Протектор

– Не меня. Но то, что ты показал сейчас, остановило бы. Возможно, я бы даже захотела, чтобы ты стал моим другом.

– Нет.

– Ты прав, нет. Никогда. Но… Я всё равно не понимаю – почему? Мы мучили тебя, это было весело. А ты почти не сопротивлялся.

– Подумай ещё.

– Ёк-шанг, не знаю!

– Тебя не удивляло, что я, нищий простолюдин, делаю в вашем интернате "для благородных", и почему учителя не пытаются от меня избавиться? Они ведь имеют право выгнать кого угодно.

– Я решила, что у тебя есть сильный покровитель. Возможно, он хотел усыновить тебя. Или, может, ты бастард?

– И при этом у меня не было денег на одежду?

– А ты не можешь просто ответить?! – вконец разозлилась я.

– Хорошо. За моё обучение действительно заплатил богатый и знатный человек. Твоя мать, если конкретней.

– Зачем?! – сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать.

– Какая же ты всё-таки тупица, Кармина! Она хотела, чтобы я защитил тебя.

– Ты… – до меня вдруг дошёл весь абсурд ситуации. Действительно, моя мать была гениальна. От обычного телохранителя я бы всё время сбегала. Другом простолюдин мне бы никогда не стал – даже если б он мне очень нравился, я бы не сделала этого, чтоб не потерять свой статус лидера – другие подростки ни за что не позволили бы ввести его в кампанию. Остаётся только враг – который всегда рядом, всегда настороже. – Вот почему ты регулярно попадался нам на глаза. А я-то думала, ты завидуешь.

Эль усмехался, его сиреневые глаза чуть потемнели.

– И всё равно не могу понять, как можно было постоянно выдерживать подобное отношение к себе. Как бы ты не был крут, за десять лет можно было сломаться.

– А я не просто крут, – теперь в его глазах появились смешинки, – я невероятно крут. Мой наставник велел мне относиться к этому как к испытанию, которое закаляет не моё тело, но мою душу. И потом, после каждого года у меня было два месяца на релаксацию. Это время отдыхала моя душа, зато вкалывало как проклятое моё тело.

– Почему ты не вернулся в последний год?

– Умер твой отец, тебе ничего не угрожало до окончания интерната. А я, как по заказу, все эти годы остававшийся маленьким и щуплым, неожиданно вырос. Слишком вырос, как ты можешь видеть.

Я медленно кивнула, пытаясь осознать и воспринять весь тот ворох информации, что словно ушат холодной воды вылился на мою несчастную голову. Оригинальным способом мама позаботилась обо мне.

– А Легси? Он тоже знал?

– Да. Как я понял, твоя мать успела ему сказать перед смертью.

– А где твой наставник?

– Умер, – Эль пожал плечами. – Вырастил ученика и ушёл из этого мира.

– Ты не жалеешь о нем? – осторожно спросила я – слишком уж спокойным был Эль.

– Он был редкостным мерзавцем. Я знаю, что он желал мне только блага, но вёл он меня к этому такими путями… – он поёжился. – Не хочу вспоминать о нем. Пойдём наверх, я хочу спать.

Я послушно встала со стола, на котором сидела.

Мы уже поднялись, когда Эль вдруг остановился в дверях, и спросил:

– Хочешь, я всё же принесу раскладушку из подвала?

– Придурок, – беззлобно ответила я и прошла в комнату, намеренно прижавшись к нему на мгновение всем телом, хотя расстояние позволяло мне не задевать его.

– Не стоит так шутить, Кармина.

– А то что? – лениво спросила я, стягивая брюки. Подначивать Эля – это было знакомое и родное действие. В эти моменты я забывала о страхе и наёмниках.

– А то можно пожалеть, – его голос стал низким и рычащим. Внизу живота у меня что-то сжалось.

– Ты сказал, что у тебя контракт с моей мамой. Вряд ли он позволит тебе причинить мне любой вред.

– А разве удовольствие – это вред?

Я задышала чаще, внезапно поняв, что Эль не шевелится, замер, будто хищник, готовый к прыжку, между мной и дверью.

– Можешь расслабиться, – его голос вдруг снова стал обычным, – мы с тобой никогда не окажемся в одной постели, – он замялся, а я широким жестом обвела тахту. – Я имею в виду, что не стал бы заниматься с тобой сексом. Кэм, я ненавижу своего учителя – но я хотя бы знаю, сколько пользы он мне принёс, знаю, насколько хорошо он обучил меня. И всё равно я убил бы его, если б он не ушёл сам. Тебя же я ненавижу ещё больше – я десять ёк-шанговых лет защищал твою шкурку, а ты меня только унижала. Ты сделала всё, чтобы я тебя ненавидел – но по иронии судьбы, я должен охранять тебя до тех пор, пока у тебя не появится наследник.

– До конца жизни, – широко улыбнулась я. – Ненавижу детей.

– Тебя никто не спросит, – отмахнулся Эль. – Родишь как миленькая. Кстати, если ты отречёшься от престола, то я перестану тебя охранять. Таков контракт.

– А я могла бы его прочитать? – неожиданно для самой себя попросила я.

– Вряд ли. Он устный.

– Ты хочешь сказать, – изумилась я, – что охраняешь меня лишь потому, что моя мама попросила тебя об этом?

– Она ещё и заплатила.

– Она умерла, ёк-шанг побери, никто ничего не знал! У тебя есть деньги и свобода!

– Я – не ты, Кармина, – это прозвучало грубо. – Дело не в деньгах, а в том, что моему слову можно верить всегда.

– Ха! Ты ведёшь себя словно ты – протектор! – я вдруг осеклась. – Этого не может быть… Нет… – я попыталась отодвинуться, едва не упала с тахты, но руки, мгновенно оказавшиеся на моих плечах, остановили моё падение. Его ладони просто жгли мою кожу. К счастью – или нет – но Эль убрал руки, втянув меня обратно и отодвинувшись.

– Да, – согласился Даниэль. – Я – протектор. Хотя это слово мне не нравится. Я предпочитаю – защитник.

Я попыталась вспомнить какие-нибудь легенды, которые все мы читали в детстве. Сказочные протекторы, встававшие на пути стрел и мечей, умирающие ради своих подзащитных. Они были невероятными воинами, способными защитить человека от небольшой армии. Их нельзя было купить – только уговорить. Один раз согласившись кого-то защищать, они не разрывали контракт ни при каких обстоятельства – даже если их обманывали и использовали. Все истории заканчивались смертью протекторов – ни один из них не доживал до старости, и не многие имели учеников, но если им удавалось завести себе ученика, то они умирали, едва только он становился протектором. Наверное, для того, чтобы не сражаться с собственным учеником – Даниэль, похоже, не шутил, говоря, что убил бы своего учителя.