Косатка

***

– У нас будет мало времени, но когда его было много, – сказал Дерек, когда в полной темноте они подошли с Уду к автошопу.

Уду подцепил замок на железной решетке окна отмычкой, и вскоре он поддался. Сигнализации нет – только муляж, Болли слишком доверчив, Дерек об этом знал.

Друзья пролезли в окно.

– Где она? – шепнул Уду, – Хотя дай, угадаю! Вон та, черная с белым? Чем-то похожа на Силию…

Дерек прыснул от смеха, и шутливо толкнул Уду, чтобы не отвлекал его.

Когда Дерек подошел к своей любимице на колесах, его руки задрожали от непередаваемых эмоций. Его мечта, его вожделение, его страсть здесь рядом, но такая недосягаемая. Она теперь не его.

– Ломай замок, – с комом в горле велел Дерек Уду.

Тот через минуту распахнул дверь в салон автомобиля.

Дерек, почти не дыша, сел на сиденье. Такое долгожданное касание к прохладной оббивке. Он чувствовал запах кожи, гладил по кожаному рулю, закрыл глаза и отдался этому чувству полностью. Нет, это еще не финал, это не все, что он может почувствовать, настоящий фейерверк радости и блаженства впереди. Он заведет мотор! И плевать, если их услышат, он это сделает, насладится сладким урчанием своей любимицы, хоть она никогда не будет принадлежать ему.

Дерек потянулся к зажиганию, но почувствовал жгучий шлепок по руке.

– Эй, ты рехнулся? – засмеялся Уду, – Я не хочу, чтобы нас повязали! Делай работу тихо, и уходим отсюда.

Дерек выдохнул. Медленно выпустил из своих легких воздух, словно отпускал в очередной раз свою мечту, засовывая свою страсть глубоко назад, пряча свое желание, отказывая самому себе.

Он вылез из салона и резким движением открыл капот:

– Я вырву твое сердце, малышка, раз ты досталась другому! Он получит только красочный фантик и никогда не сможет тебя осквернить своим мерзким телом.

***

– Переставишь движок на Весту? – спросил Уду, когда они прощались у дома Дерека.

– Мне не нужна Веста, ты же понимаешь.

– Ты бы смог закрывать глаза и представлять, что это Косатка, – засмеялся Уду.

– Этого всегда будет мало.

Они прощались у двухэтажного кирпичного дома с деревянным крыльцом. Здесь жил Дерек. Рядом располагался старый сад с цветниками и качелью. На одной из стен – причудливый растекающийся вниз след от коричневой краски, как будто из упавшего с крыши ведра. Такой, словно кто-то красил крышу и случайно уронил ведро, и оно летело, оставляя кляксы на стене.

«Наверное, так и было, – часто думал Дерек, когда проходил мимо».

Справа от кляксы крыльцо Дерека с гладкими перилами, низкой скамейкой и широкими ступенями, на которых удобно сидеть. Рядом – крыльцо семьи Силии с натянутыми веревками для сушки белья.

– Болли в первую очередь подумает на тебя, Дерек, если все раскроется, – вздохнул Уду, бросая окурок и раздавливая его ногой на земле.

– Доказать это будет невозможно, мы замели все следы, – Дерек крепко обнял Уду, – Скоро мы выиграем лучший заезд в нашей жизни и будем при деньгах. Ты поедешь, как денди, к своей дочке, а Матильда будет кусать локти, что когда-то плевались на такого красавца.

Уду подмигнул.

– Правда, тебе стоит прикупить соломенную шляпу, чтобы твое лицо не так обгорало на солнце, иначе она тебя просто не узнает – добавил Дерек.

Они с Уду расхохотались и разошлись по домам.

***

Дерек взглянул на окно Силии – свет не горит. Конечно, она давно спит. Он представил ее спящей прямо в платке и в привычном длинном черно-белом платье, как всегда ее представлял. Но в сегодняшнюю фантазию подмешивались какие-то новые моменты: запах кожи и фруктового масла. Он будто снова ощутил на своих ладонях тепло спины Силии, ее легкие прикосновения рук к его куртке – зачем только он надел ее обратно в тот момент! Дерек вздохнул и зашел в свою квартиру.

Глава 4.

