Что дальше…

«Это эльфийская убежденность и чувство природы, или он просто идиот? Скорее всего, все вместе. Хотя выбора у меня все равно нет ».

Усталость Мари все больше походила на злость. После долгих дней заточения ей нужны были сон и пища, а не экскурсии по затуманенному лесу от малорослого эльфа без специального образования.

Юру понесло, ему вдруг показалось необходимым рассказать все о деревьях , цветах, земле, тропинках и о чем угодно еще, лишь бы не молчать.

– Все, пришли, – на свое счастье заключил мальчишка.

Тонкий слой кисловатой росы покрывал позолоченную одуванчиковую поляну . Так вычурно и не к месту был здесь трухлявый шалаш. Тихий запах подгнившего дерева и обожжённой смолы проникал сразу в мозг, минуя органы чувств, и становился гирями на красноватых ресницах. Сознание Мари было готово пошатнуться и впасть в заветное бесчувствие, но оно еще было нужно девушке.

–Там немного мокро, я сейчас разведу костер, и у меня тут недалеко ловушки на кроликов стоят. Я их только вчера ставил, но может, повезло, – Юра хотел бы, что б его голос так не дрожал, но он не из тех, кто умеет скрывать страх.

В прежние времена Мари оскорбляло , когда дети из деревни боялись ее, всегда вычисляла дрожь в тонком эльфийском голоске. И сейчас слышала, но ей было не до этого. Она подняла взгляд от земли и чуть слышно бросила:

– Не нужно. Просто принеси дров и какого-нибудь хвороста.

Юра бережно обламывал молодые, но ломкие, пахучие от росы, травы и подтекающей смолы веточки у самого основания елей. Каждый раз он будто извинялся : нужны сухие, те, что будут гореть. Хотел бы набрать мертвых, но роса промочила их.

Ловушки были пусты. Да и ставил их Юра там, где зайцы бегают редко. Он бы и не ставил вовсе, если бы староста не заставлял, если бы умел врать.

–Я пр…– начал мальчишка, но осекся. Несколько зайцев , словно завороженные , шли, почти ползли к тонким рукам. Белая, не по-лесному чистая кожа манила зверей. Тонкие губы выводили неслышимые слова.

Один покрупнее подошёл ближе всех. Его бесстрашие подарило ему шанс оказаться на заветных руках. Мари держала серое создание как младенца. Все зайти вокруг тянулись к счастливчику с любопытством назойливых родственников, что видели уже сотни детей, но именно на этого им нужно посмотреть поближе.

Мари подняла голову с лицом молодой матери. Юре даже на секунду показалось, что запахло ванилью.

–Ты их не спугнешь. Подойди.

Он подошел , даже забыл на секунду о костре, который нужно развести, чуть не выронил хворост.

–Такой беззащитный, хрусь— и все.

Губы Юры искривились вужасе и отвращении, мальчишка был в шаге от того, чтобы дать зайцу имя.

Серое тельце дернулось и беспомощно повисто на женских руках. Мгновенье, и поляна была пуста. Чудо кончилось, осталась реальность.

Юру не впечатлил огонь, зажженный парой слов и едва заметным движением пальцев. Не поражало его умение девушки освежевывать зверя маленьким ножичком для метания, затупленным к тому же, чтобы ребёнок не порезался.

– О да, я монстр,– бросила Мари на очередной жалостливый взгляд.

– Зачем?

–Что зачем? Я хочу есть, если ты не забыл, я не ела ничего уже два дня,– неуместно едко заметила девушка и полушепотом и как бы смеясь добавила: – Знала, поужинала бы получше.

– Зачем так жестоко, зачем обманывать?– не унимался мальчишка.

« И без твоей морали тошно»

–Юра, понимаешь, в этом мире….

–Мы живем в одном и том же мире.

– Нет!

« Чертов эльфеныш …»

– Мы живем в разных мирах. Ты—в белом и пушистом, а я – в мире, где каждых хочет моей смерти. В мире, где все, кого я любила или могла полюбить, мертвы. И ложь, это последнее, о чем я буду беспокоится. А сейчас, я буду есть. Можешь присоединяться или сдохнуть.

Мари отрезала жесткий , сухой, обожжённый кусок полусырого мяса и отправила его в рот.

– Из-за тебя я теперь тоже в этом мире.

– Заткнись и ешь!

Юра осторожно начал жевать тягучий, упрямый ломоть.

Все вокруг преступно стихло, и время будто застряло в этой тишине. Мясо было пресным и гадким , со вкусом прошедшей ночи. Юра хотел посмотреть на Мари , но не смог. Что-то не давало даже отвести взгляд от пригорелого зайца. Не магия , не стеснение, а будто чувство вины. Вины за то, к чему Юра не имел отношения.

– Тебе бы все равно пришлось, – вдруг заговорила Мари,– эльфов в этом мире тоже не любят. Хотя это лишь оправдание…

– Значит, это правда?

– Что именно?

– То, что я эльф?

–Не знал?

– Догадывался, но мои уши не такие уж большие.

Мари усмехнулась.

–Я когда маленькая была, всегда расстраивалась, что к меня уши совсем не эльфийские. А потом мне сказали что я ведьма и все прояснилось,– Мари улыбнулась так по-детски наивно,—Помню, как рыдала тогда, меня сам старейшина успокаивал.

Юра решился и посмотрел на девушку. Она не заметила. Она смотрела куда-то вдаль, ее улыбка дернулась немного. Ее едва зеленые глаза еще раз пробежались по лесному пейзажу и закрылись. Девушка вскинула голову вверх и вздохнула, как в последний раз.

– В прочем, это уже не важно.

–А может …– Попытался что-то выдавить мальчишка.

– Нельзя цепляться за прошлое. Мертвых не вернуть, да и пытаться не стоит.

–Может, кто-то выжил?

– Никто.

– Откуда ты знаешь? Ты же спаслась.

– А я ,вообще, живучая. А что мертвы просто знаю. Не могу это объяснить. У ведьм это так устроено. Был бы вопрос, а ответ я знаю. Знаю. Всегда верный, черт бы его побрал.