Гробницы Немертеи

Платона ее дружелюбный тон обескуражил.

– Ты. Как стащила у меня всю белую керамику, так и золотой диск сумела бы переправить на склад. – Он решил с ней быть искренним до конца и посмотреть, что из этого получится.

Получилось неплохо. Услышав подобное заявление, она задохнулась от возмущения:

– Ничего я не стащила у тебя! Я спрятала. И ты получишь свою керамику назад.

– Ты бы и диск припрятала, – не уступал Атлантида. – Или не ты. Но уверен, он бы исчез к утру. Это закон. Если оставляешь где-нибудь золото без присмотра, оно к утру исчезает. Даже на совершенно необитаемой планете или на астероиде без атмосферы – все едино: оставленное без присмотра золото утром не найти.

– А ты не мог извлечь диск, не уничтожая колодец?

– Нет, милая Андро. Этот самый колодец был смонтирован на диске, как на опоре. Представь огромный стакан для ручек из голубого мрамора, и донышко у него в виде золотого диска.

– Ты хочешь сказать… что он… – Она развела руками, определяя размеры находки.

– Диаметр куда больше.

– И где же он? Внизу? – Она обернулась к воронке и уставилась на очерченные прожекторами круги света. – Я что-то не вижу. – Он улетел.

Андро повернулась и посмотрела на Атлантиду с недоумением.

– Уле… что?

– Диск взял и улетел. Я не вру. Поднялся в воздух вместе со мной, потом накренился, скинул меня, и… – Платон замолчал и изобразил рукой некое волнообразное движение.

– И… – Она повторила рукой его жест. – И…

– И его нет, – с очаровательной наглостью подвел итог профессор Рассольников.

– Ты только что придумал эту сказку?

– Ничего подобного! Диск поднялся выше лебедки, потом наклонился, скинул меня вниз, а сам поплыл дальше. Вон погляди на те кусты – я припланетился как раз туда.

Андро несколько минут изучающе глядела на Атлантиду, потом повернулась и отправилась осматривать поломанные кусты.

– Ты бы мог погибнуть, – сообщила она итоги своего осмотра.

– Наконец-то ты оценила грозившую мне опасность.

– Так что же это было? Почему диск летал?

– Этого я не знаю. Не успел достаточно подробно изучить. Времени оказалось маловато.

– Ты же говорил, что золото не долежит до утра без присмотра. Но ты же присматривал за ним! Что же получается – без присмотра до утра, с присмотром – и часа не прошло… – она замолчала.

– Что ж мне его сачком ловить?

– А ведь остался еще колодец в “мастабе”.

Если бы Платон не стукнулся так сильно головой, он бы тоже подумал о втором колодце.

– Значит, и в другом колодце внизу должен быть золотой челнок. Кто знает, может их вообще тысячи. Инопланетный десант, который немертейцы уничтожили, а затем устроили на останках чужих кораблей святилища. Неплохая гипотеза, как тебе кажется? – Сам он в эту гипотезу не верил, но почему-то хотел, чтобы в нее поверила Андро.

– Завтра ты составишь отчет о своих подвигaх! – потребовала археологиня. – И больше не смей ничего копать. Вплоть до моего особого разрешения!

– О, да! Если, конечно, доставишь меня домой, я сделаю все непременно, как ты говоришь.

– Хорошо, садись. И чтоб утром отчет был. Легко сказать: садись!

Атлантида сделал пару шагов, и едва не упал.

– Можно, я не буду писать завтра отчет… – пробормотал Платон, хватаясь за плечо Андро. – Мне так плохо…

– Нельзя, – отрезала она. – Обследуешься в медицинском блоке и после этого напишешь все-все.

– А про белую керамику тоже писать?

Она задумалась.

– Ладно, не пиши ничего, – смилостивилась она.

ПЕРВЫЕ ИТОГИ

1

Странно, но во время падения Атлантида почти не пострадал. Шишка на затылке, несколько царапин и легкое сотрясение мозга. Но сотрясение мозга у космических археологов – что-то вроде насморка у людей двадцатого века. Любой медицинский блок имеет стандартную программу необходимых мер. С Платоном такая беда приключилась уже в третий раз. Самый тяжелый случай – когда ему на голову свалился саркофаг вместе с мумией в заброшенной гробнице на Пелоре. Он тогда ловко отыскал эту гробницу – заметил несколько куч мусора и решил: под ними наверняка что-то есть. Под мусорной кучей (если, конечно, знать, что это за куча) всегда можно найти клад. А сейчас пустяк, лишь падение с высоты. В медицинском блоке два манипулятора занимались его персоной несколько минут. После выздоровления он наскоро перекусил обычной фиолетовой кашей, которую выдавал не обладавший фантазией кухонный блок, и направился к себе, чтобы подвести некоторые итоги.

Поскольку текилы не было, Платон сделал себе коктейль из местной браги, фруктового сока и сиРопа неизвестного происхождения, видимо, оставшегося в кухонном блоке со времен Второй Конкисты. Итак, немного расслабившись, Атлантида принялся диктовать компу:

1. Колодцы-это вовсе не колодцы, а какие технические сооружения, назначение которых ней вестно (?).

2. Летающий диск – челнок, созданный на Немертее (?). 3. Кто-то (условно называемый “хогом”) не по-зволяет рыться в колодцах, но почему-то не остановил меня во время раскопок диска (?).

4. Кресс и Ноэль знают о колодцах больше, но почему-то не рассказывают (?).

Четыре сомнительных вывода, украшенных знаками вопросов. Атлантида задумался. Странно, но он почти не испытывал досады по поводу пропажи золотого диска. Так, легкое разочарование. А ведь эта находка могла обеспечить все его будущее. Да, могла…

А он почти с иронией думает о тридцатитонном золотом диске, улетевшем в неизвестном направлении.

2

Атлантида проснулся на рассвете. Этой ночью музыка не звучала, но некая магия в доме присутствовала – к утру Платон вновь испытывал заряд легкости и удивительной радости, хотя и не такой сильный, как накануне. К тому же у него необычайно обострился слух. Даже сквозь плотно прикрытую дверь с повышенной звукоизоляцией он услышал, как Кресс вышла из своей комнаты и спустилась вниз. Атлантида оделся и прошел в столовую следом.

Кресс стояла у окна. Плечи опущены, голова плотно повязана трикотажным шарфом. Ему показалось – она постарела лет на десять. Не похоже, чтобы она так уж сильно любила своего Ноэля. Или все-таки любила? Этих женщин не разберешь. Одна вешается на шею и устраивает сцены, а через неделю уже гуляет с новым ухажером, а другая…

– Как Ноэль? – спросил Платон, хотя спрашивать не хотел.

– Умирает, – отвечала Кресс, не оборачиваясь. Голос ее звучал почти спокойно. Так говорят люди, потерявшие все, даже надежду – этот последний дар, оставшийся на дне шкатулки Пандоры.