Вик. Мы (не) поженимся

– Да, как положено, через нашу службу безопасности.

– Странные цены у них – отрываю от блока ярко-оранжевый стикер и крупными буквами пишу «проверить с пристрастием».

Клею его на документ и перелистываю страницу.

В общей сложности мы проводим полчаса, изучая проектную документацию. Я выписал основные вопросы к следующему совещанию и сразу, при Лаврове написал безопасникам, чтобы проверили еще раз.

– Все? – Паша ерзает на стуле, намекая, что пора бы расходится.

Еще бы, смотрю на часы, время близится к обеду и наверняка у него уже столик в ближайшем кафе зарезервирован. Тру виски, вспоминая, что еще должен успеть сегодня.

– Иди – выдыхаю я.

Скрещиваю руки на груди, и упираюсь ими о стол. Сходить пообедать, а потом разгребать договора до вечера? Беру с края стола папку на подпись и визирую все документы. Вот теперь точно можно на перерыв, заодно и папку Премудрой верну. Пусть после обеда побегает по отделам, разнося приказы с командировочными. Блокирую ноутбук, одеваюсь и выхожу в приемную.

Премудрая стоит спиной ко мне и, чуть наклонившись, что-то ищет в своей сумке. Вид сзади получается очень интересным. Маленькая черная юбка плотно облегает бедра, и я ловлю себя на мысли, что с попой у этой мыши все в порядке. Зачетный такой попец, хоть и худой.

Скольжу взглядом ниже, там тоже никаких проблем нет. Стройные ножки обтянуты в плотный капрон со стрелкой – залипательное зрелище. Подавляю желание пошло присвистнуть, но сил оторваться от этой картины уже не нахожу. Так и стою посреди приемной с папкой в руках, и словно малолетка пускаю слюни на симпатичную одноклассницу. Кстати, да, мелкая она какая-то, рост метр с кепкой и тощая, словно школьница.

Тем временем Василиса поднимается, распрямляет спину и с победным видом выгружает из сумки пластиковые контейнера. Две пластиковых коробки и вилка. Обед? Она серьезно принесла с собой обед? Всматриваюсь в содержимое, благо крышки сделаны из полупрозрачного материала, салат из морковки я узнал сразу, а вот в большом контейнере… макароны и котлета… Нет, я ничего не имею против домашней еды, но в нашей компании платят достаточно, чтобы позволить себе обед на ближайшем фудкорте.

Пять баллов. Удивила Премудрая. Еще раз оценивающе пробегаюсь взглядом по девушке. Фигурка ничего, но как я мог не заметить раньше?! Какая к черту любовница?! Одежда, пусть и симпатичная, но вся из магазина с недорогим ширпотребом, домашние котлетки на обед не оставляют сомнений – девчонка попала на работу «с улицы», в прямом смысле этого слова и отец тут не при чем.

– Вы что-то хотели?

Выхожу из ступора и сталкиваюсь с внимательным взглядом Премудрой, который сквозь стекла круглых очков кажется немного наивным.

– А? – не успеваю запустить мозговую деятельность.

– Вы документы подписали – утверждает она и взглядом указывает на папку.

– Ах да, Василис, разнеси все после обеда.

Вручаю папку растерянной девушке и практически сбегаю из приемной, потому что вид сзади спровоцировал отток крови от головы и полное ее отключение. Будет лучше, если мое странное поведение останется незамеченным.

Весь обед у меня из головы не идут ее домашние котлетки с макаронами. Домашние – это я точно знаю, мой опытный взгляд способен их отличить даже сквозь матовый пластик. Сколько меня такими не кормили? Вспомнить бы. Лет десять? Больше? Интересно, она их сама делала? От мыслей о домашнем желудок тоскливо урчит, и я с аппетитом принимаюсь за бизнес-ланч.

Раньше, когда я был совсем маленьким, мать часто готовила, а потом… потом забросила все. Не получилось у них с отцом семьи, никто не оценил ее стараний, и она потребовала нанять домработницу. Я категорически не принимал ее стряпню, устраивал голодовки, но мама, кроме яичницы и бутербродов, больше ничего не готовила.

С обеда опаздываю минут на двадцать. От фудкорта до офиса минуты три пешком, но по ноябрьской погоде они приравниваются к тридцати. Застегиваю до подбородка молнию на куртке, поглубже натягиваю капюшон на голову и все равно промокаю.

В приемную захожу с одной мыслью, снять мокрую куртку и выпить горячего шоколада. Любительница макарон с котлетами уже сидит на рабочем месте и заполняет какой-то журнал.

– Горячий шоколад сделай, пожалуйста.

Пока говорю, не останавливаюсь и даже не смотрю в ее сторону. Меня ждет огромная папка с договорами и справится с ней я должен до вечера, потому что вечером я еду к Сонечке.

Глава 4

Василиса Ушакова

Радуюсь небольшой послеобеденной передышке, пью чай и заполняю журнал документов, находящихся на визировании. Журнала два, один для генерального, другой для сего сыночка избалованного.

