Бандерос для училки, или Мечты сбываются…

Докатилась! Клиника!

Глава 3

Я почти убедила себя, что либо мне приснилось всё это, либо я потихоньку схожу с ума, хотя "потихонечку" – это мягко сказано.

Пить чай на пустой желудок, как оказалось, – плохая идея. Он, то есть желудок, взбунтовался, потребовал, чтобы его наполнили чем-нибудь посущественнее.

Это отвлекло меня от мысли, что пора вызывать медбратьев со смирительной рубашкой.

Появилась более насущная проблема – найти что-нибудь съедобное. Вспомнив, что на одной из верхних полок кухни могла заваляться пачка печенюшек, не задумываясь, полезла за ними.

Для этого поставила высокий табурет к кухонному пеналу, взобралась на него и только потом начала открывать дверку верхней полки, потянув ее на себя. Вот только не рассчитала и отклонилась назад слишком резко, табурет подо мной пошатнулся, и я, потеряв равновесие, начала падать назад.

В последний момент попыталась ухватиться за дверцу, пальцы скользнули по гладкой поверхности, что не спасло меня от падения. Руки уже хватали воздух, а я падала спиной назад. В мыслях уже готовилась к жесткому приземлению, благодарила небеса, что кухня большая, а я маленькая в длину, и надеялась, что это позволит не удариться головой об стол, и тогда, возможно, я не сверну себе шею.

Всё это произошло мгновенно, мысли пронеслись в голове со скоростью света.

Но вместо жесткого пола я приземлилась в объятия невесть откуда взявшегося гостя.

Меня поймали на лету и крепко прижали к широкой груди. Стук чьего сердца был громче, я так и не поняла. Да, если честно, и неважно это было, я снова вдыхала этот неповторимый мужской запах – терпкий, немного резковатый, древесный с нотками табака и чего-то ещё.

Постепенно стук в ушах стих, и окружающий мир снова начал принимать четкие очертания. Меня посадили на второй табурет – тот, что у стены, и я благополучно нашла в ней опору.

А моя «каменная стена» поднял табуретку, поставил её к столу и, нет, не сел рядом, а вернулся в коридор, ведущий в кухню, и поднял с пола брошенные там два пакета с эмблемой элитного продуктового магазина, что недавно открылся в соседнем доме. Да, пока я жила в элитном районе столицы, но сама в этом магазине не закупалась, он был ближе всех, но очень дорогой.

– Кто мне говорил: «Я могу о себе позаботиться»? – сказал Антон и, ставя пакеты с продуктами на стол, чтобы морально добить меня окончательно, добавил, цитируя мои же слова: – «В следующий раз, если окажетесь случайным свидетелем, не надо меня спасать».

(Интересно, у него на всё такая хорошая память или только на глупости, сказанные слишком самоуверенными училками?)

– На слова, сказанные одной слишком самоуверенной секси-училкой, – ответил мне Бандерос.

– Я что, сказала это вслух? – теряясь, прошептала я.

Антон оставил разбор продуктов, обошел стол, присел на табурет рядом со мной, взял мои руки в свои и начал разминать мои, как оказалось, ледяные пальцы.

– А почему они холодные? – снова шепот и снова мой, а точнее мысли вслух.

– Мира, дыши ровно, это откат от только что пережитого, шок ещё не прошел, вот тело и реагирует по-своему, – успокаивал меня Антон.

– Шок?! – переспросила я.

– Да, ты, наверное, падая, уже спрогнозировала последствия, и тело приготовилось к худшему по команде мозга, а этого не случилось, и вот в итоге откат от выброса адреналина в кровь, – спокойно объяснял мне мужчина, наверное, хорошо знакомый с адреналином.

– Да, я по молодости был любителем всего, что могло пошалить нервы, и с адреналином знаком, – ответил он с улыбкой и, предвещая мой вопрос, сказал: – Да, ты снова подумала вслух.

Мои руки вырвались из его ладоней, и машинально одна прикрыла рот, а вторая легла на живот, чтобы ещё чего не подумать вслух, в защитном жесте, убедиться, что моё маленькое чудо в безопасности. Да, это глупо, но так мне стало спокойнее.

