Верноподданный разбойник Антут

– Всё равно, что убит, – вздохнула она.

– Да чего уж, – поморщился я. – Ежели такой слабак – сам виноват.

Она вздохнула:

– Как же ваше настоящее имя?

Я молчал, она ждала.

– Я преступник, – снова пробубнил я, будто сам себе.

– Вы в любом случае преступник.

– Тогда все преступники.

– Ах, господи… – её ладонь коснулась лба. – Зачем?

– Ребят кормить нечем.

– Так у вас есть дети?

– Нет, хотя… – я задумался, еда была нужна не только взрослым. – У Биры и Керна есть, но не очень маленькие, уже ходят. А у Булана сын уже почти юноша… – не заметил, что рассуждаю вслух.

– Кто все эти люди? – плечи баронессы дёрнулись.

– Шайка моя, – я закусил губу – разговорился. Как быстро я себя выдал! Околдован?

Губы баронессы округлились:

– Разбойничий атаман? Собственной персоной? – в глазах играли одновременно страх, азарт и восхищение – слишком по-детски, я ввязывался в игру.

Баронесса глядела сквозь меня, в глазах её отражался огонёк светильника:

– Да-а-а, – протянула она. – Неслыханное нахальство, а может, глупость или…

– То есть, мне уходить?

Её взгляд стал насмешливым:

– Что это вы вдруг решили спросить? – она откашлялась. – Доброй ночи, Прата, – она поднялась и взяла светильник.

Я тоже поднялся:

– Может, один из слуг миледи укажет мне дорогу в мои покои?

– В ваши? – не поворачиваясь повторила она. – Ах, вы имели в виду покои наместника, – она пошла дальше.

Я последовал за ней:

– Мне подойдут и ваши.

– Наместник, – она остановилась. – идите налево, вверх по лестнице, пройдите овальный пролёт наискосок тоже налево, спуститесь вниз там и будет ваше крыло. А теперь оставьте меня.

– Благодарю, миледи.

В ту ночь я всё-таки добрался до своих покоев. Ребята спали в моей спальне, на ковре возле камина. Кровать мы сочли неудобным местом для сна, лежишь и будто тонешь.

Я улёгся между ними и сразу уснул.

Третий день в замке

– Ах, наместник, вы так и не съели салат со своих бриджей? – раздался из-за угла голос баронессы.

– Что? – я оглядел себя. Пара присохших кубиков овощей прилипла к панталонам. Совсем забыл о них.

– Да переоденьтесь вы! – вздохнула она.

– Как скажете, – хоть я и не видел смысла в полном переодевании: запачкались только бриджи, рубаха давно высохла.

Я вернулся в покои и распинал своих парней.

– Ну-ка, новую одежду мне! Серенидскую.

– Антут, на дорогах же пусто! – вытаращился на меня Унор.

– Да и дорога далеко, – развёл руками Леден.

То ли я стал умнее, то ли они отупели от сна и бесплатной жратвы.

– Вы недоумки! – только и смог простонать я.

– А что делать, батя?

– Что делать? Пойдите снимите одежду с любого лопуха. Тут их немерено! – не сдержался я.

Мужики переглянулись и вышли за дверь. Обиделись. Придётся самому. Я открыл шкаф, набитый модными шмотками, и вскоре облачился в жёлтую рубаху с тёмно-зелёным камзолом. Бриджи и пояс я подобрал в тон. Ботфорты выбрал чёрные, утеплённые.

Когда баронесса увидела меня в новой одежде, грудь её лихорадочно приподнялась, губы округлились, щёки вспыхнули… Здесь две выдумки и одна ложь, сами думайте, где правда. По крайней мере, незамеченным я не остался.

– Лишь хотела сказать, наместник, чтобы вы следили не только за нашим двором. Барону принадлежит восемь деревень. И вы за все отвечаете…

Она перечислила мне несколько названий, отвела в кабинет и показала карту владений барона. Я обещал разобраться, удивляясь, что она будто забыла о ночном разговоре, пока не услышал:

– Если справитесь так же хорошо, как справились в нашем дворе, я вам помогу.

Вот это да!

Я невольно прижал руки к сердцу: