Прозрачное вчера. А ты не знаешь…

Франко долго стоял, не замечая намокшей одежды… Стоял и смотрел, как она уходит. В душе пылало чувство удовлетворения, потому что он все же заинтересовал девушку! Только чувствовал себя дураком от того, как повел себя, ведь все могло быть хуже из–за неспособности держать себя в руках… Но он же не идиот позволить женщине одной поздним вечером идти домой!? Хотя они и совершили неожиданную остановку на соседней улице, но он обязан проследить, чтобы с ней все было хорошо. Проводив ее до дома, он остановился на углу, где свет фонаря не охватывал его фигуру. Франко было приятно просто так смотреть на нее. Но это не совсем то, что нужно мужчине. Она должна быть с ним, и никак иначе! Пусть со стороны это похоже на зависимость, но для него это была любовь…

Приближаясь к дому, Кэрри постоянно прокручивала в голове кадры сегодняшнего вечера и особо останавливалась на моментах общения с Франко. Ей безумно хотелось вновь встретиться с ним. Для этого она была готова воспользоваться зонтом, как предлогом. Но для такого человека, разъезжающего на далеко недешевом авто, ничего не значит дарить такие зонты хоть каждый день. И даже если жизнь больше не столкнет ее с ним – Кэрри все равно найдет повод встретиться с итальянцем вновь, не акцентируя внимание на своих потаенных чувствах. Пусть ее желания останутся при ней.

Глава 2

Подойдя к двери, Кэррингтон услышала звонок мобильного телефона. Вытащив его из клатча, увидела два пропущенных от Дэна и один от своего партнера по сериалу. Видно, до него уже дошли слухи об ее уходе, который совсем недавно обсуждался в телестудии. Кэрри не стала перезванивать ни одному из них, тем более, что через пару минут она войдет в квартиру, и если муж дома, то пора готовить речь. Даже, несмотря на ее готовность развестись, девушка все еще имела привычку оправдываться. В любом случае, разговор неизбежен, и более того, Дэн уже несколько дней пытается вывести ее на откровенность в кубе. Вздохнув глубоко, настраиваясь на нужный лад и собирая мысли в кучу, девушка сама не заметила, как переступила порог своей квартиры. В доме было тихо, света не было. Можно было предположить, что Кэрри находилась тут одна, если бы не запах парфюмированной мужской воды, которой пользовался муж. Ей нравились ноты сандала в ее составе, поэтому Кэрри уже почти два года покупала для него парфюм исключительно этой марки.

– Дэн! Ты дома? – Кэрриингтон раскрыла зонт для просушки и уложила в нишу, преобразованную под гардероб, которая находилась в холле. – Я знаю, что ты здесь. – Она сняла с себя плащ. Повесив его на вешалку, Кэрри прошла в гостиную, где и увидела его фигуру, стоящую у окна спиной к ней.

– Ты сегодня поздно. На площадке так задержали? – не оборачиваясь, начал он. – Снова репетировали постельную сцену?

– Прекрати! – горячо возразила Кэррингтон. Сколько ей еще терпеть? – Ты же знаешь, что, находясь в браке, я ни разу не играла постельных сцен! Если хочешь поговорить – давай, но подобных предположений вслух я больше не потерплю…

– Хорошо, – с наигранным спокойствием произнес он. – Но ты ведь хочешь разойтись? Вот я и подумал, что с этим желанием ты решила изменить и свое намерение сниматься в этом амплуа. – Он повернулся к ней лицом, и при свете уличных фонарей оно приобрело еще более печальный вид, чем она себе представляла. Это была какая–то смесь боли и отчаяния. Кэррингтон подошла ближе и протянула руку к настольной лампе у дивана, но в этот момент Дэн перехватил ее и притянул к себе. Девушка не стала сопротивляться, только посмотрела ему прямо в глаза и произнесла:

– Я хочу поговорить. Вернее, не столько хочу, сколько я согласна на разговор. В отличие от тебя, у меня нет желания расстаться врагами. Но, если ты будешь продолжать в том же духе, по–хорошему у нас вряд ли получится…

Тут Дэн отпустил ее:

– Хорошо, только начистоту…

– Я всегда была честна…

– Была! – вдруг повысил он голос. – И не дай Бог тебе сейчас соврать! Я на пределе! Я хочу знать правду!

– Какую? – тихо переспросила Кэррингтон. Она понимала, что агрессия порождает агрессию и нельзя поддаваться отчаянию. Брак все равно не спасти, поэтому себе дороже что–то доказывать. И вообще, зачем? Они всего лишь поговорят, прояснят кое–какие вопросы, договорятся о том, кому достанется аквариум с рыбками, а обо всем остальном пусть позаботится юрист. Почему–то другие стороны их жизни ее мало заботят. Но почему? Она жила с этим человеком несколько лет, и теперь ей все равно? Наверное, и вправду ничего уже не вернуть… И эта встреча с Франко напомнила о том, что она еще жива… А думала–то, что уже не сможет с очарованием смотреть ни на одного мужчину, как жизнь доказала обратное.

