Молия

–Это потому что сегодня ветер стих и нас не сдувает с башни. Вам просто повезло.

–Влад, а где находится Свято-Вознесенский скит? Нам бы туда еще попасть.

–От поселка километров одиннадцать будет, от вашего гостевого дома меньше, дорога на Секирову гору как раз мимо вашего дома и проходит. Скит на горе находится, там везде указатели для туристов есть, не заблудитесь. Кстати, я видел, что монах Илларион за хлебом пришел, могу вас познакомить. В свято-Вознесенском скиту три монаха живут, Илларион один из них. Хороший мужик, умный.

–Мы согласны, Влад, пойдем знакомиться. А почему в поселке так много деревянных бараков?

–Так это со времен «СЛОНА» остались, здесь хороших домов немного, используем, что есть.

–Это Соловецкий лагерь особого назначения? Там заключенные жили до войны? – Моля подала голос, как-то не верилось, что остров, богатый природными красотами и духовной жизнью монастырей мог принять и разместить на своих землях чудовищную систему тюрем и лагерей, покрывая себя могилами тысячей умерших узников. Да только это не земля виновата, а люди.

–Да, кто здесь только не похоронен, и дворяне, и ученые, и священнослужители, для тюремных камер-все равны. Здесь сроки отбывали все подряд, и рецидивисты в том числе, правда их отдельно от политических держали.

Выйдя в монастырский внутренний двор, Влад заметил фигуру удаляющегося монаха.

–Отец Илларион, подождите, доброго здравия, вам.

–И тебе Влад привет, что туристов развлекаешь? Где ты их откапал в такую непогоду? Месяц уже никто не прилетал.

–Да историки, ну как всегда, помешанные, диссертации всякие пишут, вот просятся ваш скит посетить. – Влад наклонился ближе к монаху и доверительно добавил– деньги хорошие платят, только выбивать все нужно, жадные.

–Ну понятно, у меня техника совсем стала, трактор нужно чинить весной, пойдем познакомишь, заодно и подкинешь меня до монастыря, а то назад опять пешком придется идти, а я братьям продукты купил и лекарства, разболелись совсем. Старые уже.

–Ага, вы отец Илларион из них самый молодой, без вас бы совсем туго им пришлось. Все на вас держится.

–Да ничего, с Божьей помощью зиму переживем, а там народ приедет, подсобит.

Отец Илларион подошел к приезжим и стал с любопытством их разглядывать. Каждый новый человек на острове привлекал его внимание, внося разнообразие в монотонную рутину повседневных забот. Острый взгляд монаха прошелся по накаченному атлетическому телу Макса, задержался на каменном выражении его лица, затем переместился на щуплого, но шустрого Феликса, который продолжал читать друзьям лекцию по истории монастыря, не обращая внимание на монаха. Друзьям иногда казалось, что Филя заряжается энергией от вечного двигателя, не дающего ему закрыть рот ни на минуту, особенно когда разговор заходил об истории. Начинающая лысеть голова профессора крутилась во все стороны, в то время как руки жили отдельной жизнью. Когда слов не хватало, Филя всегда яростно жестикулировал. И наконец, монах перевел свой внимательный взгляд девушку, которая стояла чуть дальше остальных, прислонившись руками к старым, покрытым мхом монастырским стенам. Подойдя ближе отец Илларион удивленно охнул, но вслух не стал ничего говорить, он лишь как-то странно покосился на Молию. Девушка тут же уловила его внимательный взгляд и потупилась. Она подошла к остальным, смотря через очки на землю и надвинув на самый лоб бейсболку. У ведьмы сердце ушло в пятки. Не хватало еще на монаха воздействовать своими чарами, не видать тогда книги, сразу выгонят с острова.

–Это отец Илларион, а это наши гости из Москвы, историки. – Не успел Влад войти в роль гида, как проворный Феликс отодвинул молодого человека назад и сам начал представляться.

–Феликс Владимирович Злотоусов, заведующий кафедры истории и философии, профессор, а это– Макс, мой ученик, аспирант и Молия, тоже моя студентка, большая умница, знает латынь, старорусский и старославянский. Вот, прилетели к вам на остров, чтобы познакомиться с древней литературой, в оригинале хочется книги почитать церковные, труды разные полистать. Мои друзья диссертации пишут, а Моля даже изучала труды игумена Досифея, оригиналы в руках держала, она у нас умница, редкий специалист по древним письменам.

Монах с удивлением посмотрел на девушку.

