Научи меня спать

Мила вдруг аккуратно достала из кармана связку ключей и перебрала их на ладони, стараясь не греметь ими, нашла нужный ключ, вставила в замочную скважину и толкнула дверь. Оставалось пройти по короткой лесенке наверх.

Мы оказались на заднем дворе больницы, здесь тоже были ворота в заборе, у которых стоял охранник. Мила быстро повела меня к нему за руку. Я почти не дышал, тапки противно шаркали по асфальту. Охранник увидел нас и преградил дорогу:

– А этого куда? Сама выходи, а больной пусть остается.

Мила вдруг вынула из кармана перцовый баллончик и прыснула почти в самое лицо охраннику. Он взвыл, держась за глаза и, нащупывая рацию на жилете. Сам не знаю, откуда у меня взялась сила. Наверное на чистом адреналине, я связал ему руки за спиной поясом от халата. Мила отстегнула ключи от ремня охранника, хотя он пытался пнуть ее ногой, и открыла ворота. Кто-то уже выбегал из здания, но мы бросились со всех ног. Я знал, что Мила – бегунья, но такой скорости никогда не видел. Я сильно отстал, затем скинул тапки и в одних носках помчался за ней.

Могут ли в нас стрелять? Я боялся обернуться, не успеть за Милой. Послышался шум колес сзади нас, я шумно дышал ртом, меня уже почти тошнило от бега, но я старался следить за спиной Милы в белом халате.

Машина обогнала нас и встала у обочины, за ней подъехала вторая. Мила резко остановилась у второй, двери уже были открыты. Она запрыгнула в салон, кто-то затащил меня следом. От резкой остановки у меня потемнело в глазах, но я начал со всей силы вдыхать носом и выдыхать ртом, вскоре пришел в себя.

Я огляделся. Мою руку сжимал Шон. Его лицо было сильно напуганным с какой-то даже диковатой улыбкой. За рулем сидел парень, похожий на Милу, я понял, что это ее брат, с которым она сравнивала меня в автобусе. Мы летели с какой-то космической скоростью, и я не мог найти слов.

– Ты, кажется, даже похудел, – сказал, наконец, Шон, – Ты голодал там?

Я покачал головой, хотел спросить, как они узнали, где я, как Ханна, но только бесшумно разревелся.

Глава 8

Меня привезли в загородный дом с высокими каменными воротами. От одного вида ворот мне уже становилось не по себе. Но во дворе дома уже не было ни одного напоминания о больнице – росли ухоженные кустики, стояли деревянные беседки. Мила провела меня в дом. Ее брат Стэп выдал мне из своего гардероба футболку и штаны, у него была фигура значительно спортивней моей, поэтому одежда села в обтяжку, но после халата в клинике о лучшем я и мечтать не мог.

– Как ты? – появилась передо мной Мила. – Вызвать тебе нашего семейного врача?

– Нет-нет-нет, – затараторил я, – Умоляю, врачей не надо.

Подошел Шон, и сел со мной.

– Как Ханна? – спросил я его.

– Еще не родила, пока в больнице, ее не выписывали домой.

Я облегченно вздохнул.

– Шон, как вы узнали, где я?!

– Брат Милы помог.

Я откинулся на кресло и огляделся. Это была уютная гостиная с большими окнами, сквозь которые виден красивый осенний сад. Передо мной стояла тарелка с вкусной едой, ее принесла горничная. Я ел нереальной красоты пасту с овощами и мясом, она была божественно вкусная. Что здесь за специи? Как же мне хочется что-нибудь приготовить, это всегда помогало прийти в себя.

Мила смотрела на меня с таким же любопытством, как и в автобусе. Меня это по-прежнему раздражало в глубине души, но я гнал эти мысли. Она спасла меня, возможно даже, от гибели, что было, если бы она не нашла меня? Теперь я ее должник.

– Ты, кажется, даже похудел, – повторила она слова Шона.