– Ты еще пока моя жена… и поэтому обязана отвечать на мои вопросы. – Повисла пауза, которая устраивала Дэна, ведь молчание – знак согласия. – Ведь муж имеет право задавать жене любые вопросы? Первый: где ты была?

– Я никогда тебя не обманывала. – Кэрри глубоко вздохнула, и, понимая, что подобного ожидала, ответила: – Сегодня я была на съемках передачи о нашем сериале… Предполагалось, что они продолжатся некоторое время. Даже режиссер отпустил с площадки на целый день… Но все закончилось в течение двадцати минут. Может, меньше. Позвони и узнай, если не веришь!.. Потом меня подвез один из журналистов. Он одолжил мне зонт… Боже! До какого абсурда все дошло?

Дэн медленно подошел к жене, взял ее руку, которой она поправляла свои намокшие волосы, и сказал:

– Кэрри… У меня мысли путаются… Я не хочу тебя обижать. Я хочу доверять тебе и верить… Но ради Бога, скажи, почему ты так холодна ко мне? У тебя есть кто–то? А может, это вон тот тип, что шел за тобой?

Дэн подошел к окну и пальцем указал на угол дома, до которого провожал ее Франко, и какой не мог идти дальше, стараясь быть незамеченным. Но Дэн все же его разглядел. Он сразу понял, что мужчина не маньяк, шедший за жертвой. Все в нем говорило об обратном. Пусть муж многое себе приукрасил в четырехмерном измерении, но он не мог не узнать в этом мужчине себя, как когда–то смотревшего украдкой на предмет своего обожания… Кэрри в недоумении отодвинула штору на окне. Дождь почти прекратился. Да и мужчины на углу уже не было. Девушка облегченно вздохнула:

– Не будь параноиком. Если хочешь поговорить – давай, либо оставь меня сегодня в покое. Я очень устала…

Девушка подошла к дивану и прилегла на него со словами:

– Видит Бог, я пыталась найти точки соприкосновения между нами, но то, как ты себя ведешь, это ненормально. Ты всегда перегибаешь палку. Я просто дальше так жить не хочу! Я мечтала о легкости в отношениях, хотела, чтобы ты любил меня, делал мою жизнь беззаботной и легкой, а значит, без ругани, ссор и ревности… Да, она хороша в меру, но только в допустимой дозе для поддержания внутреннего жара! Большего драйва я не выдерживаю, понимаешь? Мне трудно уже повторять, что ты единственный мужчина в моей жизни. А ты так и не научился доверять мне… Если этого нет, то какое будущее? У меня болит душа от постоянных претензий и обид… Сколько я должна твердить, чтобы донести эти простые истины о причинах моей готовности развестись?..

– Нет! Этого слишком мало! Есть какие–то другие препятствия! Говори, какие!?

Дэн подошел, схватил Кэррингтон за руку и, рывком подняв, притянул к себе. Девушка от боли охнула, и на глазах появись блики от подступивших слез. Эти отблески вспыхнули огнем в темноте комнаты, и мужчина ослабил хватку… Он нежно обнял ее за плечи, положил ее голову себе на плечо и стал гладить:

– Ты сводишь меня с ума… Я не могу принять твои доводы… Люди не могут расставаться по этим причинам… Я тебя ни бил, ни унижал и делал все для тебя… Пусть я ревную, но ты сама виновата!.. После того как ты стала сниматься в этом фарсе, я мало вижу тебя. Ты всегда против того, чтобы я присутствовал на съемках. Тем более, ты перестала подпускать меня к себе… А это, уж извини, говорит само за себя…

Кэрри перестала плакать. Ее снова больно задели слова мужа, и она отстранилась от него:

– Извини, что так вышло. Но я не железная постоянно становиться виноватой во всех смертных грехах! Видит Бог, я хотела сохранить брак.. Но, увы, это невозможно…Ты хотел, чтобы я была только твоей… Так я и была! Когда ты закатывал скандал по поводу сценических объятий, я сама предложила обговаривать эти рабочие моменты с режиссером! Ты оббивал пороги начальства, чтобы сняли Дэвида с роли моего партнера по площадке, с которым у меня по сценарию была связь! – Девушка приложила свою ладонь к его щеке, снова взяла свои эмоции под контроль и уже мягче спросила:

– И что же изменилось, Дэн?

Он как ошпаренный отстранился он нее и отвернулся. Запустив руку себе в волосы, тихо проговорил:

– Да, все дерьмо… Нашли же ему замену!…– невесело усмехнулся он. – Где они подбирают такие кадры? Да, я ревную!… Ты же не слепая?!.. Этот ваш новый Пол – фотомодель? Где его откопали, черт подери?

