Летающий сейд

Лариса Георгиевна черпнула ложкой бульон, проглотила.

– Вкусно, – пробормотала она.

Павлик выставил в центр стола вазочку, в которую обычно кладут варенье. Только сейчас в ней лежала свежая чёрная ягода, вся в белых разводах.

– В сахаре?

– Попробуйте воронику с оленьим жиром. Можете съесть так, а можете добавить в бульон. Ягода придаст похлебке чуть терпкий лесной аромат.

– Пожалуй, нет, – отказалась Лариса Георгиевна.

– Жаль, – вздохнул Павлик. – Дед говорит вкусно, только я и сам не решаюсь попробовать. Странная какая-то еда. Еще пытался мне кровяные лепешки дать с собой.

– Домашний хлеб?

– Ну почти. Саамы смешивают свежую кровь оленя с мукой.

– Да вы что!

Некоторое время оба хлебали наваристый бульон с обычным батоном. Лариса Георгиева не заметила, как её тарелка опустела.

– Старик наш сам не свой в последнее время, – вздохнул Павлик, откладывая ложку. – К нему такой черноволосый в тренче заходил. Расспрашивал про летающий сейд, про Великого моржа. Старик и рад, что кто-то слушает, часа три рассказывал. Мать верит, что он шаман. И этот черноволосый такой с ним почтительный. Старик наш вроде даже полечил его, что-то на ладонях его рисовал, бормотал. Лариса Георгиевна, не в службу, а в дружбу, не заглянете к нам вечерком? Мне кажется прадед после того черноволосого немножко не в себе, жестикулирует как-то странно…

– Конечно, – согласилась Лариса Георгиевна, – сегодня не могу, дежурю в госпитале, а завтра я целый день свободна.

– Вы просто выручите. Прадед ни в какую к врачам обращаться не желает. Говорит, его упряжка оленья дожидается во дворе, тундра его больница и там его врачи. Никаких оленей, конечно, нет, мерещится ему.

– Приду, Павлик, не беспокойтесь. Спасибо за обед. Очень вкусно.

Лариса Георгиевна взяла свою тарелку, сполоснула в раковине.

– В следующий понедельник принесу салат из сёмги с морошкой, – пообещал терапевт. – Специально для вас.

По пути в свой кабинет Лариса Георгиевна думала о том, какой настырный этот директор. До стариков добрался. Наверняка деду после его расспросов сделалось хуже. Может и в самом деле стоит этому приезжему убраться в свой Питер?

4.

На площади перед Черной Стелой было многолюдно. Спускаясь с городской сопки, Лариса Георгиевна увидела, что небольшая толпа взбудораженных женщин наседает на растерянного мэра. Видимо, они живой цепью перегородили путь черной «Волге», которая сейчас стояла с распахнутыми дверцами. Мэр пятился мелкими шагами, поправляя сбившийся галстук и криво застегивая пальто. Его помощница, выскочившая в осеннюю промозглость прямо в костюме, пыталась оттеснить наседавших. Лариса Георгиевна, спустившись, попыталась обойти скандал и свернуть на улицу Матроса Рябинина. До нее смутно доносились возгласы:

– Мы требуем…

– Пускай убирается …

Тут помощница подала мэру мегафон.

– Следствие продолжается. Прошу, расходитесь, – гулко разнеслось по площади.

В ответ женщины загудели.

Теперь Лариса Георгиевна уже различала своих знакомых. Тут были мамы старшеклассников, которых перевели в третью школу. Предводительствовала Надежда Дмитриевна.

– Пусть едет в Питер! – потребовала она, потрясая сумочкой в воздухе.

– Пожалейте наших детей! Сколько еще подростков должно пропасть? – вторили ей возмущенные голоса.

