Королевские чётки. Зерно чужестранца

– Я не с тобой разговариваю, заткнись! В гробу я эти кодексы видел, – гаркнул капитан. – Я сказал, засвети рожу, хмырь! – он уставился на Даргана.

– Налево, Кеита, бежим к заднему выходу, и не оборачивайся, – по-таприкански сказал Дарган.

На удивление времени не было, но я пообещала, если выкрутимся, допросить его о языковых способностях. Король обхватил шлем обеими руками, снял его целиком, а затем запустил в капитана. Тот потерял равновесие, а мы бросились наутёк.

Сбивая встречных людей, мы мчались к задним дверям, я молилась, чтобы они оказались не заперты. Наперерез нам бежали ещё три стражника, но мы успели выскочить наружу, а над площадью уже звучало:

– Держите их! Задержать!

Все стражники, что только были в округе кинулись к нам. Впереди их нарисовалось целых пять, с боков бежали ещё четверо, сзади кряхтел уже знакомый капитан:

– Ну вот и всё!

Как рыцарь Армады я попаду под трибунал, потом меня с позором отправят обратно, в Таприкан, где я проведу остаток дней на плантации, если я только подниму меч против Королевской армии. Мне следовало вовсе уйти, но рука сама легла на рукоять.

Опомниться заставил оглушительный крик Даргана:

– Кеита, не смей!

Дрогнули даже стражники, но капитан ухмыльнулся:

– Пусть помашет мечом. Тебе в темнице компанию составит. А то на том свете уже чёрненьких не встретишь.

Я даже закашлялась. В Королевской армии, и даже не стесняется…

– Ссылаться на старовековую ересь?! – заорал рядом Дарган. – Дискриминировать?! Ты капитан Королевской армии, сын собачий! После таких слов будешь чистить туфли торговцев Касинианского порта!

– Касинианский порт? Ах да, вспомнил, я там как-то твою мать по полу валял, – усмехнулся стражник. – Схватить…

– Что! Ты! Сейчас! Сказал! – рёв Даргана перекрыл голоса и шум, на секунду завладел всей столицей. Король налетел на капитана, сбив его с ног, они вдвоём рухнули на землю. Дарган приподнялся и одним ударом превратил челюсть капитана в кровавое месиво, затем полез за пазуху и вытащил нож.

– Нет! – я кинулась вперёд, но опомнившаяся стража уже оттащила его.

– Ф сюрьму, ф сюрьму… – бормотал капитан, барахтаясь на земле в своей новомодной кирасе, как перевёрнутая черепаха. Я так и знала, что кольчуга лучше, а эти новшества до добра не доведут. – Ф канвалы! И её хвасайте!

Двое стражников подошли, заломили мне руки за спину.

– Э, нет-нет-нет, господа! – послышался сзади звонкий мужской голос.

Передо мной появился человек в бежевой мантии с накинутым капюшоном.

– Какого тяфола? – капитан сел, выплевывая кровь вперемешку с осколками зубов.

Мужчина вскинул ладони, потом извлёк из-за пазухи подвеску в виде голубого жетона.

– Орден Непринуждённых! – объявил он, хотя в разъяснениях никто не нуждался.

– Какофа сёрта? – выговорил капитан.

– Вы не имеете права задерживать эту даму, она под защитой ордена! Все её дела решаются через нас!

Схваченный четырьмя стражниками король подарил мне оценивающий взгляд.

– Фто? Эфа фама нам не нувна! – замахал руками капитан. – Вабилайте!

Член ордена схватил меня за локоть и быстро потащил прочь.

– Стой, стой! Эрун! – я наконец вспомнила имя того, кому принадлежал этот звонкий голос. Увидеть лицо под капюшоном никак не удавалось. – Я не могу его бросить!

Я обернулась, конвой стражников поспешно удалялся, их спины полностью закрывали силуэт Даргана.

– Тише ты! – прошипел Эрун. – Уже натворила достаточно! Ты почему им свой жетон не показала?

– Сам видишь, не до этого было! – я перешла на громкий шёпот.

Эрун стукнул себя по лбу:

– Ладно, сейчас не об этом, надо быстрее убираться отсюда.

Он был прав, в тот момент мы не могли помочь Даргану, только привлекли бы ненужное внимание.

– Ладно, у меня есть конь, давай верхом!

Теперь уже я схватила его и потащила туда, где Дарган оставил коня, мы поскакали в трактир «Маретт-Рюсар», штаб-квартиру ордена Непринуждённых.

В баре царил всё тот же полумрак, но на этот раз он не пустовал. Нас ждали. За дальним столом сидело четверо человек, их тени дрожали в свете зажжённой свечи. Маретт, глава ордена, пятая, стояла, опершись о барную стойку.

Эрун снял капюшон, открыв ещё мальчишеское веснушчатое лицо и огненные волосы, и в виде пьесы изложил случившееся на площади. Мрачная атмосфера бара наполнилась хихиканьем, но в конце концов вновь воцарилось молчание. Все взгляды устремились к Маретт, та вздохнула:

– Кеита, душка, ну, его-то, может, мать со стола в детстве и уронила, а ты-то баба нормальная…

Бен, черноволосый парень, что сидел, подперев спиной стену пшикнул:

– Ты его мать не трогай!

Бар снова наполнило хихиканье.

– Несмешно, – я закусила губу, чтобы не сказать лишнего. Знали бы они, кто его мать, ведь за королеву Минору я бы и сама набила рожу любому стражнику.

– Тут у нас все, чуть что, оскорбляют матерей друг друга. Это между делом. Кто на это обращает внимание? Что теперь, на стражника кидаться? – снова включился Эрун.

– Так, Эрун, – перебила его Маретт, – это не главное! Главное – ты нам, Кеита, скажи, чего ты этого своего хахаля сразу к нам не привела? Ещё и во дворец потащила? Чего тогда уже сразу не в штаб Армады? Голову напекло тебе, а, девка?

Я только вздохнула, как бы мои пути с орденом теперь не разошлись.

– Надо его из-под стражи вытащить. Очень надо! – только сказала я.

– Так сама знаешь, если бы вы сразу к нам пришли, то вообще проблем бы не было, а теперь он уже в тюрьме. Дождалась бы уже, когда ему башку отрубят.