Свадебный марш на балалайке

– Эй! Откормленный, ты куда?! – окликнул его один из охранников.

– Куда-куда! Там вон, на кухне, на вашу хозяйку напали! Сейчас, наверное, убивать будут. Я вот за пистолетом побежал. Вы не знаете, где можно ружье недорого купить?

Охранники на Дусю даже не взглянули. Они ветром понеслись на кухню, по дороге что-то выкрикивая в рацию.

Только прибежав к себе в комнату, Дусик вдруг понял, что он натворил! Работа в роддоме сыграла с ним злую шутку: главврач раз в год обязательно проводил учение «Захват родильного дома». И все медицинские работники, включая старушек санитарок, резво плюхались на пол или заползали в укрытия на радость скучающим беременным. Естественно, что у участников никаких чувств, кроме уныния, такие захваты не вызывали. Теперь же в этом богатом незнакомом доме все было по-настоящему. И он, Дусик, сейчас оставил в беде двух беззащитных женщин! Обалдеть!!! Нет, надо немедленно возвращаться! Освободить Ксению с этой поварихой, в конце концов он мужчина! Да и не один он будет, там наверняка охранники уже поработали…

На кухне Дусю встретила веселая компания: парни из домашней охраны уже куда-то подевали преступников и теперь дружно угощались бутербродами с семгой. Увидев Дусю, присутствующие притихли.

– О, рыбу почуял, – проворчала Марфа Николаевна. – Чего приперся? Без тебя одолели супостатов. Охранничек! Ксюша! Да выкинь ты его из дома, на кой ляд тебе такой горб сдался?

– Марфа Николаевна! Мы же с вами договорились! – сверкнула глазами Ксения и торжественно вытянула наманикюренный ноготь у себя перед носом. – Мы сегодня остались живы! И это главное, потому что самое дорогое у человека – это жизнь!

– Чегой-то твой охранничек не больно дорого твою жизнь оценил, – бурчала повариха. – Всего-то и предложил десять тысяч!

– Да уж… Это, Евдоким, ты продешевил, за меня бы Алекс больше отвалил.

– Так он же не мне отваливать собирался! А кстати, куда вы дели этих… в черных шапочках? Их уже увезли? – выпытывал Дуся. – А чего милиции не видно?

– А зачем нам милиция? – фыркнул один из охранников. – Мы ребяток подрешетили немного и в мусоропровод. Все чисто.

– Ха! Ни хрена себе – чистоплюи! – поперхнулся Дуся и, представив, что за недостойное поведение его тоже могут так – в мусорку, решил ненавязчиво сменить тему. Он даже врубил приемник и эдак беспечно завилял ягодицами: – Ля-ля-ля-ля-ля, а я красавица! Ля-ля-ля-ля-ля, коса до пояса…

Ксения не собиралась менять тему – она сурово выдернула шнур из розетки и прищурила в гневе глаза:

– Я бы попросила не петь, когда в мусоропроводе покойники! И вообще, как надо понимать твое поведение?

– Растерялся я… – просипел Дуся и непроизвольно стянул со стола бутерброд. – Я же ешо не ошвоилша, – проговорил он, шамкая набитым ртом.

– А я верю! – пылко согласилась Ксения. – Верю! Осваивайся, а чтобы процесс пошел быстрее, тебе наши ребятки помогут. Они тебя теперь каждый вечер молотить будут. И Марфа Николаевна в стороне не останется – геркулесом поддерживать станет, чтобы, понимаешь, как конь! Так что дай сюда рыбу!

Ксения выдернула из рук Дусика бутерброд и властно приказала:

– Иди к машине, сейчас мы поедем заниматься твоей внешностью.

