Измена. Её искушение, Его искупление

– Спасибо вам за всё – попрощалась я с воспитательницей лишь через пол часа.

Нина Васильевна настояла на том, чтобы Богдана пообедала со всеми, а я пока сходила отдать документы секретарю Виолетты Исааковны. Увы, самой хозяйки агентства на рабочем месте не было, поэтому расспросить её о наниматели и пациенте, я так и не смогла. Зато за то время что ждала, пока Данюшка пообедает, я по диаганали прочитала свой экземпляр договора.

Имя пациента в нём я так и не нашла. Были только прописаны стороны:

Наниматель – Алевтина Витальевна Мамонтова-Богатырёва

Исполнитель – Любовь Александровна Завольская.

Да я всё ещё носила фамилию бывшего мужа Богдана Зовольского. Хотя даже не бывшего, а по документам настоящего. Конечно, если Богдан сам со мной не развёлся в одностороннем порядке. Я ведь уехала в никуда и даже если по моему старому адресу и приходили письма по разводу, думаю они возвращались обратно.

Сама же я документов на развод не подавала. Столичной прописки у меня не было, а стало быть, тут меня развести не смогли бы. Хотя это было последнее о чём я думала за прошедшие месяцы наших скитаний.

И сейчас это было неважным. Фамилия уже не имела значения. В моей жизни вообще нет больше место ни для одного из мужчин. Самое важное это счастье дочери и если для этого придётся работать с неприятным мне пациентом, то это не такая уж и большая цена.

Полгода работы без необходимости тратить деньги на еду и дорогу до работы, без необходимости покупать себе зимние вещи и прочее – это шанс накопить деньги и потом если будет свободное время я и вправду смогу подумать о курсах повышения квалификации. Даже четыре месяца это много времени и можно будет подумать, как изменить жизнь к лучшему.

Я была на таком душевном подъёме что, идя с дочкой от агентства до К-центра, я улыбалась хмурому небу и пела песенку.

– Мама, а почему ты поёшь? – спросила дочурка.

– Потому что я счастлива! – ответила я и подхватила дочь на руки – сегодня я получила новую работу, и мы переезжаем в большой дом. Он загородом, тебе там понравится. У нас будет своя большая и светлая комната. У хозяйки этого дома три сына, и младшему, как и тебе три года. Уверена вы подружитесь! Я видела у них во дворе ёлку и думаю они наряжают её на Новый Год. А ещё я заработаю много денег, и мы купим тебе коньки, как ты хотела.

– Здорово! Тогда я тоже спою – засмеялась она и начала – В лесу родилась ёлочка

Тут уже засмеялась я и остановила дочь.

– Данюша, это же новогодняя песня, её ещё рано петь. Вы же учили с Ниной Васильевной про осень?

– А я ту плохо знаю, а про ёлочку я ещё с бабушкой учила. Мам давай про ёлочку.

– Ну хорошо! – тут же согласилась я – начинай про ёлочку, а я подпою.

Сейчас я хотела, чтобы дочка сфокусировалась на словах песни, а не на воспоминаниях, о бабушке, матери моего мужа, и о нашей прошлой жизни.

– Мам давай ты первая

Даня захлопала в ладоши, а я начала.

– В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…

Так мы и дошли до Центра, напевая новогоднюю песню. Моя Стрекоза и вправду была маленькой и мне не сложно было пронести её весь остаток пути на руках. Она сидела полубоком, а точнее висела на мне как маленькая обезьянка, обхватив мою шею руками, а талию ножками. Периодически она отпускала руки и хлопала в ладоши.

Прохожие удивлённо смотрели на нас, а нам было хорошо.

У нас начиналась новая жизнь!

Глава 4

Придя в Центр, мы зашли со двора, и я поднялась на третий этаж правого корпуса. Там как раз располагалось временное общежитие. Временное, то есть все жильцы селились тут на короткий срок. Должны были селиться на короткий срок. Это жильё было чем-то вроде перевалочного пункта от совсем безысходных жизненных обстоятельств до нормальной человеческой жизни. Увы некоторые задерживались тут надолго, а кто-то уже возвращался сюда по энному разу.

По факту это было простое общежитие, длинный коридор, много комнат, общая кухня с двумя газовыми плитами на четыре конфорки и два общих санузла, в разных концах коридора. В комнатах жило по две-три женщины. Это напоминало мне мою студенческую жизнь, разница была только в количестве детей. В студенческом общежитии нашего медколледжа детей не было вообще, а тут их было много.

