Злодей ее романа

А следом встал Василий и, подхватив сестру под локоть, вывел из столовой. Похоже, кому-то сейчас влетит.

***

Брат больно ухватил за плечо – пальцы как железные, синяки поди останутся.

– Как это понимать, Александра? – грозно спросил он. – Почему на Кощее твоя рубашка?

– Это не моя рубашка, – вяло отмахнулась девушка. – Моя ему не влезет. Да отпусти ты, черт! Больно ведь!

– Не ерничай, Сашка, ты рубашку расшивала, – не повелся брат. – Я твою руку знаю. Совсем сдурела? На кого лезть вздумала?

– О чем ты вообще, Вась? – ласково, как убогого, спросила Саша. – Он мне жизнь на полосе спас, я ему рубашку в благодарность расшила. Что не так-то?

– А зачем ты, малахольная, на полосу сунулась?

– А ты зачем, Мастер?

Василий замолчал, смущенный. Он уже и сам знал, что надо ему из воинов уходить в мастера. Дар его не любил насилия и крови. Один раз убьешь человека – и уйдет дар. Отец предупреждал. Но ведь контракт! То, что в начале казалось манной небесной, было теперь огромным камнем на плечах. Нет, Василий не жалел. Да и везло ему пока. На трех операциях он был, все три раза за него Игнат заступал. Но рано или поздно везение кончится.

– Сам знаешь, я как ты, – убедительно сказала Сашка. – Если зажглась, сделаю. Если говорит сердце мое, что надо человека отблагодарить, то руки сами делают.

– Понравилась, знать, рубашка ему, – задумчиво ответил Вася. – Да и хороша, сказать нечего. А платье-то зачем?

– А тут, Вася, у меня беда, – вздохнула Саша. – Лисица во мне пробудилась. Не было-не было, а пробудилась.

– Да иди ты! – изумился Васька. – Я уж надеялся!

– И я надеялась, – коротко согласилась Саша.

– Держись, – вздохнул брат. – Будет тяжко.

– Знаю.

Звериная часть у оборотней живет инстинктами. Есть, спать, бегать… найти партнера. Особенно силен зверь в период становления – у оборотней это обычно половое созревание. И без того гормоны бушуют, еще и зверь огня добавляет. Потом зверя надо под контроль брать. Полуоборотням легче, их звери слабее. А у Сашки еще и с либидо полный порядок. Был. До всей этой ерунды с поцелуями. Мужчины ее интересовали мало, хотя и были у нее парни. Да и как не быть, когда вокруг такой выбор? Но не сложилось, расстались полюбовно, остались друзьями. А теперь… лисица ли проснулась от Кощеевых поцелуев, или наоборот, от того, что лисица наружу просится, началось всё?

Да какая разница. Саше нужен Кощей. И она его получит. Хотя бы во сне.

***

Вике было не по себе, но зелье стоило опробовать. Если уж на Кощее сработает, то можно в продажу выпускать. Они с Русланой уже давно хотели со своими «микстурками» на рынок магических атрибутов выйти, да зелий на аукционах каких угодно навалом. Никто на нового продавца не клюнет, надо начинать с «бомбы». Вот она, «бомба», в руках. Выстрелит – мало не покажется. Девушка вздохнула и отправилась к деду. У кого еще Кощей из рук возьмет чарку, не проверяя ее содержимое?

– Деда, ты не занят? – сунула голову в дверь Вика.

– Тебе я всегда рад, Викуля, – ответил Черномор, откладывая книгу. – Проходи, милая.

Вика прошла, села в любимое кресло, потянулась как кошка, огляделась. Черномор консервативен. Всё здесь было как в ее детстве – тот же потертый ковер на полу, те же кресла, те же обои и панели из мореного дуба – как в старом фильме про Шерлока Холмса. Узкая металлическая кровать у стены – дед ни в какую не хотел ее менять на более современную. Раньше только еще везде игрушки валялись, и детская кроватка в углу стояла. Черномор внучку нянчил сам.

– Скажи мне, дед, – задумчиво сказала Вика. – А как так вышло, что ты тоже бессмертный? Ты ведь не Кощей, не эльф какой-то… даже не Мороз Иванович. Отчего так вышло?

– Вик, это не самая приятная история, – поморщился Черномор.

– Напугал русалку страшной сказкой! – хмыкнула Вика.

– Да, русалку моей историей не напугаешь, – согласился дед. – Не думал с такой точки зрения. Ну слушай. Русь, татары. Отца убили, мать на сносях в лес убежала. Татары за ней погнались, она с обрыва в речку и бросилась. И чего, дура, испугалась, татары баб не насиловали, вроде. Ну, забрали бы ее с собой, велика беда…

– И что?

– Утонула, – буднично сказал Черномор. – Или шею сломала. Русалки пожалели, к источнику живой воды притащили ее. Поздно уже было, не спасли. Тогда решили хоть ребенка спасать. В общем, русалки особым умом не отличаются, утопили и ребенка. Если вдруг тебе интересно, что случается с человеком, которого топят в источнике живой воды – посмотри на меня. Сама знаешь, под водой жить могу, но не русал. Русалки меня вскормили да царю морскому отдали в сыновья. Так и жил…

– Да ты, дед, Астерикс просто! – восхитилась Виктория.

– Кто-кто?

– Забудь, – вздохнула русалка. – Ну хотя бы понятно, отчего я с ногами уродилась. С такой-то генетикой!

– Это точно, – усмехнулся дед. – Чай будешь?

– Да нет… я к тебе по делу так-то.

– Да ты всегда по делу. Нет бы просто так заглянуть, – притворно обиделся Черномор. – Ладно, что опять натворила?

– Пока ничего, – печально ответила девушка и поставила на стол хрустальный флакончик с рубиновой жидкостью.

– Что это? – с интересом разглядывал пузырек Черномор. – Трогать можно?

– Зелье наведенного сна. Трогать можно. Нюхать можно. Пить не рекомендую.

– Зачем? Кому? – Черномор поднял флакон и поглядел сквозь него на окно.

– Надо Кощею подлить.

Черномор очень аккуратно протер пузырек невесть откуда взявшимся носовым платком, поставил на стол и демонстративно спрятал руки за спину.

– И как ты собираешься это сделать? – ласково спросил он.

– Ты подольешь, – радостно ответила русалка.

Черномор был мужик опытный, поэтому не стал сразу орать и топать ногами, просто мысленно уже прикинул, куда отправить Вику, чтобы Кощей ее сразу не нашел, успел успокоиться. Лет так на пять, а может, на десять.

– Понимаешь, это наша с Русланкой разработка, – начала объяснять Вика, видя, что дед сразу не отказал. – Лучше, конечно, в вино наливать, зелье почти безвкусное. Абсолютно безопасное – никаких побочных эффектов. Выпиваешь – и тебе снится тот, на кого это зелье сварено. Конкретно это зелье – любовное. В смысле на сексуальный сон.

Тяжелый взгляд Черномора заставил Вику поежиться и быстро пояснить:

– На Сашку это зелье, на Сашку. Она в курсе.

Мужчина перевел дыханье.

– Зачем ей это?