Виски для пиарщицы

– А он тебе уже рассказал о своей жене?

Я поперхнулась.

Что?! Нет!

– О какой жене? – потрясённо прошептала я.

Но Виктор не женат! Или…

Меня словно ударили по голове кувалдой. Совершенно обескураженная, я сжалась на пассажирском сиденье, боясь услышать следующую фразу.

– Значит, не рассказал, – вздохнул Валера. Он бросил на меня быстрый взгляд. – И ты ничего не знаешь.

– Нет.

Я споткнулась и полетела в чёрную бездну, словно без парашюта выпала из самолёта прямо в ночное небо. Моё падение было бесконечным, даже заложило уши. Я падала так быстро, что не успевала хватать ртом воздух и уже почти задохнулась. Ещё мгновение – и встречусь с землёй. Момент будет ужасным, но зато потом всё сразу закончится…

– Нет, я ничего не знаю, – сказала я тихо.

– Что ж, Витю можно понять. Там у него такая история… Я бы на его месте, наверное, тоже промолчал.

– Но… Ты же мне расскажешь?

– Расскажу. Сейчас где-нибудь остановимся… Думаю, ты обязательно должна это знать.

Глава 11

В июне бабуля затеяла ремонт. Евроремонтик, ласково сказала она, играючи превращая в руины нашу квартиру. Её строительный пыл угас за два дня, а со стен ещё долго свисали оборванные обои, и металась по квартире потревоженная штукатурка.

Так же получилось и с «сирийскими беженками». Уже больше недели две черноглазые бусинки выкатывались вечером в прихожую, встречая меня с работы, и преданно заглядывали в лицо в ожидании конфет. Махваш что-то напевала на кухне, бабуля резалась в шахматы с компьютером, придерживая на коленях малютку.

Да уж, идиллия!

Из плюсов: квартира сверкает (Махваш, как новобранец, драит полы зубной щёткой); вся моя одежда тщательно выглажена; на ужин выдают вкусную и полезную еду, а не дежурный бутерброд с колбасой. И Соня перестала курить в доме – кругом дети. Минус только один: деньги улетают со страшной скоростью. Я разорилась уже на одних памперсах.

Удивительно, но дети Махваш изменили мой взгляд на идею размножения. Раньше я не могла понять, зачем люди устраивают себе цирк с конями и добровольную каторгу, рожая потомство. Теперь, наблюдая за пушистыми котятами – Ферештех, Гюзель и Гюльбадан, – я стала склоняться к мысли, что дети, возможно, это не так уж и плохо. Главное, чтобы они были здоровы и у них хорошо регулировалась громкость. Впрочем, лично для нас опция громкости не имеет значения, так как Соня с её хардкором заткнёт за пояс самого шумного ребёнка.

Что нам делать с беженками, я пока так и не придумала. Даже маленького документика у Махваш не было, по-русски она не говорила. Удалось выяснить только, что ей двадцать пять, Ферештех – четыре, Гюзель – три, а Гюльбадан – полгодика.

У всех красавиц были огромные чёрные глаза с длинными ресницами и изогнутые брови, словно нарисованные чёрным маркером. Все отмылись, отъелись и ещё больше похорошели. Махваш, надев мои голубые джинсы и футболку, превратилась из замызганной уличной попрошайки в смуглолицую студентку иняза, милую и расторопную. Но по-русски ни бум-бум!

Интересно, какого цвета будут глаза у наших с Виктором детей? У него голубые, у меня зелёные. А что получится в результате?

Задумавшись над этим вопросом, я до такой степени утратила бдительность, что согласилась покачать Гюльбадан – пока Соня перекинется словечком по скайпу с Майклом.

Стоп! Откуда взялся Майкл? Имя явно не итальянское. Насколько я помню, в числе Сониных поклонников числились только Витторио, Алессандро, Джованни, Альберто, Винсенте, Массимо и Дино. Никакого Майкла не было.

И когда она успевает?

***

Несомненное преимущество холдинга «Бэст» перед моим предыдущим местом работы – чётко нормированный рабочий день. Это удивительно. Я не привыкла уходить из офиса ровно в шесть, а то и на полчаса раньше. А тут – пожалуйста.

Чудеса!

И в выходные никто не претендовал на моё личное время, я могла всласть позубрить английский пожарно-технический словарь или посмотреть международные правила Инкотермс (базис поставки EXW, обязанности покупателя по FCA, условия поставки DEQ, обязанности продавца по CFR и прочая лабуда).

Очень полезным оказался мой дистанционный рыцарь. Теперь я заваливала его вопросами по внешне-экономической деятельности предприятия, так как выяснилось, что Витя хорошо разбирается в таможенной и транспортной казуистике.

– Занесло же тебя! – удивился он. – Надо порыться в интернете, посмотреть, что там за фирмочка.

Сайт холдинга давал полную информацию о предприятии. А вот раздобыть побольше сведений о директоре мне не удалось. Хотела найти его разнообразные фото, увидеть Андрея Борисовича в домашней обстановке или на охоте, но ничего не вышло. В интернете о нём информации не было.