Дэн повернулся лицом к ней и решительно продолжил:

– А ты и впрямь такая глупая или прикидываешься? Неужели ты думаешь, я круглый дурак? Ты хоть раз спрашивала меня, чем подпитывается моя ревность, как ты выражаешься, беспочвенная?

Впервые за долгое время Кэррингтон увидела в глазах мужа абсолютную уверенность, с которой говорил. Почему–то именно сейчас можно было предположить, что она и впрямь могла сделать что–то не так.

– О чем ты говоришь?

Дэн смотрел с замешательством. Было видно, что он что–то обдумывает. Врать он не мог, поэтому остается лишь один вариант: взвешивал все «за» и «против», говорить или нет.

– Да, можем мы, наконец, открыто потолковать напоследок? – пыталась достучаться до его разума Кэрри. – Поверь, после развода вряд ли для меня будет иметь значение, что происходило в нашей семье…

Немного помолчав, Дэн подошел к дивану и сел, облокотившись на колени. Он кивком пригласил ее сесть рядом с собой, но Кэррингтон предпочла устроиться в кресле напротив него.

– Включи, пожалуйста, лампу. Я хочу видеть твои глаза. Ты мне никогда не врал. Надеюсь, и сейчас не станешь начинать. По крайней мере, я питаю надежду на то, что ты пояснишь свои намеки, поскольку с меня хватит недомолвок.

– Признаюсь, я был круглым идиотом, что избавился от Дэвида… Ты была права, когда говорила, что он не опасен… Мне он не нравился, и я действительно оббил пороги для того, чтоб его сняли с роли. Мне даже пришлось заплатить твоему начальству за доставленные неудобства…

Кэррингтон молчала. Если они будут обмениваться репликами – обязательно снова начнут бесполезный спор, и она может так и не узнать то, что все же решался рассказать муж. Лучше ему в этом не мешать.

– Да уж лучше бы он, чем этот наглый тип ему взамен. – Он нарочно подчеркнул последнее слово. Было видно, какую сильную неприязнь он к нему испытывал. – Несколько раз он пытался меня задеть, когда я приходил на съемочную площадку. Даже смешно вспоминать, как я все же старался не поддаваться на провокации. Поверь, этот наглец исчерпал лимит моего терпения! Он грязно намекал мне на то, что ему ничего не стоит внести в нашу жизнь разлад и что, если ему будет угодно, ты с легкостью уйдешь к нему. – Дэн горько улыбнулся сам себе и сделал жене предупредительный знак, чтобы она не перебивала:

– Я, конечно, глупец, но не дурак. Я очень ревновал, но у меня хватало ума не верить ни единому его слову. Я специально стал чаще посещать площадку, чтобы убедиться в его лжи… Да, у вас не было как такового телесного контакта, уж об этом я позаботился, составляя список условий в дополнении к основному договору…

Дэн смотрел на Кэрри, не отрывая глаз:

– Ты скажешь, что не давала повода? – сам за нее задал себе вопрос. – Может быть… Только вот что: твоего взгляда на этого типа было достаточно в сочетании с той стадией, что началась в нашей семье… Ты никогда не смотрела на меня так, как на него… В тот период, да и до сих пор ты ни разу на меня не взглянула с такой же нежностью!… Я и не думал, что для счастья кроме твоего присутствия рядом мне нужны твое внимание и ласка… Я хотел иметь больше, чем он имеет. Мы муж и жена, а вела со мной как со знакомым! Более того, мне казалось, что ты приветлива со всеми, кроме меня…

– Так было не всегда! Не утрируй, пожалуйста. – Кэррингтон не хотела больше слушать эти выдумки, то есть Дэн, конечно, не придумал то, что рассказал, но, к сожалению, верил в это. – Я допускаю, что ты мог что–то не так истолковать. Но какая тебе была разница до того, что кто–то там что–то красноречиво бросил тебе в ответ?

Ей слишком не нравилась в муже черта его характера, когда общественное мнение он ставил выше их взаимоотношений. Это еще одна ошибка, которую она поняла слишком поздно. Ее вторая половина в своем мнении обязана быть независимой от внешних взглядов людей. Муж должен быть принципиальным и находиться в гармонии не только с собой, но и с душой и телом своей избранницы.

– Почему ты ищешь во всем мою вину? Почему не признаешь, что сам виноват не меньше?

Дэн оперся на спинку дивана и откинул голову назад… Было видно, что все доводы, которые он приводил, совершенно ничто по сравнению с тем, с чем внутренне боролся. Он надеялся на чудо, способное стереть последние недели, позволяя исправить все его ошибки.

– Может, стоит согласиться с моим решением? – упорствовала девушка. – Неужели ты считаешь, что очередная беседа или что–либо другое сможет вернуть жизнь в прежнее русло?

Кэррингтон встала, подошла к мужу, села перед ним и взяла его руки в свои ладони: