Изменить судьбу

Я сказала подруге и ее парню, что никуда мы завтра идти не должны, черт с ним, с собеседованием. Она в ответ стала сердиться, упрекать, что от этого зависит ее будущее, наговорила мне гадостей в эмоциональном порыве и категорично заявила, что она все равно пойдет, а я ей просто завидую.

Поскольку Хелен мне реально как сестра, я на нее не обиделась, единственное, понимала, что если эта упертая Матильда попрется в ВТЦ, ее я больше не увижу. Нелепая смерть ведь будет. И от этих очевидных фактов становилось очень тоскливо на душе. Но заставить сделать человека правильный выбор или сделать его за него, нельзя, даже в таких ситуациях. И я ей предоставила возможность выбрать, просто закрыв тему о завтрашнем визите на собеседование.

Мы в Нью-Йорке снимали гостиницу, которая располагалась достаточно далеко от ВТЦ. После неприятного разговора подруга и ее парень покинули мой номер, и до утра мы не виделись. Я практически не спала эту ночь, а на рассвете четко «увидела» чудовищные последствия преступных взрывов двух зданий.

Собеседование Хелен было назначено на 9.30. Я была у себя в номере, сидела на кровати и смотрела в окно номера на 20 этаже. Часы показывали 8.00, когда в дверь постучали. На пороге стояла «сладкая парочка» Хелен и Питер. Подруга, как я поняла по опухшему лицу, плакала всю ночь, а ее парень просто был с синяками под глазами от недосыпа. Оба имели потерянный и извиняющийся вид. Хелен, разрыдавшись, кинулась меня обнимать, прося прощение за сказанные вчера слова.

Я только и могла, что обнять их обоих. И поскольку чувствовала, что вибрация в ногах нарастает просто стремительно, предложила им выйти на улицу и позавтракать в кафе на свежем воздухе. Оставаться в высоченном здании гостиницы было небезопасно. Ровно в 8.20 мы сделали заказ. При этом я еле скрывала уже дрожь во всем своем теле. А когда в 8.46 прогремел первый взрыв, даже в нашем кафе чувствовалось, что земная кора ходит ходуном.

Можете себе представить, что происходило потом с моей подругой, когда в средствах массовой информации сообщили о произошедших взрывах, их обстоятельствах и масштабах трагедии? Истерика накрыла ее как цунами. Мы с Питером еле справились с ней. Хелен очень впечатлительная девушка с богатым воображением, сразу представляет самый негативный исход во всех деталях, как было и в тот раз, она нам даже озвучила, в каком гробу ее хоронят и в чем.

А второй, по мнению подруги, на всю жизнь знаковый для нее случай связан с появлением на свет ее ребенка – моего любимого Фреда.

Дело в том, что умы медицины ставили Хелен бесплодие, заверяя, что вопрос зачатия ребенка – не ее тема. И, действительно, у них долго не было детей, но не потому, что не могли, а потому, что ребенок сам выбирает, в какой год и у кого родиться. Но они этого сначала не знали, а потом не хотели понять и поверить моим словам, продолжая раз за разом посещать все новых докторов в поисках ответа на вопрос о причинах отсутствия в их браке детей. Хотя ответ был на поверхности.

В день, когда я приехала из другого штата, куда летала в командировку, ко мне в квартиру приехала подруга с мужем сразу же после визита к последнему и самому авторитетному специалисту в этой области медицины, который и вынес свой окончательный и неутешительный вердикт.

Подруга, заливаясь слезами, причитала по поводу диагноза, что на ней, как женщине, поставлен жирный, черный крест.

В этой ситуации надо отдать должное ее супругу, он так любит Хелен, что был готов усыновить или удочерить чужого малыша, не видя никакой проблемы в том, что не могут родить своего. Но Хелен не унималась. Вся моя квартира в этот момент напоминала предприятие по уничтожению бумажных носовых платков, салфеток и кухонных полотенец.

Я долго, молча, смотрела на ее истерику, скрестив на груди руки, а потом не выдержала: «Слушай, Хелен, если ты своими слезами и соплями затопишь соседей снизу, сама будешь делать им ремонт. И потом, почему ты ставишь на себе жирный крест? Если мы играем в крестики-нолики, то крестики – мои, а ты рисуй нолики. Всегда так было. И хватит ныть. Питер, открой лучше бутылку полусладкого и в холодильнике найди что-нибудь из закусок. Я скоро умру с голоду, пока эта принцесса своими слезами моет мне пол».

Мой спокойный и в то же время уверенный тон заставил Хелен закрыть шлюз и замолчать, только иногда всхлипывая. Она смотрела на меня взглядом наказанного ребенка, продолжая размазывать тушь по всему лицу.

Питер поставил на маленький столик в комнате перед телевизором закуску, бокалы и бутылку французского вина, порезанные фрукты, потом разлил вино по бокалам, мы расселись на полу. Я подняла бокал и сказала: «Предлагаю выпить за скорый конец вашей свободной жизни и за мои предстоящие траты на памперсы и игрушки. Через пару месяцев жду от вас новостей о беременности».

В квартире повисла тишина. Эти двое смотрели на меня несколько ошарашено. Я же сделала глоток вина и с облегчением облокотилась о боковину дивана. Супруги Бруксы тоже выпили, причем Питер залпом. Молчание длилось минут 10, и никто не спешил его нарушить. Потом ко мне приползла на четвереньках Хелен, обняла и положила свою голову на плечо, а Питер просто сгреб нас в охапку со словами: «Девочки, вы самые лучшие!»

И ровно через 2,5 месяца в трубке моего телефона уже было слышно, как во все горло кричит радостная подруга, сообщая, что она беременна!

Кстати, первым, на кого стал реагировать ее ребенок, будучи еще внутри, была я. Мне же пришлось с ним «договариваться» перед самыми родами, чтобы он развернулся, как положено. Послушный у нас мальчик, все сделал правильно.

Но не думайте, что мои способности постоянно, 24/7, дают о себе знать. Организм каким-то необъяснимым образом сам стал выбирать, какую информацию дать мне в «работу», а еще я интуитивно научилась «не включать этот механизм» или «отключать» его на время. Так работает мой инстинкт самосохранения, ибо любая сверхспособность – это одновременно и дар, и тяжелая ноша с ответственностью за себя и других.

Поскольку я сержант управления полиции штата Флорида мои способности помогают очень часто и в работе, причем даже на уровне интуиции, не говоря уже о снах и «картинках», которые могут прийти в любой момент. Поэтому много времени по службе я занимаюсь не только организацией расследования преступлений, осуществлением контроля за проведением оперативных мероприятий, но и анализом доказательств и обстоятельств, связанных с преступлением или серией преступлений, и созданием профилей (психолого-криминалистических портретов) подозреваемых с целью их установления, задержания и последующей работы по делу.

А вот сейчас я в доме подруги, перед большим камином. Рядом со мной, сидящей на полу, лежит Бруно, голова которого на моих коленях, а я глажу его, прижимаю к себе как большую игрушку, а он в ответ периодически лижет мне руки. Такие моменты покоя, умиротворения в жизни так ценны, для меня так точно.

– Миа, я так соскучилась, – с этими словами подруга плюхнулась на пол рядом со мной, – Ты вечно ловишь маньяков, пишешь отчеты и анализы, гоняешь на машине, совсем меня забыла. Рассказывай, что у тебя в жизни происходит?

– Знаешь, Хелен, у меня есть отличное качество.

– У тебя их много, какое именно? – внимательно приготовившись слушать меня, спросила подруга.

– Стабильное пребывание в глубокой жопе.

После этой фразы Хелен, чьи ожидания женской беседы по душам, были разрушены, повалила меня на ковер и стала со мной «бороться», что вызвало глухой лай всегда спокойного Бруно, старавшегося защитить меня от своей же хозяйки. И весь этот шум заставил папу с сыном спуститься со второго этажа и смеяться до колик в боках. Две тетки, как маленькие дети, катаются по полу, щекочут друг друга, а Хелен еще и норовила меня укусить, а вокруг этой «свалки» прыгает и лает большой Бруно.

Хелен поняла, что на разговор вытянуть меня не получится. И вот на этой чудной ноте взаимопонимания мы решили ложиться спать.

Я, когда остаюсь у них с ночевкой, всегда постилаю себе постель на полу около камина. Мне так спать очень нравится. И все уже к этому привыкли. Приняв душ, надев свою пижаму, которая наряду с другими вещами, принадлежащими мне, имеется в гостевой комнате семьи Бруксов, я улеглась и укуталась в плед.

