Родовая Магия. Книга 3

***

– Так вот, – рассуждала я, сидя за импровизированным столом и поглощая шедевр из фруктов и песочного теста, – странность в том, что у кадмейской лисы не бывает естественных привязанностей, только магическая, а это значит, что она должна взаимодействовать с её способностью к иллюзиям. Если предположить, что способность обусловлена природным фактором, по типу мимикрии, то нужно провести эксперимент и посмотреть, какой из ингредиентов её запускает.

– Скорее всего, листья ката и бетеля. Они расслабляют и в совокупности с иллюзией могут обмануть мозг и навязать несуществующие чувства, – предположил Адриан.

– Возможно, но зачем тогда вводить настолько редкий ингредиент, как выжимку из пуйи? – пыталась я рассуждать логически и, откусив от пирога, с полным ртом спросила:

– А муравьиная кишлота?

– Муравьиная кислота, кстати, хороший растворитель, а у пуйи есть смола, которая является магическим проводником, в том числе и иллюзорных заклинаний! – поведал мне лорд, а я, перестав жевать, с интересом на него уставилась.

Адриан почему-то замолчал и, нахмурившись, посмотрел на мои губы. Не поняв, к чему такая реакция, я скосила вниз глаза, но увидела только кончик своего носа. Адриан в голос засмеялся и, протянув ко мне руку, снял с моей губы прилипший кусочек пирога. Ловко закинув его себе в рот, съел.

– Я могу поделиться? – предложила я, решив, что вид у лорда какой-то голодный. Адриан, грустно улыбнувшись, помотал головой и продолжил:

– В своё время у странствующих циркачей был один трюк: в смолу пуйи добавляли иллюзию, и, когда нужно было выступать, её поджигали или растворяли кислотой. Во время выбранного процесса магия высвобождалась. Таким образом, иллюзия создавалась без участия мага и могла передаваться даже неодарённому циркачу.

– Хм, – задумалась я, доев пирог и глядя на то, как густая фруктовая начинка медленно стекает по пальцам, – если предположить, что кровь кадмейской лисы растворили, смешав со смолой пуйи, а потом добавили муравьиную кислоту, то получается… – Я слизнула каплю с ладони.

– То получается постепенное высвобождение яда в организме, и из-за этого его пролонгированное действие, – продолжил лорд. Поймав мою вторую руку и повернув её к себе тыльной стороной, он слизал фруктовый ручеёк, добежавший почти до запястья.

Я замерла, так как от этого простого действа по моему телу промчался целый табун бешеных мурашек. Застрял где-то в голове и там, судя по всему, обосновался. Адриан, наблюдая за мной, слегка улыбнувшись, спросил:

– Но вот тогда зачем бетель и листья ката? – Я поморгала несколько раз, затем провела руками по волосам, благо теперь они были чистые, и предположила:

– Думаю, бетель и листья ката вначале расслабляют мозг, – попробовала я отложить свои ощущения на потом, – разумом же человек осознает, что он не любил, а тут ни с того ни с сего воспылал к ранее ненавистному субъекту чувствами.

– Вполне возможно, – согласился со мной Адриан. Взяв со стола стакан с молоком и вложив его мне в руку, он спросил:

– И что мы в итоге имеем?

– Иллюзия, которую создаёт кровь лисы, является проводником для отпечатка ауры, – сказала я, отпив из стакана, – а пуйя и муравьиная кислота помогают растянуть её воздействие. Это, к нашему счастью, говорит о том, что рано или поздно действие само собой проходит под влиянием естественного метаболизма.

– И, чтобы оно быстрее прошло, нам всего лишь нужно ускорить метаболизм? – удивлённо переспросил лорд.

– Можно просто выпить рвотное и слабительное средства, – объявила я простое решение, – и времени для любовных страданий не будет, так как естественный процесс не даст покинуть известную комнату, и очищение организма пройдёт безболезненно для души.

– В смысле «безболезненно для души»? – не понял лорд.

– Рано или поздно действие любовного зелья пройдёт, и, если жертва не привязана ритуалом, в её душе, по словам моего Докрея, образуется дыра, – передала я услышанные сегодня слова. – Я предполагаю, что мой Докрей это пережил когда-то, поэтому и хочет отомстить.

