Недетские игры

Она так и стояла на задних лапах, безвольно повесив передние вдоль туловища и глядела вслед уходящему другу. Вдруг, горестно заревев, медведица бросилась за Данилой…. Но тут из леса донёсся грозный медвежий рёв и на поляне появился папа медведь. Забава остановилась. Секунду помедлив, она покорно развернулась и, не оглядываясь, медленно поплелась обратно.

Прощание с Забавой вызвало у мальчика грустное впечатление. Но его ждало ещё одно расставание. Вяз настоял на том, чтобы Цукат тоже остался. Весёлый и бесшабашный пёс превратился, в какого-то угрюмого и нелюдимого старика. Данила даже обиделся на него, когда тот не захотел пойти с ним попрощаться с медведями. Мальчик понимал, что пёс грустит. Дома, когда он уходил в школу, собаку приходилось привязывать, потому, что каждый раз он устраивал дома погром: вышибал двери, разбивал окна и грыз мебель. От кресла, которое ему поставили возле окна, остался один деревянный каркас. Все думали, что это обычное хулиганство, но сейчас Данила понимал, что пёс просто не хотел оставаться без него.

Мальчик пробовал разговаривать с Цукатом, но тот упрямо твердил, что всё равно пойдёт с ним.

Глядя на них, грустила и сердобольная Варя. Она пыталась, как-то сгладить обстановку, вспоминала и рассказывала разные забавные случаи, старалась подложить в миску Цуката вкусные кусочки из своей тарелки, даже сделала попытку отговорить Вяза от поездки. Данила был благодарен ей. По крайней мере, он знал, что девочка будет заботиться о псе и не бросит один на один с его печалью.

Но вот остались позади сборы в дорогу и прощания с друзьями, и настало утро отъезда. День выдался хмурым, таким же, как лица людей, собравшихся на крыльце проводить путешественников. Совсем поникшим выглядел Цукат, пристёгнутый на цепь безжалостной рукой Вяза.

Данила подошёл к нему и опустился на колени, чтобы лучше видеть глаза собаки.

– Прости меня! Пожалуйста, прости! Я не могу уехать так! – Мальчик взял в ладони голову пса и заставил его взглянуть на себя. – Скажи мне что-нибудь! Пожалуйста, не молчи!

Лицо мальчика застилали слёзы, которые слизывал горячий собачий язык.

– Это ты прости меня, друг! Я каждый день буду сидеть здесь, и смотреть на дорогу. Пока не увижу на ней тебя!

– Спасибо тебе, Цукат! За то, что сказал мне это. Я буду учиться быстро, чтобы скорей вернуться к тебе и вместе отправиться домой.

«Домой». Слово кольнуло, как острый осколок стекла. Домой, это туда, где зимой мороз, а осенью грязь и бесконечные дожди, где уроки и надоедливая училка, где надо мыть за собой посуду и по утрам чистить зубы, где… так хорошо и тепло и, не смотря ни на что, его так любят и ждут. Это его дом, другого не будет.

– Нам пора в путь, Данила, – голос Вяза оторвал его от размышлений.

Он поднялся с колен и обречённо двинулся в сторону фургона, запряжённого коренастым рыжим конём.

– Эй, Данила! – раздался вдруг сзади насмешливый голос Вереска. – А ты помнишь, как ты сидел на берегу лесного озера и ругал себя, что не надел резиновые сапоги? Даа, ты хорошо собрался тогда в поход! Дров набрал, а чем костёр поджечь забыл!

Данила оглянулся. Улыбка Вереска была такая весёлая и задиристая, что он не выдержал и улыбнулся в ответ.

– Конечно, помню, такое разве забудешь! – рассмеялся мальчик. – Какой же маленький и глупый я тогда был!

– Полезай в фургон, путешественник! Да проверь, на этот раз ничего не забыл? – рассмеялся Вяз и вместе с ним и все члены семьи.

В тот же вечер, после ужина, когда сгустились ранние осенние сумерки, лёгкая фигурка выскользнула из дома и подкралась к будке Цуката. Маленькая ручка никак не могла справиться с замком, соединявшим ошейник с цепью. Тогда девочка расстегнула ошейник, тяжёлая цепь, звякнув, упала на землю.

– Беги, Цукат! Я знаю, что поступаю правильно. Вы должны быть вместе!

– Спасибо! – освобожденный пёс бросился бежать и быстро растворился в темноте.

Уже почти достигнув леса, Цукат остановился. «Девчонке здорово попадёт». Мысли неистово заметались. Как быть? Ведь собачье сердце не способно на предательство! После минутного раздумья пёс развернулся и так же быстро побежал обратно…

Варя прокралась обратно в дом и замерла на пороге. За пустым обеденным столом сидела Ольха. Мудрые глаза женщины улыбались, глядя на виновато опустившую голову Варю.

