Господин

Ева

Я замирала от страха, слушая его удаляющиеся шаги. Нет-нет, он меня не обманет – я ясно увидела свое будущее в его глазах. Остаться здесь в качестве его жены – то же самое, что рабыни, разницы никакой. Кроме того, я буду всеобщим изгоем. Подруги? Дети? Они все будут меня презирать, а разговаривать разве что из страха. И Халиб – он разлюбит меня рано или поздно. Он и сейчас не любит – это очевидно. Просто увлечен, влюблен, желает обладать. Если бы любил, отпустил бы, потому что здесь я буду несчастна – это сразу понятно.

Я решила, что не сдамся ни за что – лучше пусть казнит. В противном случае он наиграется и забудет меня в каком-нибудь чулане, а мне придется с этим жить всю оставшуюся жизнь здесь, среди чужих людей…

Я, однако, недооценила его коварство. Уже на следующее утро он явился при полном параде, решительный и мрачный, и сказал:

– Я не желаю причинять тебе боль и унижать тебя и потому предлагаю выбор. Одна ночь со мной – и ты свободна. Утром я отправлю тебя домой. Или смерть. Подумай. Даю тебе время до вечера, – и сразу вышел вон. Ни разу не прикоснулся – только обжег на прощание полным горечи взглядом – и исчез.

Я упала на постель. Умереть… Это очень страшно. С другой стороны, его постель. Казалось бы, не так страшно – одну ночь можно перетерпеть, если потом он действительно отправит домой. Но тут кроется две опасности: ЕСЛИ (а проверить, говорит ли он правду, никак нельзя) и то, как я себя буду чувствовать после этой ночи. Смогу ли я когда-нибудь быть счастлива, заплатив такую цену, продав себя. Ведь это предательство: себя, Пети, мамы… Отдаешь тело, но губишь душу…

И я стала готовиться к смерти. Приняла душ, умылась, переоделась (хотя уже делала это все с утра, но теперь мои омовения приняли ритуальный характер). Села на постель и начала молиться – своими словами, потому что правильных не знала. Я попросила Бога позаботиться о моих родных: маме, папе и сестре – и, если возможно, спасти Петю. Я попыталась вспомнить и исповедаться Богу во всех грехах, которые вольно или невольно совершила в своей короткой 25-летней жизни. Я вспоминала свою семью и друзей и все светлые моменты, что мы с ними делили, искренне, от всей души прощая им обиды, что они мне причинили. Теперь все это казалось до того мелким, что не стоило даже упоминания, хотя когда-то я искренне страдала из-за них. Как удивительно преображает человека одиночество и отдаление от близких, а особенно скорая смерть! У меня не было времени на 5 стадий принятия, поэтому я усилием воли перешла к последней и просила только об одном: чтобы это было быстро и легко.

Не могу сказать, что в мою голову ни разу не закрадывались сомнения в правильности моего выбора, но сразу вслед за тем я видела замученного, изможденного Петю и качающую головой маму – и снова воодушевлялась. Скоро я буду свободна от всего и всех. Я не стану подстилкой тирана и рабовладельца! Я совершенно убедила себя, что, стоит мне согласиться на одну ночь, как за ней последует вторая и третья – и так до тех пор, пока я ему не надоем, после чего и ему подавно не будет смысла переправлять меня на родину. Нет уж, лучше я умру сейчас – молодой, верной, честной с самой собой. Без раздирающих меня сожалений и мук совести.

Сразу после ужина служанка отвела меня в покои господина – это была малая гостиная, небольшая, но очень изящно оформленная комната в голубых тонах, с изразцами и драпировками.

Халиб восседал на подушках на небольшом подиуме, все такой же решительный, но как будто приободрившийся: конечно, он уверен, что я выберу жизнь…

Господин стал рассказывать мне какую-то притчу из своих священных писаний – что-то о промысле Божьем и Его воле, но из-за сильного волнения мне было тяжело сосредоточиться на иностранной речи. Я отвернулась к витражному окну и стала рассматривать изображенный на нем узор – причудливо сплетающиеся листья и лепестки растений. Внезапно орнамент стал расплываться в моих глазах, и в эту же самую секунду громкий мужской голос резко окликнул:

– Ты слушаешь меня?

Я честно покачала головой: глупо лгать на пороге смерти.

– Ты приняла решение? – уточнил Халиб дрогнувшим голосом.

Я кивнула.

Он встал, подошел ко мне, схватил за плечи:

– Ева, очнись! Это неправда, ты не можешь… Это просто безумие..!

Я сморгнула слезу, чтобы видеть его четче, и та скатилась по моей щеке.

– Это была очередная уловка? Ты снова обманул меня? Чего стоит твое слово, господин Насгулл? – я нарочно злила его, чтобы покончить с этим, чтобы прекратить эту нескончаемую агонию. И я добилась своего – Халиб в гневе вскричал:

– Как ты смеешь говорить мне такое?!

– Тогда убей меня прямо сейчас! – потребовала я.

Мужчина был в ярости: глаза его метали молнии, ноздри раздувались, на потемневших щеках играли желваки. Он отошел куда-то в сторону, открыл маленький шкафчик в стене, достал оттуда темно-фиолетовый флакончик с позолоченной крышечкой и принес мне.