– Меня зовут отец Илларион. Я рад с вами познакомиться, но даже не знаю, чем вам помочь. Вам лучше обратиться к игумену Михаилу. Здесь в монастыре библиотека хорошая, он вам все покажет и расскажет. У нас в скифе книг старинных немного, библиотека скромная, с монастырской не сравнится, лучшие экземпляры здесь хранятся в хранилище.

–Это да, но мои аспиранты пока только собирают материал, не могут с темой определиться и хотят именно с вашего скита начать. Если бы вы нам доступ дали к вашей библиотеке и к вашим подвалам– мы бы были очень благодарны. Мои подопечные люди, не бедные и очень увлеченные наукой, они уж вас отблагодарят, даже не сомневайтесь, да Макс? – Филя пихнул в бок друга, чтобы тот хоть слово выдавил из себя, а то монах подумает еще, что бездарей немых привез. Как-то подозрительно отец Илларион на Мольку косится, неужели попал под ее чары?

–Да, мы заплатим, сколько скажете, очень хочется историю руками потрогать, не все же на кафедре сидеть да штаны протирать? Я вот, например, очень люблю по монастырям ездить, хобби у меня такое. А Молька пыль обожает нюхать вековую, по запаху возраст книги может определить, представляете?

–Редкое качество, для историка я думаю, и очень важное. -отец Илларион стоял в замешательстве, он еще не видел ученого с таким квадратным подбородком и бицепсами, которые по объёму были больше, чем его и братьев вместе взятых, хотя они всю жизнь занимались физическим трудом, а аспирант-историк должен был сидеть и писать свои труды за столом и тяжелее ручки ничего не поднимать. Макс перехватил напряженный взгляд монаха.

–Я ещё спортсмен, боксом увлекаюсь и многоборьем. Вот рвусь на части, то тут, то там. Но деньги у нас есть, не переживайте.

–Отец Илларион, может вам помощь по хозяйству нужна, мы пока с Молей книги почитаем, Макс может вам дрова наколоть или тяжести поносить, вам же нужны помощники? -Макс как бы невзначай наступил на ногу профессора, перекрыв поток его разглагольствований.

–Да, помощники мне очень нужны, братья мои заболели, я один совсем умаялся. Может сразу поедите со мной, дел невпроворот.

–Кончено, конечно, а что время терять? Влад, берем у тебя машину в аренду на неделю, ты свободен.

–То есть как свободен? А экскурсии, я еще много чего знаю, могу всю неделю вас возить по новым местам.

–Влад, ну мы же тебе объясняли, что не туристы, нам работать нужно.

–Ну а баня? Эту услуга невозвратная, вчера договорились.

–Баню на вечер перенесем и не забудь про трехразовое питание. И уборка в номерах, то есть в комнатах. – Влад оттаял, ничего он еще что-нибудь придумает. Никуда историки не денутся, он сейчас на острове монополист. Туризмом никто больше не занимается, все конкуренты в город уехали.

За руль УАЗика сел конечно Макс, он не мог больше никому доверить машину и свою жизнь. Моля водить не умела, а профессор спокойно мог перепутать педаль тормоза и газа. Поэтому вариантов больше не было. Ну монаха он в расчет не брал. Тот подозрительно за ним наблюдал и Макс чувствуя настороженность тоже не испытывал симпатии к мужчине в черной рясе, не зная, что от того ожидать. Он не мало повидал за свою жизнь волков в овечьей шкуре и никому не доверял.

– Ладно, жми тормоз посильней, бак с бензином полный, ну а так не переживайте, эта машина еще вас переживет. -Дав ценные указания, Влад пошел пешком к дому матери, нужно было обсудить с ней меню на завтра. Контроль в бизнесе-это залог успеха.