И если моя ладонь, прикрывающая мой рот, вызвала только широкую улыбку на лице мужчины, то второй мой жест был растолкован неверно, и всё потому, что в этот момент заурчал мой желудок, напоминая причину, по которой я сейчас получаю этот самый «откат»: я голодная, желудок требует, чтобы его наполнили.

– Полностью согласен, нужно поесть, – сказал мужчина и занялся приготовлением первого из наших совместных ужинов.

Да, это был первый наш ужин, и готовил его он из того, что сам купил в ближайшем магазине. Заглянув в мой холодильник, мужчина решил вопрос по-своему, как обычно взяв всё в свои руки.

Потом были и обеды, и завтраки, и снова ужины с завтраками, и готовили их мы попеременно, хотя нет, на обеды мы обычно ходили куда-нибудь, а если ужин готовила я, то о завтраке чаще всего заботился Бандерос, кофе в его исполнении был бесподобен. Он честно признался, что это один из рецептов его сестры Марго, в квартире которой я и поселилась в итоге. А Марго была профессиональным бариста, и, наверное, это у них семейное, потому что, когда я делала всё то же самое по тому же рецепту, мой кофе был, конечно же, съедобным, но не таким божественным, как у Бандероса.

Мы стали любовниками. Я переехала в квартиру его сестры после очень убедительных уговоров и аргументов, приведенных ну очень страстным и умелым любовником.

Он действительно, приехал тогда поговорить со мной о работе, а узнав также, что у меня ещё и сложности с жильем, решил и эту мою проблему. Квартира его младшей сестры действительно пустовала, Марго уже больше года жила со своим женихом, так сказал Антон. И хотя дата свадьбы не была обозначена, из слов Антона я поняла, что его сестра могла жить вместе только со своим будущим мужем и никак иначе. Замашки строгого старшего брата довольно часто обозначались в случайных фразах Антона, когда он говорил о своих сестрах, как, впрочем, и папочкой он тоже был не плюшевым. Лично из, как оказалось, большого семейства Стрельцовых я была знакома только с Викой, и то, после того как ушла из гимназии и у нас случилось с её отцом то, что случилось, я с ней не виделась ни разу.

С работой всё также было идеально. Сначала меня приняли на работу переводчиком в компанию «жениха» Марго, и хоть работа была на полставки, но плюсом её было то, что мне не нужно было ездить в офис, я работала удаленно. А потом Антон познакомил меня с госпожой Гроссманн, и я не знаю как, но эта женщина смогла восстановить справедливость и удалить из моей профессиональной биографии необоснованные обвинения и изменить формулировку причин увольнения из гимназии на «по собственному желанию». Мне вообще показалось, что она волшебница, когда я получила предложение вернуться на свою прежнюю должность учителя английского языка. Я, недолго пораздумав, конечно же, отказалась, за что меня даже похвалила Виолетта Исааковна Гроссманн.

– Всё правильно, коллектив не очень хороший, так что потом снова могут подставить, – оценила она моё решение.

И нашла мне работу в том же районе, где я сейчас жила, в школе для детей-инвалидов, также на полставки. Не знаю почему, но ей, в отличие от сотрудницы отдела кадров компании господина Орлова, я призналась о своём положении, и, исходя из этого, мы подобрали с ней наиболее приемлемый для меня вариант.

И вот всё вроде бы было хорошо.

Но меня мучила мысль, что это ненадолго.

Я так и не сказала Антону, что беременна, мой бывший муж всё ещё делал попытки настоять на своем и заставить меня сделать аборт. Он хотел, чтобы я избавилась от ненужной ему беременности. Нет, он не переживал, что я буду претендовать на его наследство через ребенка, это было фактически невозможно, по документам я была уже не его жена на момент зачатия, и ребенок был только моим, как мне сказали от анонимного донора.

Да, мне делали ЭКО. И это была уже моя третья попытка. И то, если бы не угроза отца Влада изменить завещание не в его пользу, если сын не представит доказательства того, что у династии Ледофф будет наследник – его внук, я бы не пошла на эту третью попытку.

Влад когда-то очаровал меня, и я, как дурочка, поверила в сказку и счастливой невестой пошла к алтарю. В прямом смысле – нас венчали в католической церкви, я была влюблена и мечтала о семье и детях. Сказка закончилась меньше чем через месяц. Хотя вру, в первую же брачную ночь, когда мой супруг, не горя энтузиазмом, исполнил свой супружеский долг, не заморачиваясь моими желаниями и потребностями, кончил, обязательно в меня, мы же должны были сделать внука, и уснул. И это повторилось на следующую ночь. Ну а когда через три недели он получил подтверждение, что его труды не увенчались успехом, вот тогда я и узнала, что я, как племенная кобыла, не справилась с предназначенной мне ролью матери наследника рода Ледофф.