Тяжко мне здесь придется, вздыхаю, откусываю кусочек крекера и снова царапаю ручкой номерки и даты. Тетя сегодня совсем меня не успокоила, говорит, должна соответствовать. Чему? Вот этому вот? Осматриваю приемную в бело-черных тонах и ухмыляюсь. Пластик и стекло, стекло и то, не настоящее, а какое-то полимерное. Все ненастоящее, все сплошной заменитель. Вот и тетя туда же. Предложила мне купить линзы, сделать ногти… не хочу даже вспоминать, так и до силиконовой груди дойдет. А что, соответствовать, так уже полностью.

Захлопываю журнал Бельских старшего и открываю книгу учета документов для мажора. Намудрить ему, что ли в отместку за длинный язык?

Нельзя.

Он же только рад будет ткнуть меня носом. Побежит жаловаться большому папочке, а тот меня просто уволит.

– Уволит – вздыхаю и старательно вывожу цифры, вписывая их в клеточки.

Работа мне очень нужна и деньги тоже, подготовительные уроки в консерваторию недешевы, а мне их еще год оплачивать. Ничего не поделаешь, придется терпеть. Здесь зарплата хорошая, и на курсы, и на жизнь хватит, других плюсов у этой работы нет, зато минусов… Снова вздыхаю, вспоминая, что сказала тетя – надо соответствовать. Пришло время доставать отцовскую банковскую карточку. Новая одежда, рекомендованного тетей бренда, косметика, туфли и сумка из прошлой коллекции Луи, надеюсь, после этого хотя бы треть снобов этого офиса перестанет смотреть на меня как на моль.

Откладываю папки на угол стола и допиваю холодный чай. К моей тщательно скрываемой радости руководство задерживается, и я позволяю себе немного помечтать о тех временах, когда я смогу заниматься музыкой. Днем – учиться в консерватории, а вечерами подрабатывать где-нибудь, играя на скрипке. Может и отец наконец-то смирится с моим выбором.

– Мечты, Василис, мечты. Хватит рассиживаться, папки в руки и бегом по отделам.

Останавливаюсь перед стеклянной дверью и рассматриваю свое отражение. Что им не так всем? Строгий темно-синий сарафан и водолазка – классика, строже некуда, а то, что не Армани – уж простите, но придется потерпеть. Я же вас как-то терплю? Особенно этого, я кидаю взгляд на дверь заместителя генерального, Виктора Борисовича.

Возвращаюсь в приемную только через час, падаю на стул от усталости и снимаю неудобные туфли. С этим надо что-то делать, пять этажей, двадцать три кабинета… курьера пора нанимать или переобуваться в кроссовки. Хорошо бы, чтобы они сами за своими бумажками бегали, но это из раздела фантастики. Тогда надо искать варианты, как избавить себя от тупой монотонной работы, а в освободившееся время бегать по этажам.

Кстати, о журналах, это же прошлый век, писать их от руки, регистрировать. С этими мыслями я вынимаю чистый лист из принтера и рисую в верхней части маленький знак вопроса. Пять минут грызу колпачок ручки, а после рисую схему с пояснениями.

– Теперь плюсы. Аргумент «у Василисы будет меньше работы» не подойдет.

Еще через полчаса у меня на бумаге записаны десять пунктов, поясняющих, почему это необходимо сделать. Экономия времени, бумаги и контроль за сроками – мои главные козыри. Создаю заявку в ИТ-департамент и жду.

Вик Бельских

Не верю, что это совещание закончилось. Шесть часов, шесть! Голодный как волк и злой как стая бродячих собак сажусь в отцовский мерс.

– Так что, они и вправду откажутся от нашего контракта? – поворачиваю голову к отцу.

Он сидит, откинув голову на подголовник, а я жду ответа и наблюдаю, как он с силой сжимает пальцами стакан с виски.

– Откажутся, суки – сквозь зубы выплевывает он и, не открывая глаз, осушает шот.

Дальше мы едем в полной тишине. Отец пьет, а я пялюсь в окно и вспоминаю ночь с Сонькой. Горячая, яркая девочка с четвертым силиконовым бюстом и аппетитной задницей с имплантами. Она, конечно, клянется, что именно попа у нее натуральная, но мне как-то пофиг на весь этот тюнинг, лишь бы радовало глаз. Ну натуральная и натуральная, мне-то что? У нас уговор, я ей деньжат подкидываю, а она всегда находит на меня время и молчит, если ее не спрашивают. Прикрываю глаза, вспоминаю, как отчаянно она мне вчера делала минет прямо в прихожей и брюки становятся тесноваты.

Черт! Надо прекращать, в офисе в таком виде светиться нельзя, девочки с ресепшена вместе с Алькой потом все кости перемоют.

– Не перемоют – отдается печально в голове – Аля теперь украшает приемную начальника юридического отдела.

Перед глазами сразу встает наша с отцом помощница. Представляю, каким будет ее лицо, если я ворвусь в приемную в топорщащихся в районе паха брюками. Да, уж, Мышь с красными щеками – на это стоит посмотреть. Становится невыносимо смешно, но я сдерживаюсь, чтобы не злить отца.

– Ты про благотворительный вечер не забудь – прерывает мое веселье отец – чтобы один пришел.