– Не переживай, больше этого не повторится.
– Я на это не согласен!
– А тебя никто не спрашивает, – я все же прорвалась к выходу.
– А чем я развлекаться буду?
– Хентай посмотришь.
– Настен, – он поплелся за мной. – Я не люблю хентай. Я привык три раза в неделю…
Боже, какой позор!
– Девушку заведи! Встречаться начни. Ты же богат.
– Я? Я беден, как церковная мышь…
Я поднималась наверх, не обращая на него внимания, а Нестор продолжал:
– Я же бастард. И тоже, как Колька, ношу фамилию мамы… Ну, пожалей меня!
Я остановилась у дверей своей комнаты.
– Ой, ты мой хороший, как мне тебя жаль. Живешь в таких немыслимых услових. Пашешь на всех членов семьи, а они, неблагодарные, тебе фамилию не дают…
И тут дверь моей комнаты открылась. Передо мной стоял Никита. В его глазах читался гнев. Нестор сразу заткнулся, хотя до этого смеялся над моими словами, а Ники спросил:
– С моим братом уже бегаешь?
***
Моя первая реакция была – начать оправдываться. Но, вспомнив сестру, я гордо отвернулась в сторону, обдумывая свою речь. Всего за мгновение я решила его выгнать. Так поступила бы Ольга, но все испортил мелкий паршивец Нестор:
– Не бегает, а нежно уделяет внимание.
– Она? – усмехнулся Никита.
Да, Оля и нежность – это вообще сочетание, как ягоды и сапоги.
– Представь себе! Краснеет передо мной, как девственница. Хотя все мы знаем, какая она. Ну, ты сам же слышал…
– Иди спать, а то я тебе язык вырву, – предупредил его Никита и, заведя меня в комнату, закрыл перед его носом дверь.
– За правду не бьют! А она, правда, передо мной краснела! – кричал через дверь его младший брат.
Я, как назло, смотрела на пол, думая как прогнать Ветрова.
– И почему ты перед ним краснела?
– Я не знаю. Он выдумывает.
– Выдумывает? – опять не поверил и глазами сверлил Никита. – Куда ты ходила? – перевел он тему после небольшого молчания.
– Аллу искала. Мне хотелось пить.
– Здесь есть вода, – указал Ники на графин.
– Я хотела чая.
– Ночью ты пьешь только воду, – не сдавался он.
– А теперь хочу чай, – как же мне не хватало холода в голосе. Оля так хорошо умеет отшивать.
– Допустим, но почему ты служанке не позвонила? – показал на телефон Ветров.
– Я забыла про телефон. Я ничего не помню.
– Что ты делала с моим братом? – поинтересовался он, медленно ходя по комнате.
Я смотрела на него и понимала, что Ники не знает, что обо мне думать. Он никому до конца не верит. Даже брату. Только почему?
– Я его встретила по дороге. Он проводил меня до комнаты.
– Он к тебе неровно дышит, – прозвучало, как обвинение.
– В его возрасте мальчики часто любят девочек постарше, – ответила я. – Я в чем-то сейчас провинилась?
– Ты хотела сбежать, – сказал он. – Я прав?
Ветров умеет мысли читать?
– Ты и, правда, краснеешь, – заметил он и удивлённо улыбнулся.
– Пожалуйста, можно я отдохну? – открыла я перед ним дверь и мысленно себя отругала: «Блин! Оля его просто выгнала бы!».
– Пожалуйста? Насть, тебя чем там лечили? Или ты, бросив сигареты, принимаешь что-то потяжелее? Какие таблетки ты принимаешь? Мне, наверное, следует поговорить с твоим врачом.
– Я хочу спать, – настаивала я.
– Я тоже, – улыбнулся он, и в его глазах появилось лукавство. – Но сначала пошли меня как раньше.
Я набрала воздуха в грудь и, стараясь говорить ниже, повторила:
– Оставь мою комнату. Мне пора спать.
– Ну и ну! – засмеялся Ветров. – Вообще неубедительно! Ещё раз…
– Оставь меня, пожалуйста! – в отчаянии выкрикнула я.