– Ксюша!!! – не выдержала повариха. – Ну что можно сделать с его внешностью? Разве что забальзамировать…

Дусик обречено поплелся во двор. Конечно! Они займутся внешностью! От Дуси Филина одни синяки останутся! Будто он не понимает, что имущие люди не прощают наплевательства к своей персоне! Бить, наверное, будут в овраге…

Однако в овраг его не повезли. Ксения и в самом деле решила чуть облагородить его внешность. Сначала они заехали в какой-то салон, где ровными рядками висели пиджаки и брюки и в уютных коробочках нежились рубашки различных оттенков. Он в жизни не носил таких – мамуся всегда покупала ему одежду в магазине «Мелиоратор», там почему-то всегда были только две расцветки: либо крупный горох, либо канареечная клетка – зато цены скромно укладывались в две цифры. А здесь… Дусик старался казаться послушным и приятным, чтобы, не дай бог, Ксения не передумала.

– Девушка! – по-хозяйски крикнула Ксения продавца. – Подберите мне костюм на этого… молодого человека.

Молодой человек блаженно растянул губы в улыбке и даже стал притопывать от нетерпения.

– Та-а-ак, сейчас мы посмотрим… У вас, наверное, размерчик… – запорхала бабочкой возле Дуси девушка и принялась его ощупывать.

Пальцы ее скользили нежно и уверенно, и Дуся даже некоторым образом расслабился.

– Ну, эти спортивные брюки надо снять… – неожиданно хлопнула девушка по карману китайских трико и испуганно отдернула руку.

Под ее ладошкой раздался негромкий хруст, и лицо Дуси окаменело в горе.

В кармане штанов все еще покоилось вареное яйцо, которое Дуся прихватил с собой, уходя из дома. Видимо, матушка поторопилась – продукт был сварен всмятку, и по ногам Дуси Филина потекла яичная жижа, а салон магазина немедленно наполнился неприятным запахом – срок годности яйца явно уже истек.

– Вы мне… вы мне яйцо раздавили… – белыми губами прошептал Дуся.

– Да что вы… – шепотом пролепетала посеревшая продавец и тихо опустилась на мраморный пол, вульгарно раскидав ноги.

– Ну чт-о-о-о ж такое, – чуть не заплакала от огорчения Ксения. – Ну девушка! Я к вам привела полноценного мужчину, а теперь… Кому он на фиг нужен, с треснутым-то?..

– Я сейчас… мы что-нибудь придумаем… – суетилась девушка, стягивая штаны с Дуси. – Это от вас так пахнет, да? Я понимаю, я понимаю… Сейчас… Если уж совсем никуда не пригодитесь, я все исправлю, я… я сама за вас замуж выйду-у-у, – не удержавшись, заголосила она, кладя на алтарь бизнеса свою молодую загубленную жизнь.

Дуся по-отечески похлопал девушку по голове и успокоил как мог.

– Не надо слез. Я другое яйцо куплю. Это все равно уже протухло.

У обеих дам что-то в горле заклокотало, и Дуся смилостивился: рассказал бедолагам, что раздавленное куриное яйцо не стоит таких волнений.

После неприятного инцидента костюм Евдокиму подобрали в считаные минуты. Девушка-продавец так стремилась расстаться с этим покупателем, что носилась по салону как наскипидаренная, и Ксения осталась ею довольна. Теперь Дуся был облачен в пиджак болотного цвета, такие же брюки, а шею подпирал ворот новомодной рубашки. Восклицательным знаком выделялся галстук, формой и цветом напоминавший цветок щучий хвост.

– Ксюша, а куда мы едем? – позволил себе фамильярность Дуся в новом костюме.

– К мастеру, в салон. Надо же что-то делать с твоей головой! Это же не прическа, а память о грудничковом детстве! Никак не пойму, что у тебя за вкус?! На кой черт ты отращиваешь себе на темечке этот хилый пушок? Не растут волосы, значит, и не надо – стрижка под ноль для тебя идеальный вариант.

Дусик набычился. Он не любил с кем бы то ни было обсуждать свой волосяной покров, даже с любимой девушкой. А Ксения уже становилась любимой, и, ей-богу, это был не самый худший вариант.

