет вновь отыскать этот маленький огонек, который вывел его к свету в прошлый раз. Чьи-то руки сжали подбородок и вернули голову в обратное положение. Через силу кто-то влил в рот горькую жидкость. Он едва не захлебнулся.

– Прекрати, Люцифер, ты делаешь себе же хуже, – прошипел рядом знакомый голос. Он никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. Люцифер схватил руку, которая вливала остатки жидкости в его горло. От резкого движения перед глазами снова все поплыло. Сознание упорно ускользало от него, не желая иметь с этой реальностью ничего общего. Рука безвольно упала на место.

***

Чье-то холодное касание заставило его вновь очнуться. Кто-то осматривал рану на спине. На уровне подсознания маячила мысль, что если он дотронется сильнее, то снова будет невыносимая боль. Люцифер повел плечами, пытаясь оценить их состояние. Каждый вдох отдавался болью, но по сравнению с тем, что он чувствовал в прошлый раз, это была ерунда, причинявшая разве что небольшое беспокойство.

– Как ты? – опять этот голос. Такой знакомый.

– Аст? – удивленно прохрипел Люцифер. Сухие, израненные губы плохо слушались хозяина.

– Да. Как ты себя чувствуешь? – спросил Астарот.

– Бывало… и лучше, – прошептал Люцифер.

Он поднес руку к лицу и нащупал повязку на глазах.

– Еще рано, оставь. Постарайся поспать еще немного, тебе станет легче, – посоветовал Аст. На плечи легло что-то прохладное и мокрое. На некоторое время боль утихла, и Люцифер смог заснуть.

6.

На этот раз он проснулся сам. Кругом было тихо. Дышалось спокойно, он не чувствовал боли, но в каждую секунду ожидал ее возвращения. Люцифер поднял руку и стянул с глаз повязку. Темнота. Он ничего не видел. Болезненный вздох вырвался из его груди, отдавшись болью в спине.

– Здесь всегда темно, а зрение к тебе вернется, – отозвался тихий бархатный голос.

– Аст… где мы? – друг молчал. – Аст? – настойчиво повторил он.

– Я не знаю, Люцифер. Могу только сказать, что мы долго падали и, судя по всему, находимся на самом дне этого мира.

Из темноты начали появляться серые, и красные пятна. Затем и это невеликое разнообразие красок заслонила темная фигура. Люцифер пытался сфокусироваться.

– Кто это? – спросил он, моргая и пытаясь согнать с глаз пелену.

– Это я, Везельвул, – пробасил старый товарищ. Большие руки аккуратно сгребли его в охапку, – я рад, что тебе лучше.

Люцифер едва сдержался, чтобы не поморщиться и выдавил из себя улыбку.

– Я тоже рад видеть вас обоих.

Он оперся на руку, пытаясь сесть, но рука подогнулась, и он начал падать обратно. Большие теплые ладони удержали его за предплечья и помогли принять вертикальное положение. Люцифер прислонился головой к холодному камню, слегка выгнувшись, чтобы не прикасаться к нему спиной.

Картинка становилась все более четкой, но вокруг было действительно темно. Он уже смог различить громадные серые глыбы, нависающие над ним со всех сторон. На них играли красные дрожащие блики. Вдали блестели размытые оранжевые змейки, собиравшиеся в большую паутину. Повсюду чернели трещины и расщелины.

Люцифер испытующе посмотрел на товарищей, чем красноречиво дал понять, что ждет объяснений, как они тут оказались. Он все еще не мог различить черты их лица. Перед ним по-прежнему стояли две расплывающиеся фигуры.

– Нам люди тоже не понравились, – начал Астарот, – но мы все же повиновались.

– Мы не могли иначе, Люцифер, пойми нас, – откликнулся Везельвул. Люцифер заторможено кивнул. – Но когда ты… в общем… когда сказал то, что сказал… мы растерялись, – проговорил Везельвул и опустил голову.

– Мы должны были стоять рядом, мы всегда встречали опасность вместе, но… Люцифер, я впервые в жизни не знаю, где истина, – сказал Астарот. – Когда Михаил занес свой меч, мы не выдержали, но было поздно. Ты лежал весь в крови, а нас схватили Гавриил с Рафаилом. Михаил потащил тебя куда-то, и нас почему-то отпустили. Мы побежали вслед за ним, но застали его уже одного. Он стоял на самом краю Эдема и смотрел куда-то вниз. Везельвул прыгнул следом и полетел за тобой. Я схватил за ворот Михаила и пытался узнать, что он с тобой сделал, но он не обращал на меня внимания и только беспрестанно бубнил «мне приказали», не отрывая взгляда от бездны, лежащей под нашими ногами. Я отшвырнул его и бросился следом за Везельвулом, – договорил Аст.

– Я поймал тебя уже у самой земли, и мы оказались в полной темноте, – продолжал Везельвул. – Я с размаху налетел на что-то и выбил крыло. На какое-то время наше падение замедлилось, но там было нечем дышать. Воздух был густым и почти осязаемым, но вскоре мы начали падать с прежней скоростью. Я не мог выровняться, одно крыло не справлялось с двойным весом, мы только кружились с бешеной скоростью и неминуемо должны были разбиться. Аст подхватил нас, но не смог удержать такой вес и лишь замедлил падение.

– Приземлились мы, мягко говоря, неудачно. Тебе как всегда повезло больше всех, ты собрал спиной все камни вон стой горы и съехал вниз в одну из расщелин. Везельвул упал к подножию горы. А я, чудом миновав выступы скалы, после нескольких кувырков упал в озеро.