20 июня, Хихон

Силия вошла в небольшой кирпичный курятник с деревянной дверью за домом. Она вытащила свежие куриные яйца из-под нагретой на солнце соломы. Погладила мягкие перышки подошедшей любопытной курочки, наполнила свежей водой поильник для птиц.

Дерек не выходил у нее из головы. Точнее вчерашнее утро. Она сама не ожидала от себя такой наглости. Смотрела на него без всякого стеснения. Как же он хорош! Вот бы он мог взять, ее Силию, с собой на гонки, а еще лучше и ее отца, чтобы он мог увидеть, что гонки – это только спорт и ничего более. Тогда бы все было иначе. Конечно, Силия еще не говорила с отцом о Дереке, тут она слукавила. Но совсем чуть-чуть, потому что отец с уважением относится к религиям соседей, значит и к смене веры отнесется спокойно.

Конечно, Дереку нужна свобода, но она, Силия, и не против – просто будет с ним рядом, возможно, даже сопровождать на гонках, тогда уж удача точно всегда будет на их стороне.

В приподнятом настроении Силия вернулась в дом, выложила на кухне под полотенце куриные яйца, согрела воду на плите. Ей нравилась их кухня в синем цвете: маленькое помещение для приготовления еды и большая столовая с круглым столом, цветы в синем кувшине и множество стульев. Всю посуду мать Силии подбирала под цвет кухни – белую с синим ободком. Окна столовой украшали сине-желтые витражные рисунки по краям рамы.

Силия поднялась в свою комнату и остановилась, рассеяно оглядываясь вокруг, полностью погруженная в свои мысли. Здесь было окно, покрытое плотной прямой однотонной шторой. В углу на полу стояло большое зеркало. Рядом – швейная машина на столе. Несколько расписных шкатулок возле кровати на тумбочке. Широкий платяной шкаф в углу. Кто-то из младших детей зачастую оставался спать в комнате Силии, чтобы она могла приглядывать за ними, поэтому здесь всегда стояла детская кроватка с решетчатыми стенками.

«Может все-таки спросить отца? Пойти к нему сейчас в лавку, он, наверняка, там и очень занят, но минуту-то сможет уделить» – подумала Силия и тотчас выбежала из комнаты.

«Конечно же, он скажет, что не против их брака с Дереком», – размышляла Силия, уже выходя из дома и, направляясь быстрым шагом по улице в лавку отца.

По пути она купила цветок лантану в горшке, отдав бедной старушке, продающей ее, вдвое больше, чем она просила.

Вот и магазин отца со стальным полумесяцем на двери. Звякнул колокольчик, Силия вбежала в лавку, поставила горшок с цветком на подоконник и поспешила к отцу. Он в тот момент разматывал большой рулон серо-синей шелковой ткани для покупателя, чтобы продемонстрировать качество.

Стены магазина под потолок были завешены образцами тканей. В углах стояли манекены с натянутой на голову и плечи материей. Многообразие цветов и орнаментов поражало воображение. Золотистые вышивки, переплетение нитей, сочетание красок на любой вкус.

Силия любила своего отца Али, гордилась тем, как легко он находит общий язык с окружающими, ценила его за то, что он вырастил в любви шесть детей, научил их строго следовать традициям и быть верными своей культуре. Бизнес с тканями приносил их семье хорошие деньги, Али верил, что дети смогут продолжить его дело.

Когда Силия была маленькая, она смотрела на завешенные тканью стены, как на калейдоскоп, не моргая, пока в ее глазах цвета не начинали шальную игру, переплетаясь, двоясь, кружась и сплетаясь во все новые и новые узоры. Она любила гладить шелк. Тереться об него щекой. С закрытыми глазами проводить пальцами по плотной вышивке, угадывая в какую сторону повернется узор. Ей нравилось набрасывать себе на голову самые яркие ткани.

«Папа, скоро я буду носить хиджаб как Амина? – спросила как-то Силия отца».

«Я думаю очень скоро, – добродушно улыбнулся тот. – Тогда ты сможешь выбрать себе самую красивую ткань на платок».

«Эту? – показала Силия пальцем на фиолетовый отрез ткани с золотой вышивкой».

«Может быть подобное, но несколько поскромнее, – снова улыбнулся отец и ушел приветствовать вошедшего покупателя».

«Эта – самая красивая, – подумала Силия. – Выберу ее, уговорю папу».

Жаль на следующий день ткань продали.