У мастера он пробыл недолго, да и чего там задерживаться – машинка управилась с чубом Дуси на счет «раз». А вот Ксения увязла в салоне надолго: с ее волосами мучились в женском отделении. Дуся уселся в белое кожаное кресло, куда его любезно проводили, с оглушительными звуками хлебал кофе и думал.

Он ничего не понимал. На него только сейчас была истрачена квартальная зарплата какого-нибудь шахтера, а сам он ни копейкой для своей неотразимости не пожертвовал. Платила Ксения. Почему?! Чем он такой замечательный? Сначала его взяли охранником, но когда первая же операция доказала, что глупее ничего невозможно было придумать, его не выгнали с треском и не закатали в бетон, а приодели, подстригли и стали опекать с еще большей нежностью. Неужели Дуся сын Билла Гейтса?! Внебрачный! Да нет, на фига этому магнату понадобилась скромная гардеробщица Олимпиада Петровна, пусть даже в пору своей цветущей молодости! И все же надо окончательно выяснить это недоразумение с отцом. Конечно, Дуся не раз у матери допытывался, кто еще кроме матушки принимал участие в зачатии славного гражданина Евдокима. Олимпиада Петровна в таких случаях спешно одевалась в старый болоньевый плащ, напускала в глаза туману, брала Дусика под руку и спешила на улицу. Они подходили к дому, где белела табличка с названием улицы Гагарина, и матушка с загадочной улыбкой стареющей Джоконды гладила шершавую стену. Если Дусик сомневался и пытался о чем-то спросить, она молча припадала к стене щекой и начинала выть. Может быть, Дусик и уверовал бы в то, что он сын Гагарина, но каждый раз Олимпиада Петровна припадала к домам разных улиц: то Комарова, то Титова, а то и самого Королева, правда, выла всегда одинаково. Неизменной также оставалась ее тяга к космонавтике. Хорошо, этот вопрос Дуся поднимет, чего бы это ему ни стоило. А чем еще можно объяснить такое трепетное отношение со стороны Ксении и ее мужа? Надо придумать несколько версий, а потом над ними мыслить, а то, чего доброго, и с ним так же, как с теми, в шапочках… Значит, первая версия – его загадочный отец, а вторая? А вторая – это… Это женское влечение Ксении к Филину Дусе как к мужчине. Недаром же она чуть не растерзала продавца, когда та покусилась на самое сокровенное – на куриное яйцо! Ну, с этой версией ничего делать не надо, она устраивает Дусю, а что может быть еще? А еще – тот чудила, который вместо Дусика вылез на экран. Может такое быть: Ксения с ее оравой перепутали Дусика с тем выскочкой, а тот… а тот им чем-то насолил. Или наоборот – был из их братии, и теперь они его для чего-то пестуют. Да и пусть бы пестовали, но стоит только представить, что они сделают с Евдокимом Филиным, когда выяснится недоразумение. Решено, Дуся сейчас же расскажет Ксении, что он не тот, за кого они его принимают. Может быть, девчонка смилостивится и не станет отбирать у него покупки?

Когда Ксения появилась в фойе, сверкающая и пахнущая как распустившаяся роза, он уже созрел для откровения.

– Ксения! Я хотел сознаться… – бережно застегивая все пуговицы, надулся Дуся. – Я хочу тебе сказать страшную правду…

– Ты все-таки упер окорок у Марфы Николаевны? – предположила самое страшное Ксения.

– Нет, я…

– Давай сядем в машину, и там ты мне поведаешь, какие такие тайны у тебя завелись, пока я укладывала волосы, – нервно перебила его Ксения и уверенно пошла к машине.

Дусик трусил следом. Он подбирал красивые слова, придумывал позы и вообще – отставал как мог, его все же пугало объяснение с дамой.

– Ну? Чего там у тебя в мозгах копошится? – неласково спросила Ксения, когда машина тронулась.

Дусик старательно вздохнул, вздох получился совершенно не мужским, с каким-то жалким всхлипом, и выпалил:

– Я не тот!