Астарот поймал тяжелый взгляд Люцифера. К нему начало возвращаться зрение, и он уже несколько минут разглядывал их и, кажется, не слушал.

Открытое мужественное лицо Везельвула было бледным и измученным, под глазами залегли глубокие тени. Ожог на правой стороне лица расползался от уха до переносицы. Ресницы и волосы обожжены. Потемневшие крылья со сломанными перьями были перевязаны от спины через грудь тёмной широкой лентой. Люцифер задержал свой взгляд на подозрительном провале в нижней части груди, который не могла скрыть даже ткань. Везельвул скрестил руки, пытаясь прикрыть сломанные ребра.

Астарот спрятал за спину обгоревшие крылья. По его лицу, испещренному мелкими рубцами, наискось через левый глаз протянулся багровый шрам. Правой рукой Аст действовал с опаской, невольно морщась при каждом резком движении. Иногда он подолгу не мог сфокусировать взгляд на одном предмете и часто моргал, видимо прогоняя подступающую пелену. Он говорил еще медленнее, чем обычно, и, казалось, не без труда подбирал слова.

Аст напрягся и потерял нить разговора. Он замер под взглядом Люцифера. В голубых глазах, казавшихся темно-сапфировыми на фоне пепельно-белого лица, он увидел смесь боли, отчаяния и чувства вины. А еще гнев, глубокий, но бессильный. Люцифер до хруста сжал челюсти, и, ссутулившись, прикрыл глаза.

– Продолжай, – устало попросил он.

– Всё бы ничего, но меня едва не сожрала громадная извивающаяся зубастая тварь, обитающая в глубинах озера. Не хочу даже интересоваться, откуда она там взялась. Я кое-как отбился и выбрался на берег. Потом пошел искать вас. Везельвула я нашел быстро, недалеко от того места, куда упал я. Он ударился головой и пришел в сознание только на следующий день, – Астарот явно многое опускал, но по изменившемуся лицу Люцифера было понятно, что тот догадывается, о том, что пришлось пережить его друзьям.

– На твои поиски ушло гораздо больше времени, так как ты умудрился провалиться еще и в глубокую расщелину. Понятия не имею, как ты вообще выжил. В узком ущелье тебя от падения сложило едва не пополам, я не был уверен, что хотя бы в одном месте позвоночник у тебя не был сломан. Прости меня, но тогда я всей душой желал, чтобы ты оказался мертвым. Но ты застонал. Я стал искать способ, как к тебе спуститься и хоть чем-то помочь. От правой руки было толку мало… я не смог тебя вытащить, ты только сильнее стонал.

Я не знал, что делать, я не мог тебе помочь. Я просто сидел и смотрел, как ты мучаешься и во мне с каждой секундой зрела решимость покончить с этим, но я медлил. Слава Богу, что я медлил! – Астарот слегка покачнулся и снова быстро заморгал. Люцифер притянул его за рукав и осторожно посадил рядом, придерживая рукой за плечо. Следом усажен был и Везельвул, а в глазах Люцифера снова вспыхнула вина, на сей раз за то, что он заставил раненных друзей стоять и не додумался предложить им сесть. Присев, Астарот понял, что земля больше не уходит у него из-под ног и, слегка придя в себя, продолжил свой рассказ:

– Вдруг я понял, что кто-то стоит рядом со мной. Это был ангел! Только его крылья покрывали не перья, а переливчатая изумрудная чешуя. Он стоял и смотрел на тебя, а по лицу его стекали слезы. Он поднял тебя на руки и с легкостью вылетел наверх. Я выбрался из расщелины и увидел, как он укладывает тебя на камень. Он еще несколько мгновений смотрел на твое лицо, а потом развернулся и ушел. Я подошел к тебе, ты дышал, но слабо. Я обернулся, чтобы поблагодарить твоего спасителя, но он исчез. Единственное, что нарушило тишину, это тихий всплеск воды.

Твои раны были ужасны, на теле не было живого места. Глаза заволокло плотной пеленой. А спина… я видал всякое, но это… это была лишь смесь крови, мяса и костей, но не спина. Ты ободрал ее до ребер, некоторые из них даже сточились о камень. Я не знал, за что взяться. Я много дней собирал тебя по частям, миллиметр за миллиметром, и надеялся только на то, что ты этого не чувствуешь.

– Аст и мертвого вылечит, – подмигнул Везельвул, стараясь разогнать гнетущее настроение.

– А он и вылечил, – серьезно ответил Люцифер.

– Ты поправлялся медленно. Очень медленно. Спина зажила, а вот раны на лопатках были необычными. Ты же знаешь, что этот меч… что раны от него не заживают. Я испробовал все средства. Я сделал что мог. Возможно, они заживут. Со временем.

«Тебе с этим жить», – перевел для себя Люцифер.

Аст снова ненадолго прервался, его голос заметно сел. Перед глазами вновь начали собираться нехорошие пятна, он тяжело вздохнул. Люцифер уже собрался прервать его и уложить на свое место, но Астарот, отдышавшись, выкрутился из его рук, решив, наконец, закончить рассказ:

– Через несколько дней очнулся Везельвул. Когда мы начали ухаживать за тобой вдвоем лечение пошло быстрее и вскоре ты пришел в сознание. А всё дальнейшее ты уже отчасти помнишь. Ты ненадолго приходил в себя, но я не давал тебе находиться в сознании, раны были слишком серьезные.

– Сколько мы уже здесь находимся? – спросил Люцифер.

– Около трех месяцев.

7.

Он сидел, закрыв лицо руками, и никак не реагировал на окружающих.