– Классно, – я попытался по-доброму улыбнуться, – Это не будет лишним, я заметно набрал за лето.

Она не улыбнулась.

– Можно позвонить отцу? – я впервые так назвал дядю Джона.

– Мы ему уже позвонили, Ник, – сказал Шон, – Он здесь, сейчас говорит с братом и отцом Милы. К нему приезжали из опеки и полиции, всем сообщили, что ты сбежал, тебя повсюду ищут.

Я схватился за голову. И начал нервно раскачиваться.

– Папа считает, что тебе лучше уехать из Канады на какое-то время, – сказала Мила. – Хотя бы в США. Со своими родными. Они добьются того, чтобы вернуть тебя в ту больницу. Ани, моя знакомая из старшего класса, написала, что сейчас всех опрашивали в школе по поводу тебя, узнавали с кем ты дружил, общался. Люди из опеки поехали к Шону, но он все время был с нами, а его родители на конференции, так что они никого не застали.

Мы с Шоном молчали, не зная, что сказать.

– Я слышала разговор наших отцов, они говорили о том, что у тебя редкая болезнь, ее хотят изучить в лаборатории. Ты и правда болен? – продолжила Мила, не отрывая от меня внимательный взгляд.

– Так и есть, – только ответил я.

– Дядя Джон подписал какой-то документ с согласие на исследование, теперь твой врач заявил в опеку и в полицию, – пояснил Шон.

– Откуда вы все так быстро узнали? – поразился я.

– Брат помог, он имеет хорошие связи. Вам надо уехать на время, а тебе сменить документы, так брат сказал. – сказала Мила.

Это было глупо, но я снова начал размазывать слезы по щекам. Наверное, сказался стресс последних дней. Шон встал и потеребил меня по плечу:

– Меня звали помочь упаковать ваши вещи.

Потом он вышел из комнаты.

Я боялся за Ханну – она в роддоме. Ни о каких полетах не может быть и речи. Нам предлагают бежать незаконно, а если нас поймают и отправят за решетку? Почему нам помогают незнакомые люди, самое главное, – почему Мила? Можно ли ей доверять? Может она заодно с Колкиным? Как она попала в больницу?

– Я хочу увидеть дядю Джона, – сказал я, взяв себя в руки,

Мила встала, чтобы позвать его. Через пару минут, в комнату зашел дядя Джон. Мы обнялись, он прижал меня, начал гладить по голове, как маленького.

– Как Ханна? – я постарался успокоиться.

– Дружок, она едет сюда с братом Милы, ее выписали, сегодня вечером мы летим в США, это временно, тебе сделают новые документы.

– Она будет рожать там? Где мы возьмем деньги? – не верил я своим ушам.

– Да, мы продадим отцу Милы, мистеру Дэвису, дом, нам уже отдали за них часть денег.

– Ты уверен, что это необходимо?

– Уверен. Я совершил непростительную ошибку, невнимательно отнесся к документам. Этим сразу же воспользовались. По сути, я подписал, что готов передать тебя на изучение до совершеннолетия в связи с твоей редкой патологией. Они от нас не отстанут, ко мне приезжали люди из опеки, полиции. Несколько человек пытались напасть на меня, угрожали через дверь. Я закрылся в доме, их спугнул подъехавший мистер Дэвис.

– Почему мы должны доверять им? – я шептал дяде Джону прямо в ухо, косясь на Милу, меня колотило от волнения и страха,

– У нас нет другого выбора, Ник, нам надо уехать на время. Побудь тут, мне нужно кое-что решить, здесь ты в безопасности.

Он вышел из комнаты.

Я сделал шаг назад, нащупал ногой кресло, рухнул в него. Комната привычно поплыла, я, кажется даже, обрадовался приближающейся отключке, и успел словить себя на мысли, что понимаю теперь, что чувствуют люди, когда говорят, что хотят спать.