– Вот же негораздок суемудрый, буня коломесъный. Надо ж быть таким королобом… Такой опасности подвергать человека… А сам?
– А сам? – вторила я на автомате, потому что не знала, что сказать на его живописные вещания.
– А сам куёлда и мордофиля! Вот что! – кряхтя и морщась от боли, выдавил он.
Кто такой куёлда и мордофиля, я не знала, но, видимо, кто-то неумный и сварливый.
– Сол, – решила я прервать поток старинной брани, когда мы остановились возле двери в мою комнату, – а почему ты мне помогаешь? Нет, ты не подумай, мне нужна и важна твоя помощь. Просто хочу знать, что нет подвоха.
– Его и нет, – сообщил Соловей перекошенным ртом. – Мне, как никому другому, хорошо известно, что такое пробиваться и доказывать всем вокруг, что ты достоин и годен.
– Вот оно как… – протянула я.
– Алекс противник серьезный, – добавил Сол, – но я верю, у тебя получится. Ты уже здесь. Теперь докажи им, что не за красивые глазки. Я, чем смогу, помогу.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Судя по всему, сейчас ты будешь по большей степени занята в академии Парамагии, так что дела АКОПОС отойдут на второй план, – проговорил Соловей, придерживая распухшую щеку. – Но все равно будь наготове в случае чего.
– Хорошо.
– Ладно, Воронцова, пойду писать объяснительные. После твоего исчезновения мы с Михой подняли на уши весь Подгород.
– К лекарю не забудь зайти, – посоветовала я.
– Да уж не забуду.
Когда Соловей ушел, я еще пару секунд стояла и смотрела на опустевший коридор. Сегодня у меня совершенно четко обрисовались союзник и противник. И хорошо, что хотя бы так, потому что раньше у меня были только те, кто меня недолюбливал. А теперь хотя бы Соловей. Ну и Миха, если не разозлился на меня за то, что огреб по моей милости.
Войдя в комнату, я никак не ожидала найти там Дубраву. Она расселась на моей кровати и с увлечением листает один из фолиантов.
– Ты что, все это время сидела здесь? – изумилась я.
– Ой, прости, – заторопилась Дубрава. – Просто я не могла уйти и не узнать, что случилось и что все это значит. Я слышала голос за дверью. Тебя привел агент Разбойник? Да?
– Угу, – отозвалась я и вдруг ощутила жуткую усталость.
Беготня предыдущего дня и невыспанность дали о себе знать. К тому же я не помню, когда последний раз ела, а это тоже не добавляет сил. Я прошла к креслу и обессиленно в него рухнула.
– Дубрава, я очень устала…
– Нет, нет, и ещё раз нет, – решительно заявила зеленоволосая лесовичка. – Никаких «устала». Шутишь? Ты весь АКОПОС и академию перевернула с ног на голову, а теперь спрятаться решила?
– Ну что ты от меня хочешь, а? – взмолилась я.
Дубрава выпучила на меня свои глаза травяного цвета и проговорила:
– Как что? Подробностей!
– Ну каких ещё подробностей, – устало протянула я, уже понимая, что отделаться от Дубравы не получится.
– Всех! – решительно сообщила она.
Я попыталась сделать жалобное выражение лица, надеясь, что хоть это вызовет в ней сочувствие. Но Дубрава помотала головой и проговорила:
– Возражения не принимаются.
– Я вообще-то голодная, – произнесла я вяло. – Сил нет рассказывать.
Дубрава всплеснула руками и почему-то радостно воскликнула:
– Так пойдем в столовую! Как раз обед идет.
Пришлось подниматься с такого мягкого и уютного кресла, переодеваться в чистое, ведь со вчерашнего дня я до сих пор в той же одежде, которую утащила из кладовки Подгорода и в которой плавала в Девонском море. А затем тащиться за Дубравой через коридоры в столовую академии.
– Хорошо, что ты надела эти голубые брюки и блузку, – вещала Дубрава. – Даже не знаю, откуда ты взяла те страшные штаны и балахон.
– Лучше и не знать, – отозвалась я глухо.
– Так что с тобой произошло? – спросила Дубрава, когда мы уже входили в столовую академии.
Я раскрыла рот, но воздух застрял в горле, потому что все, кто находился в столовке, а народу на обеде здесь всегда прилично, разом уставились на меня и замолчали. Ощущения не понравились – никогда не любила, когда на меня глазеют. Пришлось натянуть улыбку и потянуть Дубраву за рукав.
– Пойдем быстрее, на меня пялятся, как на чудо дивное.
– Ты сейчас и есть чудо дивное, – отозвалась Дубрава, но поддалась моему натиску, и мы прошли ко столу раздачи.
К моему облегчению, народ все же вернулся к своим делам, хотя я буквально кожей ощущала, что половина студентов академии активно обсуждает именно меня. Что ж, пора привыкать к тому, что белой вороной я буду здесь долго.
На обеденный поднос сегодня поставили большую тарелку куриного супа, салат из свежих овощей, рыбную котлету, компот из вишни и булочку с вареньем.
– Сытно, – заметила я.
– Повар получила новую рецептуру, – пояснила Дубрава, когда мы сели за дальний столик в углу, чтобы на меня поменьше пялились. – теперь в обед можно наесться от пуза.
Обед и правда по вкусу стал такой, что пальцы оближешь. Я умяла первое и второе, и только насытившись, медленно приступила к булочке и компоту.
– Ну не томи уже, – не выдержала Дубрава. – Я и так ждала все утро, потом всю дорогу по коридорам, а потом, пока ты поешь. Рассказывай.
Пришлось поведать Дубраве о моих приключениях в Девонском море и Подгороде. О том, как Алекс и Соловей сцепились из-за меня в кабинете Спрутовской умолчала, как и о том, что командир настояла на моем протежировании. Мне уже и самой стало интересно, чем я её так заинтересовала, если она меня всеми силами покрывает.
– Обалдеть! – с восхищением выдохнула Дубрава, с открытым ртом выслушав мою историю. – И ты видела Буферный рынок?
– Видела.
– И Девонское море.
– И море.