Пока ехали в машине все молчали, как-то неловко было начинать разговор с отцом Илларионом. Молия прятала глаза в солнцезащитных очках, Макс следил за дорогой, болтливый Филя придумывал в уме план, как бы побыстрее попасть в подвалы монастыря, где им в общем то делать было нечего. Поэтому нужна была веская причина. Монах с любопытством разглядывал всю троицу, но тоже не произносил не слова. Филя знал, что судьбу отшельника люди выбирают по разным жизненным обстоятельствам и не всегда дорога к Богу усеяна цветами. Мирские профессии у монахов могли быть самые разные, а вот горе и жизненные неурядицы, ведущие к отшельничеству и тяжелой жизни, обычно были схожими. Чем же монах Илларион занимался в миру? У профессора чесался язык, так ему хотелось узнать правду, но он понимал, что монах не расколется в первый день знакомства, время нужно, чтобы расположить человека к откровенности. Филя еще раз зыкнул на монаха, но успокоиться так и не смог. Отец Илларион внимательно наблюдал за гостями, точно расчленял их на органы, а потом опять все вместе соединял, и удивлялся сам себе. Монах не понимал, что эту троицу может связывать вместе, но это точно была не наука. Не в одной черте сурового лица Макса нельзя было разглядеть черты высокоинтеллектуальной личности стремящейся к познанию мира, а Моля сейчас для окружающих ассоциировалась больше с жарким сексом и постелью, чем с наукой и мертвыми языками, и дело было не только в ее внешности, но и в ее проснувшихся чарах, которые заставляли окружающих мужчин вырабатывать эндорфины. Влияние женской сексуальной энергии чувствовалась даже через непроницаемый солнцезащитные очки.

–Ну вот и приехали, на машине совсем недалеко.

–Что-то я ничего не вижу, а где скит? Где церковь?

–Так на Секирную гору нужно подняться, вот и ступеньки– монах взял все свои вещи и легкой походкой пошел подниматься по крутой лестнице.

–Отец Илларион, простите за любопытство, но нет ли более легкой дороги к монастырю, чтобы, например, на машине подняться?

–Есть конечно, за поворотом, но сейчас не советую даже пробовать. Она уже заледенела после дождя и ночных заморозков и представляет собой каток. Уж больно крутой подъем, монахи не для туристов ее строили, а для личных целей. Если хотите ноги поломать, можете по ней подниматься. Ну а машина там никак не пройдет, скатиться. – Монаху было очень интересно посмотреть, что победит у заезжих гостей– любовь к истории или лень. Даже летом не все туристы желали подниматься на вершину горы, где стоял скит, а что говорить сейчас, когда крутые деревянные ступени покрылись тонкой наледью и одно неосторожное движение, грозило неприятным падением и травмой.

–Моля, да ты посмотри, эти же ступени в небо уходят. Им конца и края нет. Сколько мы будем подниматься, может по дороге пойдем? Макс, ну что ты молчишь, я умру при подъёме, а для спуска будете вертолёт вызывать. Ну по дороге же легче идти.

–Филя, ты преувеличиваешь, гора не высокая, мы же смотрели карту, это просто обман зрения.

–Ну неужели вы не видите, какие ступени крутые? По ним не подниматься, а карабкаться нужно, это же просто пытка для моих коленей. Вы как хотите, а я пойду по дороге. Там все поднимаются, я читал в путеводителе. А это лестница называется лестницей мучеников, только грешники по ней ходят, чтобы им отпущение грехов было.

–Да, но это летом все по дороге ходят, а зимой это опасно, здесь хоть поручни есть, и Макс будет сзади идти и ловить нас в случае чего.

–Филя, не дури, сказал монах идти за ним, значит пойдем, ему деньги нужны и помощь, не будет он нас калечить напрасно и издеваться. Смотри, его уже и след простыл, ты зря паникуешь. Ступеньки как ступеньки, только деревянные.

–Я высоты боюсь, ты же знаешь, я уж лучше по дороге пойду, чтобы земля была под ногами. Встретимся на верху.

–Филька, я спасать тебя не пойду, упрямый ты осел. – Группа любителей истории разделилась. Профессор пошел по дороге искать поворот на гору, а Моля с Максом стали подниматься по ступенькам вверх. Машину бросили на обочине.

– Разобьется, можно и в воду не смотреть, все как всегда– Макс уже давно смирился с дурной головой профессора, из-за которой рукам и ногам покоя не было.

Глава

5.

Всю неделю Киан не появлялся в офисе, все дела он отложил, встречи отменил. Все валилась у него из рук. Приспособившись к смене дня и ночи, он наконец-то перестал терять сознание и испытывать слабость. Он даже научился есть земную еду. Матвей заказывал из ресторанов самые вкусные блюда, а иногда и сам готовил, когда было настроение.

–Слушай, Киан, не знаю, как у тебя на родине, а у нас в России это называется запой. И до хорошего он не доведёт тебя. Так что заканчивай дурить. – Немногословный Матвей вдруг обрел красноречие. Неделю он терпел, но сейчас видел, что мужика спасть нужно, в беде его босс. Сопьется, кто ему зарплату будет платить?