МирЭМ

– За домом прохлаждается. Слышишь, как голосит!? Уже выпил и песни поёт во всю глотку!

– А чего он не на работе?

– Собирался после обеда, да вдруг решил, что с него хватит…

– Ясно, – произнёс Денис, подумав, что это не его дело. – Как на счёт похоронить в пятницу. Возьму выходной. Проводим на кладбище, у вас же там место вроде было.

– Было.

– Отлично, а Марта приготовит на стол. Может Машка твоя придёт, поможет.

– Позвоню Маше, узнаю. Спасибо тебе, что помогаешь.

– Да не за что. Жаль, что жизнь заканчивается, родные уходят, никого уж не осталось у нас, – замолчал Денис в задумчивости. – Дети твои то где? «Не слышно их…» – Спросил после паузы.

– Аришка смотрит за Соней, а Яна гуляет.

– Ладно, я поеду, у меня ещё служба. Если Яну увижу, загоню её домой, нечего ей сегодня долго гулять.

– Да, хорошо, – поблагодарила Маруся и взглянула на брата, читая по его лицу внутреннюю зрелость, решимость, ответственность. Работа обязывала, а ему то всего двадцать пять лет.

Денис, выйдя на террасу, спустился и обошёл вокруг дом, где застал выпившего Влада, сидящего на скамейке обнимающего с лопатой.

– О, Денис! – Шатающий Влад протянул свою руку поздороваться.

– Чего копаешь, зимним посевом занимаешься? – спросил Денис в шутку отвечая на рукопожатие.

– Посевом? – прищурился Влад одним глазом, осматривая свою лопату. – Да, да. Думаю лук, свеклу, морковь посадить, морозоустойчивые сорта, – объяснился садовод.

– Вроде рано?

– Да не рано. Потом работать пойду, надо подготовиться заранее… Пожал плечами, Влад, желая отделаться быстрее от ненужных разговоров.

– Ты только громко не пой, а то Маруся плохо себя чувствует, – вежливо попросил Денис, глядя на чудака.

– Понял, воздержусь, – пообещал Влад и с довольным лицом попрощался с двоюродным шурином, принимаясь в своём одиночестве выпить четвёртую по счёту бутылочку пива и предположительно разметить поле деятельности, будущих раскопок. «Вот найду клад и на багамские острова уеду! Отлично заживу там! Отлично!» – смаковал свои мысли Влад. «А, Маруська?!» «А она пусть тут живёт, как знает!» «Таких Марусек, там пруд пруди!» «По щелчку!»

6.

Маша не могла заснуть. Певчие алкоголики напевали хором: – «Что тебе сниться, крейсер Аврора; В час, когда утро встаёт над Невой?»

Кто-то им кричал с окон: – Заткнитесь, иначе вам сейчас полиция присниться!

Голоса затихали, а потом снова раздавались где-то за кустами садового жасмина, с новой силой и с новыми песнями.

Маша переворачивалась с боку на бок. Натягивала одеяло, закидывала на себя сверху подушку, а когда становилось жарко, сбрасывала эту водружённую конструкцию и снова просыпалась от пьяных криков. «Ну она же всех излечила, чтобы ночью весь дом мог спать спокойно!» «Наверное не местные…»

«– Майкл! Майкл!» Звал кто-то кого-то. – Куда же ты, Майкл?

«Задам я этому Майклу!» – пришло ей на ум и не заметила, как провалилась в глубокий сон.

В восемь утра зазвенел будильник. Машка нащупала его, желая поскорее выключить, да тот отскочил в сторону и упав на пол затрезвонил во все колокола.

«Как же ей не охота вставать!» Но она обещала прийти, приготовить на поминки!

Выползая из-под одеяла вслед за будильником, она наконец-то выключила орущее изобретение.

Поставив чайник на плиту, умылась, после чего налила кофе. Свежее утро вглядывалось в её окно на первом этаже. Кусты шиповника отделяли её от идущих по тротуару любопытных зевак. С чашкой кофе в руках, она подошла к окну. В окружении шиповника, на зелёной травке кто-то сладко спал…

– «Батюшки, кто же это пристроился под её окнами!?» – испугалась она, отставив чашку в сторону. Не допив кофе, полетела одеваться в заранее приготовленную чёрную рубашку и юбку. Выйдя из подъезда, Маша с любопытством окинула взглядом спящего. «Мужчина! Замерзнет же!» Сердце Марии сжалось, но не просигналило о том, чтобы как-то помочь спящему, о чём потом она переживала всю дорогу до самого Маруськиного дома.

7.

Июль подходил к концу, приятно шелестев зелёными листьями на деревьях. Маша оглядывалась по сторонам, отмечая великолепие лета, что цвело в самом разгаре. «Ещё месяц и вся эта красота пожелтеет», – подумала Мария.

Уж так она не любила осень… «Уехать бы туда, где всегда лето!»

И всё это несмотря на то, что в осени безусловно всегда присутствует некий дух красочного праздника, вводя постепенно всех в состояние литургии. Только она не имела никакого дела до осенних пейзажей. Её одинокая душа страдала, а осенью особенно! И этот год ничем не отличался от других. Всё так же ждёт её одиночество мрачными вечерами… Она посмотрела по сторонам. «Может около неё давно есть кто-то, кто давно мечтает составить ей пару?». Но нет! Никого поблизости…

Подходя к нужной улице, Маша заметила знакомую бабулю с повязанным цветастым платочком на голове, частенько сидящую на скамеечке возле своего дома и как правило в курсе всех событий.

– Здравствуйте Тамара Ильинична, – поздоровалась она.

– Здравствуй Маша, к Колосовым идёшь? – задержала бабуля её вопросом.

– Да, сегодня же поминки бабушки Паулины, – остановилась Маша поговорить.

– Знаю деточка, знаю про поминки, царство ей небесное…

– Жаль Паулину, – тяжело вздохнула Маша.

– Всех жалко, Машенька. Тебе не надо горевать, молодая ещё, а у нас старых один уж конец!

– Ладно, извините, мне бежать надо.

– Беги милая, беги, – отпустила её Тамара Ильинична.

В доме хозяйничала одна Марта. В черном платье и платке, суетилась на кухне, нарезая сыр, колбасу, сало. На плите тушилась картошка с мясом. Варилась кутья на помин.

– Привет! – поздоровалась с ней вошедшая Маша.

– Машка! Привет! Включайся быстрее в готовку! Надо селёдку разделать, ты вроде спец по ней.

– Детей Маруськиных нет? – Спросила Маша, повязывая фартук.

– Нет, Агафья Алексеевна, свекровь Маруськина, должна прийти с Яной и Соней, а Арина ушла со всеми на похороны.

– Понятно, а я конфеты принесла им, – произнесла Мария показывая на пакет, что принесла с собой.