Потом были ещё попытки, полные медицинские осмотры, нескончаемые анализы и консультации у разных специалистов. Это продолжалось с полгода, и в итоге все врачи дружно сказали, что мы оба можем стать родителями, но ввиду специфической особенности моего организма, а точнее органов деторождения, мне очень сложно забеременеть естественным путем. Теоретически это возможно, но вот практически нужно много времени и попыток. Предложили пустить всё на самотек – природа возьмет своё и мой организм сам решит, когда этому случиться, и вероятность того, что это может не случиться никогда, оставалась.

Но такой вариант событий уже не устраивал Влада, мы фактически не спали вместе, он просто по графику моей овуляции приходил в мою спальню и делал своё дело, потом удалялся. Да, к этому времени у нас уже были раздельные спальни, видите ли, он не может со мной спать в одной кровати, то я соплю, то храплю, то пинаюсь, и, вообще, раздельные спальни супругов – это очень удобно. Я не возражала, так как вся ситуация меня добивала, так что раздельные спальни меня только радовали, а потом вообще и раздельные квартиры, в разных районах города.

Даже не хочу вспоминать, что было потом. Подготовка к ЭКО, неудачная попытка, постоянные обвинения со стороны Влада, что я оказалась бракованной. Я предложила развестись давно, но мой свекор не желал видеть в невестках и роли матери его внука никого другого. И снова анализы, снова консультации, диеты и больницы. После того как второе ЭКО тоже не дало ожидаемого результата, мы с Владом окончательно разругались и встречались только в гостях у его отца, там нам приходилось играть роли супругов.

Почему я на это соглашалась? Всё просто. Влад был манипулятором, за время знакомства с его отцом я искренне полюбила старичка Ледофф как родителя, и его слабое сердце было моей ахиллесовой пятой. Да к тому же муж обещал, что я лишусь всего, в том числе и любимой работы, если не буду продолжать играть роль любящей жены. Что, впрочем, он и сделал потом, ведь из гимназии меня выгнали с позором. И если бы не Антон Стрельцов, а точнее его содействие в знакомстве с волшебницей госпожой Гроссманн, не быть мне педагогом более.

Так продолжалось последние почти два года: мы с Владом, фактически чужие друг другу люди, играли свои роли, но несколько месяцев назад здоровье Владлена Владленовича ухудшилось, и он слег в больницу.

Вот тогда-то мне, уже будучи по бумагам тайно разведенной с Владом, и было предложено снова пройти ЭКО, но в этот раз от анонимного донора. Все расходы оплачивал Влад, а процедура эта не из дешевых. Ирония судьбы в том, что Владу нужно было в этот раз только зафиксировать сам факт процедуры ЭКО, результат был не важен. Просто юристу его отца нужно было присутствовать на процедуре и запротоколировать это для своего клиента. После чего свекор подписал завещание, согласно которому Влад оставался фактически единственным наследником своего отца.

Я до этого уже два года как спокойно жила одна, и если сказки о счастливой семейной жизни разбились вдребезги, то мечта родить ребенка только крепла. В прошлом году я отпраздновала юбилей – 30 лет, а после фиаско с мужем, сказавшим, что я бревно, а не женщина, и, вообще, с моей комплекцией у нормального мужика на меня не встанет, делать попытки и начинать какие-либо серьезные отношения я уже не хотела.

Вот поэтому я и согласилась на ещё одну попытку ЭКО.

Моему счастью не было границ, когда я поняла, что беременна.

Чтобы получить подтверждение я, как положено, поехала в клинику при центре репродукции, где мне делали последнюю процедуру, и сдала анализы.

Долго ждать не пришлось, результат положительный.

Но, помимо меня, результат получил и адвокат уже почившего свекра, вот он и сообщил Владу эту новость. Именно по этому поводу он и приехал тогда посредине моего рабочего дня в гимназию. Тогда мы и поругались у ворот гимназии на глазах у Антона Стрельцова.