Усыновлю мужчину с ребенком

– Успокойте свою дочь! Или я подам в суд! – выкрикнула дамочка, резко повернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

– Вот скажи – идиотка, да? – вышла из своей комнаты Анфиска. – Я, значит, стараюсь, время свое трачу, а…

– Я тебе когда сказал, чтобы ты записалась на эту… как ее… пианино? – играл желваками Глеб. – Ты что, никак до музыкальной школы дойти не можешь?

Анфиска вытаращила глаза.

– Па, ну мы же договорились, что запишемся на фигурное катание… а это только осенью.

– A до осени я уже двадцать раз успею сесть по твоей милости!

– Пап, да брось ты, а? Поехали лучше бабу Таню встречать.

Но бабушку встретить не получилось. Та позвонила минут через десять и сообщила, что к ним в санаторий приезжают настоящие артисты, а потому она вынуждена задержаться здесь еще на недельку. И пусть сынок не беспокоится, она уже все оплатила.

– A давай порадуемся за бабу Таню! – с сияющими глазами предложила Анфиска. – Вот чует мое сердце, она там нашла себе нового жениха! Помнишь, мы отправляли ее в круиз? Она тогда тоже продлила себе путевку на десять дней, а сама сидела с ним у него на даче.

– Ну да… помню… – печально вздохнул Каратов. – Вскопала ему все грядки, прополола весь огород, заработала позвоночную грыжу, а потом оказалось, что ее кавалер счастливо женат.

– Не будем думать о плохом, – философски заметила дочь. – Будем надеяться на счастливый исход.

– Хватит о бабе Тане! Сейчас… – Глебов распрямил плечи и задорно глянул на дочь, – сейчас мы займемся тобой!

Заниматься Анфиской пришлось до вечера. Весь день Каратов ездил по объявлениям и по адресам, которые ему рекомендовали друзья, – он искал педагогов и тренеров для своей дочурки. За этот выходной день он выяснил, что его у прекрасной, умненькой Анфиски напрочь отсутствуют такие вещи, как слух, голос, пластика, чувство ритма, гибкость… что-то там еще… но, в общем, девочка весьма способная.

– Пап, я ж тебе говорила, – устало бормотала в машине Анфиска. – Ты прямо как маленький, все еще на что-то надеешься, а…

– Вот! – вдруг обрадованно воскликнул Каратов, пялясь на огромный рекламный щит с красавцами рысаками и надписью: «Конный клуб? Ваша мечта стала реальностью!» – Анфиска, ты, когда была маленькая, всегда мечтала о лошадях. Чего ж это я сразу не вспомнил!

– Па, я их боюсь, – поежилась Анфиска. – С лошадями я как-то…

– Анфиска, не трусь! Все! Ты у меня теперь будешь наездницей!.. Если уж тебя не хотят принимать ни в теннис, ни на фигурное катание, ни в балет, ни в музыкальную школу, ни…

– Ладно, пап, давай еще сюда заглянем… может, и здесь скажут, чего у меня еще не хватает…

Здесь их встретили с распростертыми объятиями, особенно после того, как Каратов заплатил сразу за три месяца обучения.

– Непременно в понедельник на первое занятие, – улыбнулась приятная женщина, поглаживая морду серого жеребца. – Наш Шаттл будет по тебе скучать, Анфиса.

Анфиску было не узнать – все свои кривые недоверчивые рожицы она, похоже, так и оставила в машине, а теперь смотрела на коней восхищенными глазами. Ей даже удалось несколько минут покататься на этом самом Шаттле.

– Пап! Он такой умница! – не смолкала она всю дорогу. – Он идет так тихонечко-тихонечко… Пап, в понедельник я обязательно приеду.

– Я тебя сам отвезу.

– Да ну, я сама… Здесь же недалеко! Каких-то несколько остановок, – дернула плечиком Анфиска. – A еще я ему сухариков привезу. Надо пожарить.

Лера опять поднялась чуть свет. В зеркало вообще лучше не смотреться – когда она наконец займется собой? Сделает модельную стрижку, укладку? Бегает как загнанная лошадь! Вот вчера опять – надо было срочно передать документы, а ее работнички, видите ли, разбежались! Кто на больничном, кто за город уехал, у Вершкова жена рожает… Вот и пришлось самой мотаться. Ей бы сегодня отдохнуть, отоспаться, но без нее и вовсе все развалится. Ну не умеет она держать людей в кулаке. Как это Ольга говорит? Они у нее на шее сидят, да еще и зарплату получают. Гнать бы всех, но страшно – а вдруг одна и вовсе не справится?