– Я знала, что ты поступишь так. И не стала тебе мешать. Ты приняла верное решение, девочка! Они должны быть вместе.

За спиной Вари послышался лёгкий шум.

– Цукат? – недоумённо оглянувшись на появившегося в дверях пса спросила она.

С честной собачьей души словно свалился камень. Девочку не накажут. Вот теперь ему надо спешить. И преданный пёс со всех ног снова кинулся в ночь.

Глава 4

К вечеру второго дня путешественники прибыли в большую деревню под названием Елань. Рядом с деревней, на огромном пространстве, раскинулась многолюдная ярмарка. Живя в доме Стражей, Данила отвык от такого скопления народа и поэтому, сначала, немного растерялся. Но пока они пробирались по забитой людьми и повозками улице к местной гостинице, которая здесь именовалась «постоялый двор», мальчик изо всех сил крутил головой. Ему уже хотелось выпрыгнуть из фургона и бежать, неважно куда, ему было интересно всё. Но день уже клонился к вечеру, и торговля на ярмарке постепенно стихала, а им нужно было ещё разместиться на ночлег и поужинать.

– Тебе когда-нибудь приходилось ездить верхом? – спросил Данилу Вяз, весело работая ложкой.

Путники сидели за столом в общем зале постоялого двора. Уже совсем стемнело и мальчика начало клонить в сон.

– Эгей, погоди, не засыпай! – Вяз слегка потряс его за плечо и, убедившись, что Данила его слушает, снова спросил: – Ну, так как? Ты ездил когда-нибудь на лошади?

– Я недолго ходил на занятия по верховой езде. Но ездил только на пони.

– Н-даа, – задумчиво протянул Вяз, – а тебе нравятся лошади?

Конечно, Даниле нравились лошади! Во время остановок в пути он успел найти общий язык с их конём, со смешным именем Апельсин. Коняга был настолько рыжим, что казался оранжевым. Сходство с этим фруктом дополнялось круглыми боками и широким крупом. Словом – этакий оранжевый шарик с копытами. Нравом Апельсин обладал под стать своей смешной кличке, весёлым и неунывающим.

– Очень нравятся! Я даже седлать умею! И чистить! – затараторил он.

– Это хорошо. Потому, что завтра мы идём покупать тебе коня.

Сон как рукой сняло. Мальчик едва не запрыгал от радости.

– Коня? Мне? – он уже нетерпеливо ёрзал на скамейке.

– Тебе-тебе! Передвигаться в фургоне слишком медленно. Придётся овладевать и премудростями верховой езды, – Вяз лукаво глянул на искрящего энтузиазмом Данилу.

– Вижу, зря заранее сказал, теперь ведь не уснёшь!

– А когда мы завтра пойдём? Прямо с утра?

– Как только взойдёт солнце! – добродушно пошутил Вяз.

Как и предполагал Вяз, ночью Данила почти не спал. Он представлял себе своего коня. Он рисовался ему, то неистовым скакуном, то боевым жеребцом в тяжёлых доспехах, то просто добрым товарищем с умным взглядом. Но почему-то, он всегда был огненно-рыжий и чем-то, смахивал на сочный оранжевый фрукт. Под утро мальчик задремал, ему приснился Цукат, сидящий у своей будки на цепи и не сводящий с дороги тревожных глаз. «Жди меня, друг! Я скоро вернусь к тебе!» – кричал он ему. Но пёс не слышал и всё так же, внимательно смотрел вдаль.

Утро настало неожиданно:

– Вставай, соня, сколько можно спать! Проспишь своего коня!

Открыв глаза, мальчик увидел потирающего руки Вяза.

– Уже давно пора завтракать. Эти торговцы ранние пташки, поди уже там всё съели! Пойду вниз, возьму, что осталось, а то и это разберут. Жду в столовой! – Уже на ходу договаривая последние слова, Вяз протопал по коридору в сторону лестницы, ведущий вниз, в большой обеденный зал.

Данила бодро вскочил с постели. Энергия так и пёрла из него, хотелось побежать вприпрыжку. Светило солнце, даже погода радовалась вместе с ним! Сделав зарядку и умывшись, он бегом спустился в столовую, где его с нетерпением ждал Вяз. Ещё издалека увидев мальчика, он схватил ложку.

– Чего так долго? Чуть голодом не заморил! – обиженно проворчал он, как всегда, деловито и основательно принимаясь за еду.

Данила, недолго думая, последовал его примеру. Когда завтрак был уничтожен, путешественники двинулись, наконец, в сторону ярмарки. К огромной досаде Данилы Вяза здесь многие знали, поэтому останавливаться приходилось на каждом шагу. Люди приветливо здоровались, спрашивали о здоровье членов семьи, интересовались, кто такой Данила. Каждый раз Вяз отвечал на все вопросы, в свою очередь, задавая свои и всем обязательно представляя Данилу, как своего воспитанника, обладающего большими способностями.