Как всегда это бывает, ко мне приполз пушистый Бруно. Он всегда так делает, ложится вдоль моего тела, я его обнимаю и засыпаю не просто сладким, а детским сном. И высыпаюсь по- настоящему полноценно только в обнимку с этой собакой, хотя всю жизнь у меня проблемы со сном: сплю мало и постоянно вижу сны, от которых иногда устаю больше, чем от целого рабочего дня. Причем бывает так, что Бруно за всю ночь не меняет положения, чтобы не разбудить меня. Преданный и очень заботливый четвероногий друг.

Вот и сегодняшняя ночь стала своего рода восстановлением моего физического и психологического состояния. Я выспалась. Утром, пока все спали, мы с Бруно прогулялись по парку, поиграли в мяч, затем я его покормила и стала готовить завтрак для семейства Бруксов. Предпочтения каждого из них знаю хорошо.

На чудный запах блюд первым сполз со второго этажа Фред, потом его отец, и последняя, все еще с полузакрытыми глазами, плелась госпожа Хелен.

– Миа, приезжай чаще, ты готовишь лучше мамы, – пробубнил с полным ртом Фред.

– Потому, что она любит готовить, а я нет, – оправдываясь, тоже с полным ртом, сказала подружка.

– Правильно, продолжайте и дальше разговаривать с Мией, мне больше достанется вкуснятины, – смеясь, поддержал диалог Питер.

А я вот смотрела на них и думала, как же хорошо, что в моей жизни есть эти три человечка и лохматое четвероногое чудо.

Обратила внимание, что, несмотря на веселое утро, Фред явно нервничал по поводу какого-то теста, на который ему совершенно не хотелось идти.

– Фред, у тебя что, сегодня тест? – обратилась к нему.

– Ага. Уверен, что я его провалю. Вот, Миа, от тебя ничего не скроешь, как на рентгене.

– Не провалишь, если не будешь думать над правильностью ответа. Просто отмечай тот вариант ответа, который первым придет в голову. Потом напиши мне, как все прошло. Ты справишься. Веришь мне? – я внимательно смотрела на крестника.

– Миа, тебе всегда верю… Хорошо иметь вторую маму – ведьму, – с этими словами он подошел, обнял меня, чмокнул в щеку, сладко улыбаясь, мы стукнулись кулачками, и он поднялся на второй этаж собираться в колледж.

– Так, родители, – начала я, делая последний глоток кофе, – будет лучше, если я отвезу нашего мальчика на занятия, он нервничает. Моя машина у вас под домом, мне все равно надо сегодня в управление.

– Спасибо, подруга, – Хелен смотрела на меня, ей явно хотелось задать какой-то вопрос.

– Спрашивай, перестань себя сдерживать, у тебя это плохо получается, – усмехнулась я, собирая вещи в сумку, при этом борясь с Бруно, который сложенные мной вещи начал вытаскивать и бросать на пол.

– Миа, ты все еще одна? Или скрываешь кого-то от нас?

– А от вас, сударыня, можно что-то скрыть?

– Как у тебя с Дэйвом Смитом? Вы прекрасная пара, он тебя любит.

– Я не до конца разобралась в своих чувствах к нему, хотя он очень хороший.

– Ты умная, красивая, при должности, почему не позволяешь себе влюбиться и не принимаешь любовь других? Так и помрешь в одиночестве.

– Хелен, ты же знаешь, что так лучше для всех. И не забывай, меня любить опасно. Я не хочу, чтобы с Дэйвом что-то случилось, как это было с другими.

– Миа, можешь сказать честно, почему ты отвергла Кена, ты ему очень нравилась? Он до сих пор о тебе спрашивает.

– Подруга, знаешь, что отличает взрослого самодостаточного человека от инфантильного? Первый берет ответственность за свою жизнь на себя, а второй винит в своих неудачах других. Так вот, если бы мы решили с Кеном попробовать отношения, то его инфантильной натуры я бы не выдержала, в нем нет внутренней силы, того самого пресловутого «стержня». А еще, я же знаю, что ему страшно жить с женщиной, которая по характеру сильнее мужика и видит его насквозь. Зачем мне в жизни слабак?