Поодаль от толпы болтались бритые подростки в клепаных кожаных куртках. Они наслаждались бесплатным развлечением и передразнивали теток. Тут к хулиганам как из-под земли подскочил Володя Тетерин. Подростки попятились. А Лариса Георгиевна торопливо свернула направо, где было свободнее и где приветливо светилось окнами семейное кафе Овчинниковых. Может зайти, узнать, там ли Юра?..

Вдруг все замерли. Со стороны улицы Мира к площади приближался тот человек, по поводу которого кипел скандал. Шёл как ни в чем не бывало, элегантно затянутый в черный американский тренч. Видимо он направлялся к лестнице на городскую сопку, но пройти незамеченным ему не удалось.

– Это он! – выкрикнула Надежда Дмитриевна и выбросила руку в сторону Красавчика жестом, как у памятника Ленину.

– Кто его освободил?..

– Куда смотрит милиция?..

– Не дайте ему уйти!..

Красавчик замер, затравленно глядя на возмущенных мамочек. Надежда Дмитриевна, растрепанная, где-то потерявшая шапку, обогнала всех, на ходу схватила булыжник и швырнула в директора. Камень, не долетев, стукнулся об асфальт около черных начищенных ботинок. Спустя несколько секунд мамочки окружили Красавчика со всех сторон. Молотили кулаками, лупили сумками, норовили достать каблуками по ногам. Это выглядело настолько жутко и странно, что Лариса Георгиевна не сразу поверила своим глазам.

Еще неделю назад эти мамочки мирно прогуливались с колясками, спокойно провожали своих детей в третью школу. Никто и представить не мог, что самый обычный поход в сопки обернется ЧП и массовыми беспорядками.

– Вот тебе, вот тебе… – подвизгивала Надежда Дмитриевна, пиная зашатавшегося директора. С ее длинного модного пальто брызнули пуговицы.

Ситуация становилось все опаснее. Несколько женщин вцепились в Красавчика сзади. Если бы им удалось его повалить, затоптали бы насмерть.

«Черепно-мозговая», – пронеслось в сознании Ларисы Георгиевны.

Здоровый сильный бугай врезался в гущу разъяренных теток, взял директора за грудки, хорошенько встряхнул, тем самым спасая от падения. В следующую минуту Красавчик получил мощный удар кулаком по скуле. Он вяло глянул на мужика и стал оседать на асфальт.

По улице Ленинского Комсомола прокатился пронзительный вой сирены. Из бело-синего милицейского уазика выскочил, прихрамывая, следователь Протасов. Темные волосы с проблесками седины стояли дыбом. Не обращая внимания на сирену, обезумевшие мамочки продолжали молотить свою сомлевшую жертву. Следователь попытался оттащить одну, другую, потом выхватил пистолет и резко выстрелил в воздух.

– Всем разойтись!

Женщины взвизгнули, отпрянули, словно круги на воде. Директора шатало. Одной рукой он держался за голову. Волосы надо лбом смокли от крови. Алевший около рта свежий кровоподтек издали напоминал улыбку клоуна. Протасов взял красавца под локоть, доволок до уазика и утрамбовал на заднее сидение.

К следователю подскочила Надежда Дмитриевна. У нее на скуле тоже лиловел синяк, должно быть, мамочки, пытаясь добраться до директора, дрались между собой.

– Вы его арестовываете?

– У следствия нет оснований, – крикнул Протасов, усаживаясь за руль. – Но от греха подальше пусть посидит у меня в камере. Не хватало мне тут еще одной уголовки.

Хлопнула водительская дверь. Резко взвизгнули тормоза.

У себя в прихожей Лариса Георгиевна ощутила, что ноги её не держат. Дома никого не было, но на подзеркальнике лежала записка от Юры.

«Прибыла поисковая группа из Мурманска, работаем дальше. Не жди к ужину».

Лариса Георгиевна посмотрела на часы. Без четверти пять. Настя давно должна была вернуться из школы. Куда она могла подеваться? Может подружки знают? Кому звонить? Кате или Свете?