Сейчас днём было тихо, кто в садиках, кто так же в детской группе при агентстве Гроссманн, а кто просто спал. Всё же обед – время дневного сна.

Данюшку я оставила внизу у вахтёрши, сняла с неё верхнюю одежду и разула. Сейчас она смотрела мультики, пока я на скорую руку собирала наши вещи.

Да, я решила не дожидаться Руслана Дмитриевича, а поехать сама. Он сказал, что заедет через три часа, так мне этого времени хватит на то, чтобы и собраться, и уже быть на полпути к дому Али. Как сядем в электричку, я ей позвоню и скажу, что не стала ждать и мы приедим сами.

На сбор вещей мне не понадобилось много времени. Из моей одежды был рабочий костюм, два комплекта белья, две пары носков и пара футболок, вторые более тонкие джинсы голубого цвета, синяя спортивная кофта на молнии и чёрные спортивные штаны, да ещё пара вещей. Собираясь на собеседовании, я надела единственную оставшуюся из моего старого гардероба приличную белую блузку и черные джинсы. Но как оказалось даже черный цвет меня не стройнит. Руслан Дмитриевич назвал меня толстой.

Хотя это и не важно!

Я собирала вещи и старалась не думать об этом хмуром мужчине.

Мне ещё повезло, что уезжая из дома я складывала вещи впопыхах и покидала в обе сумки наши с дочкой вещи вперемешку. А то бы осталась бы одна из нас совсем без вещей. Ведь я не соврала сказав, что одну сумку у нас украли на вокзале. Увы там был мой любимый рабочий костюм и пришлось покупать новый.

Первые дни в столице я вспоминала с содроганием.

Зато теперь у меня было всё необходимое мне и этого хватало, а уж у дочки вещей набралось на сумку и два больших пакета. Только обуви было почти на целый пакет. Ну а мне и моих кроссовок хватало, просто надевала сейчас их с толстыми носками. Нехолодно, значит пойдёт и так.

– Люба, ты уже вернулась – зашла в комнату моя соседка, восемнадцатилетняя беременная Оля – слушай тут вещи привозили, глянь какие кроссовочки я твоей Данюшке ухватила.

Оля достала из своей тумбочки беленькие детские кроссовки с яркой надписью на боку.

– Там много ещё вещей было хороших, но все мальчишеские, да и думаю они все велики будут твоей малышке, а вот кроссовки жаль было. Их хотела забрать Светка из пятой, но я подумала, что Дане как раз на весну будут впору.

Оля сама ещё была почти ребёнком, считай вчерашняя школьница, и не от хорошей жизни попала в Кризисный центр. Ну кто по молодости не совершал ошибок? Вот и она влюбилась, залетела, а парень её бросил. Так мать выгнала девчонку из дома.

Мне было даже как-то неудобно сейчас отказываться от этих кроссовок. Но я же понимала, что они из тех вещей что передала в центр Алевтина и она конечно же узнает их. Поэтому скрипя сердцем сказала.

– Оль давай отдадим их Свете, они красивые, но Дане большие, а вот Светкиному Митке будут в самый раз сейчас.

– Ну как скажешь – ответила Оля и пошла к двери, уже у двери она развернулась и спросила – а ты зачем вещи собираешь?

Я не успела ответить, открылась дверь и в нашу небольшую комнату вошёл ОН.

– Мам, дядя сказал, что он приехал за нами – улыбаясь заявила моя дочь.

Не знаю, что меня больше удивило самое появление этого мужчины в комнате, которая стала ещё меньше, стоило ему войти, или то, что мой ребёнок сидел на руках у этого совершенно незнакомого ей мужчины и вёл себя совершенно непринуждённо.

– Мам, мы поедем на большой машине в большой дом!

– Ты уже собрала вещи? – спросил мужчина.

Прошептав тихое «Здрасти!» Оля медленно попятилась от двери. Почему-то её реакция меня наоборот успокоила. Это означало что такая реакция на этого мужчину нормальная, и он пугает не только меня. Оля молча села на свою кровать и больше не издала ни звука.

Но вот моя дочь, совершенно не боялся этого огромного хмурого дядю и продолжала болтать со мной.