Глава 3

На следующий день я, всё рассказав господину Грюнверу, взялась за составление противоядия из подручных средств. В качестве рвотного господин посоветовал сироп ипикуаны. Решив не мелочиться со слабительным, мы смешали несколько сильных средств с разным временем воздействия – чтобы процесс излечения, так сказать, затянулся, и у жертвы матримониальных планов не было даже мыслей заключать какой бы то ни было союз.

За обедом мы все собирались во внутреннем дворике. Раньше всех появился рассерженный Адриан.

– Старший лорд Аронадар заявил королю, что ты согласишься на союз, как только тебя вызволят из корпуса, в котором, оказывается, я удерживаю тебя насильно, – поведал он нам, выпив в несколько глотков поданный ему господином Грюнвером напиток.

– Это наводит на мысль, что Руфус действовал по совету отца или, по крайней мере, с его одобрения, – сделал вывод полугном.

Через мгновение появились злой Торлин и пытающаяся скрыть улыбку Линая.

Лорд Ларнетти тоже одним махом осушил поданный ему бокал, затем, внимательно обведя всех взглядом, почему-то спросил у меня:

– Валлери, ты, случаем, не знаешь, как могло произойти, что три домага графа Эндаге теперь влюблены в Жоржика? – Я, покраснев, виновато посмотрела на лорда.

– Они хотели похитить господина Грюнвера, и я решила таким образом расстроить их план! – ответила я, ещё гуще краснея.

– А почему же тогда сам Жоржик прицепился к Руфусу? – со смешком спросила Линая. – Чёрный маг пообещал его убить, если ещё хоть раз увидит.

– И лорд Винчиза сначала признался в любви к Жоржику, но, увидев Руфуса, по его словам, «был поражён в самое сердце», и теперь не знает, как ему жить, так как влюблён сразу в двух лордов.

– Это уже не я, – прошептала я, качая головой и отступая.

– У нас ночью из лаборатории похитили зелье, и есть подозрение, что так мстит за Валлери её Докрей, – сказал Адриан, садясь за стол и беря столовые приборы, – но надо отметить, что идея неплоха. Жаль, на Руфуса зелья не хватило.

– К сожалению, зелья Жоржика не осталось, а его собственное подливать было бессмысленно, – сказал Докрей, высунувшись из-за толстого ствола кинама. – А ещё принцесса Сильвана велела передать, что ты ей совместный ужин обещала.

Лорды посмотрели на меня вопросительно, а мне пришлось рассказать:

– Я обменяла это обещание на информацию о Дарисе, – развела я руками.

– Противоядие уже есть, и, если учесть незапланированную месть Докрея, всё неплохо складывается, – высказался господин Грюнвер.

– Значит, соглашаемся на официальный ужин? – спросила Линая.

– По всей видимости – да, – отозвался Адриан.

***

Лорд Фабиа, раздосадованный предстоящем мероприятием, проводил меня в преподавательский корпус, а сам ушёл договариваться с лордами. Торлин с Крекшей гуляли в парке, а я, взяв «Эгрегор домагов», уютно устроилась в своей комнате на кровати. Через несколько минут в комнату без стука вошла Линая и сразу же направилась в гардеробную.

– Валлери, давай решим, что ты наденешь, – сказала леди, разбирая вешалки.

– Я не думала принаряжаться, это же просто ужин с элементами шантажа, – отозвалась я в надежде, что от меня отстанут, и я смогу спокойно почитать.

– Нет, Валлери, это не просто ужин, а почти вызов на бой, – важно произнесла леди.

– Мы тоже не с пустыми руками идём, у нас есть противоядие, – вытащила я из кармана мантии бутылёк и, улыбнувшись, добавила:

– Но мы не будем рассказывать об алгоритме его действия.

Леди, улыбнувшись мне, как маленькой, покачала головой и, взяв мою руку, потянула к зеркалу.

– Пойми: выглядеть красиво и уметь подать себя – весомое преимущество в разговоре с мужчинами. Красота их обескураживает, а хороший отпор сбивает с ног, – сказала она, попутно разбирая платья на те, которые, возможно, подойдут, и те, которые никуда не годятся.

– Линая, я росла в портовом городке с двумя старшими сёстрами, – напомнила я леди, что какое-никакое представление о взаимоотношениях с мужчинами у меня есть.