Зато с экрана на меня постоянно выпрыгивала массивная туша Михаила Ивановича – тысячи фотографий, видео. Владелец «Армады» во всех видах, позах, одеяниях, в камуфляжном чепчике, в роскошном костюме и галстуке, в болотных сапогах, с двустволкой, с мэром, с карабином, над тушей убитого кабанчика, рядом с губернатором, с несчастной дохлой уткой и так далее.

Вот, насколько проще иметь дело с человеком, который активно использует социальные сети! Он словно сам собирает на себя подробное досье – связи, привычки, распорядок дня – и выкладывает информацию в широкий доступ. Кто угодно может заглянуть – мошенники, налоговая, грабители, спецслужбы, конкуренты.

Но Андрей Борисович, вероятно, никому не хотел доставлять такого удовольствия. Менеджер по персоналу шепнула на ухо, что директору пятьдесят шесть, он женат, у него двое взрослых детей и два внука. А в сети ничего не было. Причём это выглядело так, словно Андрей Борисович намеренно чистил интернет от персональной информации, возможно, нанимал для этого специалистов.

Я даже не смогла сбросить Вите фотографию, хотя швейцарский арестант настойчиво этого требовал. Бывший босс уже изнемогал от ревности к новому начальнику. И только факт, что за неделю мы с Андреем Борисовичем встретились всего дважды, немного успокоил бедного Витю.

После того, что рассказал мне однокурсник, встреченный в пятницу, я с пониманием относилась к проявлениям ревности Виктора. Ещё бы ему не волноваться! Он сильно обжёгся…

Но вчера, прежде, чем я поняла, что речь идёт о женщине, давно оставшейся в прошлом, мне пришлось пережить несколько ужасных мгновений. А Валера специально интриговал и тянул паузу. Неприятно, когда слухи разносит женщина. Но когда это делает мужчина, то и вовсе отвратительно!

Валера смотрел на меня и наслаждался моим страхом и недоумением. Сейчас он был хозяином положения. Наверное, именно поэтому слухи распространяются с такой чудовищной скоростью: каждому сплетнику хочется на пару мгновений очутиться в центре внимания и ощутить себя чрезвычайно важной персоной.

– Вите крупно не повезло, – в конце концов начал рассказ Валера. – Там, на комбинате, все только об этом и говорили.

– Люди много о чём говорят, – убито пробормотала я. – Но… Что случилось?

– Э-э… как бы лучше… в общем… Витя женился на обалденно красивой бабе. У них была шикарная свадьба, говорят, чуть ли не в Париже. Бриллианты, «майбах» в белых розах, платье от Кардена, голуби, фейерверк и всё, что полагается. Потом они вернулись на родину, и Витя приступил к работе на комбинате. Два года вкалывал, трудился, развивал карьеру. А его молодая жена, тем временем, от скуки постепенно перетрахалась со всем городом. Страстная девица Вите попалась. Маскировалась виртуозно, целых два года за нос водила. Спалилась на Витином друге. Тот сам не выдержал и во всём признался. Раскрыл Вите глаза, на какой твари он женился. Но красивая, о-о-о! Почти такая же красивая, как ты… В общем, бедный Витя. Вот какая гадкая история.

– Кошмар, – прошептала я. Губы не слушались.

Я бы убила эту стерву! Все патлы бы ей повыдирала и глаза выцарапала. Вот же негодяйка!

– Представь, да? – хмыкнул Валера. – Он-то был влюблённый, счастливый, гордый. Взял в жёны ангела, богиню. А пока Витя радовал начальство гениальными маркетинговыми проектами, жена куролесила напропалую, позорила его, рога гигантские ему наставляла. Гадина! Я, конечно, не знаю, как у Вити с этим делом. Может, он в постели не очень? Поэтому жена и металась по чужим огородам…

Валера вопросительно взглянул на меня в ожидании интимных подробностей. Ему явно была необходима новая порция сплетен. Я поняла, что молчать нельзя. Если сейчас отведу глаза в сторону, Валера побежит по городу с известием – а, ну всё понятно, Витя импотент, именно поэтому его бывшая такие фокусы и вытворяла.

– Да она просто тварь ненасытная! – возмутилась я. – Встречаются такие озабоченные, им всего мало. А Витя… О-о… – я взволнованно задышала, словно не могла справиться с подступившими эмоциями. – Он безумно хорош! Он гениальный любовник! Что он со мной делает, как только не издевается! Вставляет аж до… – я не закончила фразу, но блаженно закатила глаза, откровенно поёрзала на сиденье и выгнула поясницу, изображая приступ сладострастия.

Валера изменился в лице, его буквально перекосило.

Получи фашист гранату!

Однако… Совершенно неожиданно меня и саму скрутило в узел! Ну надо же… Так увлеклась! Хотела сыграть на публику, рекламируя Витин стыковочный инструмент… Но организм принял промо-акцию за чистую монету: внезапно в меня вонзился раскалённый штырь и стал медленно поворачиваться внутри, наполняя огнём все до последней клеточки.