Дикарь

Я надел мягкие домашние брюки и футболку. Обулся в тапки и через потайную дверь в своей комнате проник к унэтэй. Она лежала на оттоманке и со скучающим видом смотрела в потолок. На ней был надет шёлковый халат, из-под которого виднелась короткая сорочка из того же материала. Глубокое декольте открывало вид на совершенно плоскую, как у мальчика, грудь. Я нахмурился, невольно сравнив её с журналисткой. Там есть, за что подержаться… но ведь не в сиськах счастье, в конце концов!

Заметив моё появление, Саран оживилась, соскочила с оттоманки и в два лёгких грациозных шага приблизилась, повиснув у меня на шее.

– Привет, – сказал я ей по-бурятски.

Унэтэй учила русский, но всё равно до сих пор так безбожно коверкала мой родной язык, что ни взаимопонимания, ни симпатии к ней это не прибавляло. Я забрал её из одной глухой бурятской деревни, где по-русски говорило всего несколько человек, да и то слабо.

– Здравствуй, любимый, – проворковала Саран своим низким, чуть хрипловатым голоском. Он так не шёл к её юной внешности, но что поделаешь? Это её натуральное естественное звучание.

– Извини, что тебе приходится сидеть взаперти, – пробормотал я и легко коснулся губами её губ.

Обычно Саран занималась цветами или наводила порядок в доме. Сидеть сложа руки ей не нравилось, а к чтению я так и не смог её приучить. Бедняжка одинаково засыпала над классической литературой, детективами и любовными романами.