– О! Опять куда-то намылилась! – вышла из спальни заспанная бабуся.

– Мама! Вы так говорите, как будто я на гулянку убегаю! – даже обиделась Лера. – Я ж на работу!

– Что ж это у тебя за работы такие? И по ночам шастаешь, и с утра тебя куда-то несет! Я ж, поди, не молоденька тебе, а весь дом на мне!

– Мама, в среду придет женщина, уберет.

– Во-о-от, женщину ждать будем! A нет бы самой! Все носит ее где-то! Сына на меня скинула! A нешто я не хочу отдохнуть? Я ж ить тоже не железная!

Лера засопела. И снова ей не хватило решимости напомнить – свекровь перебралась к ней в дом только затем, чтобы помогать с Вадиком. Как выразилась сама Мария Никитична, она «дня без Вадюшки прожить не могу, а ты его все равно загубишь!». Правда, подруга Ольга все объясняла проще – бывший муж Леры привел в дом молоденькую жену, и места для его же матушки просто не осталось. Действительно, эта квартира досталась Лере от ее родителей – большая, просторная, четырехкомнатная. Таких планировок сейчас очень мало. И поэтому при разводе, как ни старался благородный супруг оттяпать жилплощадь себе, все равно потерпел неудачу. Пришлось возвращаться к маме под крыло. Туда же и новую женушку привел. Ну а уж той с бабусей жить просто гордость не позволяла. Вот и решили матушку сбагрить к Лере, пусть за дитем приглядывает, может, тогда и алименты требовать у Леры рука не поднимется. У нее и не поднялась. И, честно сказать, без Марии Никитичны ей было бы ужасно тяжело. Вот как бы она вчера взяла и уехала? A Вадик с кем? Один на сутки?

– Я говорю, глянь хоть, чего с мальчишкой-то стряслось! A все ты! Даешь ему деньги, а он потом…

Лера уже не слушала свекровь. Она побежала к сыну в спальню. Вчера, когда приехала, она тоже зашла к нему, чмокнула в щеку. Но Вадька заворочался, и она вышла, побоялась разбудить. И, видно, не рассмотрела, а сегодня…

– Да ты ниже смотри! На попу! Вон какой синячище! – И бабушка бесцеремонно повернула мальчонку попой к матери.

– Да что вы делаете? – гневно сверкнула глазами Лера. – Вы ж его разбудите!

– Ага! Ему сейчас палкой по башке долби – фиг разбудишь! – фыркнула бабуся. – Гляди!

Лера и в самом деле увидела большой синяк на тощем бедре сына. Синяк уходил за трусики.

– Это его вы, что ли, били? – сузила глаза Лера. – Рукой?

– Да бог с тобой! – вытаращилась Мария Никитична. – Я тока легонько полотешком шлепнула, чтоб тюфяком-то не был! Это он по твоей милости – в конюшню записался. Его эта Анфиска заманила, язви ее! A он с лошади-то и навернулся! Госсыди! И в кого он такой пошел? Прям мешок мешком!

Лера не выдержала. Этот «мешок» с худенькими ручками-веточками даже во сне хмурил бровки и был такой несчастный…

Она прижала его, сонного, к себе, тихонько гладила волосы, целовала его лоб, щеки…

– Ма-а-ам… – открыл глаза сын и улыбнулся. – Я тебе сегодня позвоню, ладно?

– Обязательно! Просто обязательно позвони… A я… я сегодня посмотрю, если работы немного будет…

– Да ладно уже! Беги ты на свою работу! – заворчала Мария Никитична. – Дай парню поспать-то!.. И вот еще чего…

– Ваденька…

– Мам, я сейчас посплю, а потом тебе все-все… – сонно лепетал Вадька.

Лера положила сына на подушку и тихонько прикрыла двери.

– Слышь чего, – тут же подбежала Мария Никитична. – Сегодня Николаша придет денег просить, так ты дай! Чай, не обеднеешь. Он тебе все же муж родной!

Лера вздохнула. Какой он муж? Бывший? И вместо того чтобы помогать своему сыну, он каждый месяц с завидной регулярностью приходит за деньгами сам. И каждый месяц его мамаша Мария Никитична проводит вот такую подготовку – дай, не обеднеешь!

– Ты вот что… ты денюжки-то оставь, а я сама ему передам. Чего ему на тебя пялиться-то, настроение портить? – наседала старушка. – A то ить я-то твоему сыну помогаю! Вон скока с им сижу-то! Не забывай!