– Это яд, – хрипло сказал Халиб, налил в медную рюмку какой-то сладкой жидкости из кувшина и добавил туда несколько капель из флакона. Но бокал не вручил мне, а поставил на стол, меня же заключил в крепкие до боли объятия. – Спрашиваю в последний раз. Я предлагаю тебе свободу в обмен на одну ночь со мной – или смерть. Подумай хорошенько! Неужели ты не понимаешь, что это абсурд?!

– Я не верю тебе… – призналась я тихо.

Халиб отпустил меня и приложил правую ладонь к сердцу.

– Я могу поклясться своим Богом! Отпущу!

– Если я сама не изменю решение, верно?

– Разумеется. Отпущу, а не отправлю домой насильно.

Я знала, что тут и кроется подвох. Что он станет делать со мной этой ночью, одному Богу известно. Ну, или черту. Я не попадусь на эту удочку! Коротко вздохнув, я схватила со столика рюмку и залпом опустошила ее. Мой бывший друг Терджан ошеломленно смотрел на меня. Вкус у напитка оказался одновременно приторно сладким и невыносимо горьким. Сразу начала кружиться голова, и это ощущение вязким ядом разлилось по моим артериям. Помню, как рюмка выпала из мгновенно ослабевших пальцев, как господин Насгулл подхватил меня своими сильными горячими руками – но не удержал, и я стремительно полетела в пропасть.

Понятия не имею, сколько времени я в ней провела – думаю, в той пропасти не было ни времени, ни пространства, как до Большого Взрыва. А потом в мою голову начали проникать звуки. Первый – тиканье часов. Это было так обыденно, что я стала замечать его лишь через какое-то время. Потом – шелест занавески и листьев на дереве за окном. Мою щеку лизнул легкий ветерок, и я с трудом разлепила глаза. Ослепительно белая комната – лишь позже, привыкнув к свету, мои очарованные черной пропастью небытия глаза смогли определить, что она не совсем белая, а скорее просто светлая: желтовато-серовато-бежевая.

Я вдруг вспомнила, что умерла, и у меня на секунду мелькнула мысль: я наверное, в раю? Но разве у души может так затекать правая нога, что хочется выть? И на дом господина Насгулла не похоже: там совсем другие интерьеры. Я хотела крикнуть, чтобы позвать кого-нибудь, но язык совсем задеревенел, а горло наотрез отказалось производить звуки. Однако сомнения мои скоро разрешились: в комнату вошла женщина средних лет и приятной наружности в серой юбке и терракотовой блузке и радостно ахнула:

– Проснулись наконец-то! – совершенно по-русски, без малейшего акцента!

Я так изумилась, что даже подскочила своем мягком ложе, неловко дернув всеми конечностями, отчего правая нога отдала в мозг просто непереносимый сигнал.

– Лежите-лежите! – улыбнулась приветливая женщина. – Я вам сейчас все объясню!

Она рассказала мне легенду о том, что я коммандировочная, которая приехала в страну по делам и потерялась в городе, а сердобольные граждане меня случайно обнаружили и доставили в Российское посольство. Мое состояние они объяснили сильным наркотическим опьянением, произошедшим по вине какого-то мошенника. Документов при мне якобы не обнаружилось, но все те же добросердечные горожане выяснили мое имя и фамилию, а также город проживания, и работники посольства уже отправили запрос и получили ответ, что таковая гражданка действительно разыскивается.

– Завтра утром самолет доставит вас в Москву, где вас встретят родственники! – со счастливой улыбкой заключила терракотовая женщина и помогла мне сесть.

Я долго молчала, переваривая выданную мне информацию – так долго, что сотрудница посольства Анна успела уйти и вернуться с подносом, на котором возвышалась большая дымящаяся кружка и красивый аккуратный сендвич с разноцветными овощами.

Он отпустил меня – вот о чем я думала. Халиб устроил мне последнюю проверку и, поняв, что я не сдамся, позволил вернуться домой. Значит ли это, что он любит меня? Вовсе нет! – уверяла я себя, но сердце горячо и благодарно сжималось при мысли о том, как дорого ему стоили все эти игры со мной, начиная моей покупкой и заканчивая ухаживаниями в его доме. Сколько времени, сил, внимания он мне уделил – и ни разу по-настоящему не применил силу, хотя имел все возможности… И вот так просто отпустил. Этот человек заслуживает, как минимум, уважения, как максимум – восхищения, но я, к сожалению, уже никогда не смогу его поблагодарить…

Халиб Терджан Насгулл

Я сидел в мягком кресле у окна и вот уже полчаса подряд смотрел на экран смартфона, где на электронной карте, прямо на здании Российского посольства мигала темно-красная круглая метка. Теперь это единственная форма, в виде которой я смогу созерцать Ее. Я нежно погладил мерцающее пятнышко большим пальцем правой руки. До свиданья, Ева. До скорой встречи…

Хотите узнать, что было дальше? Где и когда встретились Ева и её господин и как именно он собирался её заполучить? Продолжение уже ждёт вас на моей странице, доступен полный текст второй части.