Бар «Вечер пятницы»: пандемия

– Ага, как же, – Повар скептически покачал головой, махнул рукой и вернулся на кухню.

– Пришибленный антиваксер-конспиролог – комбо, – Уборщица вздохнула, но в ее словах не чувствовалось злости или привычной язвительности. Скорее грусть.

В людских СМИ начали появляться новости о нападениях. Все выжившие рассказывали, что преступники странно двигались, неприятно пахли и ничего не говорили. Кто-то снял на камеру, и видео завирусилось в Сети.

– Крайне скверно, – сказала Хостес, слушая выпуск новостей. – Пока списывают на наркоманов или алкашей, но, если кто-то из них попадется, нам мало не покажется.

Число заболевших возрастало. Оба штамма уже передавались воздушно-капельным путем. Совет велел закрыться всем заведениям. Курьеры снабжались средствами защиты. Гражданским приказано было оставаться по домам и ни с кем не контактировать. Даже одиночки-меланхолики начинали чувствовать давление. Появилась линия психологической помощи. Ночами специальные отряды патрулировали улицы города в поисках озверевших.

Уборщица почти не появлялась в баре, ее обязанности выполнялись остальными по очереди. Хостес допивала запасы алкоголя. Певица пыталась писать песни, но у нее ничего не выходило. Она причитала, что, возможно, музыка – это не ее. Повар почти не показывался в зале, все время работая.

Однажды, не зная, чем себя занять, Офик сунулась на кухню.

– Может, тебе что-то надо?

Она хотела хоть как-то ему помочь, ведь он единственный, по сути, держал их бар на плаву.

Повар резко повернулся.

– А что ты можешь? Чем ты можешь мне помочь? Ножом пользоваться умеешь, рецепты знаешь? Нет? Зачем ты мне нужна? У меня нет времени и желания тебя учить. Найди себе другое занятие.

Офик обхватила себя за плечи и хотела спрятаться от неприятного взгляда.

– Может, мне пойти в патрульные? Говорят, там не хватает зомби…

Глаза Повара расширились от нарастающего гнева, он сильнее сжал нож и угрожающе сделал несколько шагов в сторону Офик. Она прижалась к стене.

– Ты? В патрульные? Тебе же мозгов не хватит продержаться одну ночь! – его голос становился громче. – Слышала, что озверевшие уже убили несколько патрульных? А убегать ты от них как будешь? Своими корявенькими ножками на каблуках? Юбками своими еще внимание неадекватных людей с инстинктами привлечешь. Ты бесполезна, как здесь, так и на улице! Иди, скачай приложения на телефон, какие там у дебилов популярны, и займи себя чем-нибудь, никому не мешая!

Повар крепко схватил Офик за кисть и буквально вытолкал из кухни.

– Проваливай!

Слезы наворачивались на глазах, а в горле застрял ком. Офик не понимала, почему Повар так разозлился. Он всегда был грубым и вспыльчивым, но никогда не говорил такого.

– И прекращай реветь…

– Эй, что ты наделал?! Совсем чердак протек?

Хостес встала перед Офик, отгораживая ее от Повара.

– Сколько раз говорила тебе быть сдержанней! Всем нам нелегко приходится…

– Нашлась здесь мамочка. Зря я вообще согласился принять тебя к нам. Своими правилами ты только жизнь нам портила!

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Ты ведешь себя, как агрессивный зомби! Настолько устал от общества самого себя?

Хостес очень долго орала на Повара, высказывая ему, все, что думает о его личности, способностях, кулинарных экспериментах, социальных навыках и его скептических настроениях в начале. Даже всегда спокойная Певица, услышав крики, вмешалась в ссору, причем затронула и тему алкоголя.

Офик сидела на полу, прижимая к себе коленки, и чувствовала обиду и злость, что все так происходит. Они столько времени уже вместе и никогда так не ссорились. Они ругались, спорили, ворчали друг на друга, но всегда были семьей, а сейчас…

Никогда не было сказано столько обидных несправедливых слов. Изоляция накладывала свои отпечатки.

Все резко замолчали, когда из кухни начало отвратительно нести.

– Что за…? – Повар метнулся к своим котлам, но тут же вернулся обратно, зажимая нос и рот.

На его бледном лице читался ужас.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила Хостес.

– А ты посмотри! – воскликнул Повар и потащил ее на кухню.

Певица и Офик включили вентиляцию и фильтры на максимум, чтобы запах исчез, но на улицу ничего не вырвалось. В глазах начинало слезиться, нос щипало.

В котле, в котором мариновалась доставка, образовалась отвратительная пузырящаяся масса, которая начала трещать. Запах усиливался. Повар и Хостес быстро освободили один из холодильников, и вместе затолкали в него котел.

Вентиляция постепенно очистила воздух и дышать стало проще.

– Я все проверял, доставка свежая: мужская особь, тридцать пять лет, патологий нет, вырос в деревне, – Повар нервно протирал стол пока Хостес изучала документы. – Две недели выдержки. Он не мог быть заражен. Там у них еще какой-то штамм?

– Не знаю, – Хостес покачала головой. – А что с остальными частями?

Все, что было вне котла, не испортилось и выглядело свежим.

Представители Совета в защитных костюмах приехали через полчаса. Они забрали котел, остатки, собрали образцы воздуха и фильтры. Так же всем велели сдать тесты и пройти дезинфекцию. Никто не смел возражать.

Вчетвером сидели на диване и молчали, погруженные в свои мысли. Страшно было озвучить любую из них, словно она могла стать материальной. О ссоре никто не вспоминал. Повар вздыхал и смотрел на нож. Бар закрыли даже для работы через сайт, пока все не будет проверено.

– Зачем я вообще ожила после смерти? – убито произнесла Офик и ушла в свою комнату.

Ничего не хотелось. Казалось, что эта напасть никогда не закончится, что они так и будут жить за закрытыми дверьми, а ссор станет больше. Смысл терялся, когда забрали любимое дело, а других просто не было. Наверное, Повар прав.

Хостес посмотрела на уходящую Офик, но не пошла за ней. Она устала, не могла все время всех поддерживать. Хотелось уйти, хотя бы прогуляться, но нельзя. Хостес взглянула в сторону бара и вздохнула.

– Не стоит, – сказала Певица. – Будет только хуже.

Она давно починила всю аппаратуру, наладила систему вентиляции, и сейчас не знала, чем заняться. В тайне от всех ругалась в интернете с мракобесами или, наоборот, нагоняла теорий заговора, причем как на зомбячих сайтах, так и на человеческих. Питалась токсичностью и не понимала, почему все так плохо. Чипирование! Излучение! Кричали о якобы неизвестных компонентах в вакцине, а сами бежали скупать фуфломицины с кучей побочек или антибиотики, тем самым наращивая резистентность бактерий.

Зомби тоже не отставали. Это в баре все спокойно, даже недовольства и недоверия Повара были детским лепетом по сравнению с тем, с чем сталкивался Совет. Певица читала статьи, новости, чувствовала настроения населения. Все это будет длиться бесконечно долго, не прекратится само пока люди и зомби не возьмутся за голову.

Певица молча встала и пошла к себе. Копание в сплетнях и научных статьях колыхали утерянную память. Сейчас это было лучшим способом отвлечься от проблем. Певица что-то чувствовала, но не могла остановиться, хотела дойти до истины. Остальные ничего не замечали, занятые своими делами. Это даже к лучшему.

Повар посмотрел на оставшуюся Хостес.

– Ты правда жалеешь, что я два года назад присоединилась к вам? – спросила она, глядя в пол.

– Нет, – ответил Повар, отворачиваясь.