Я уведу его

– Где дед?

– Он в командировке.

– Позвони, скажи, что Жору будут оперировать. Деньги нужны!

– Дед оставил денег, – сказала я, стараясь решить вопрос без него.

У близких людей отношения были напряженными. В последнее время каждый визит матери оборачивался скандалом. Я знала, что дед будет переживать из-за новых приключений. Кто вообще этот Жора? Сколько они знакомы: неделю, месяц, три? С какого перепугу дед должен давать ему денег на операцию?

Я была более снисходительна к происходящим явлениям в жизни матери, чем дед. Собственно, моего мнения никто не спрашивал. А вот к деду мама периодически приходила за финансовой поддержкой.

Я нацелилась на то, чтобы отдать часть собственных сбережений матери. Оставалась надежда, что удастся сгладить острые углы. Отправившись в комнату, я достала имеющиеся денежные средства и взяла некоторое количество купюр. Затем вернулась в гостиную, где находилась мать. Положив деньги на стол перед мамой, я улыбнулась.

– Где кольцо? – спросила она, имея в виду семейную ценность.

– Мам, давай без этого…

– Звони деду!

– Зачем оно тебе?

– Буду носить.

– Думаю, деду не понравится идея.

– Звони деду!

– Мам, ты много всего хочешь за один день, – высказалась я. – Давай не будем беспокоить деда, пожалуйста.

Я вздохнула. В дверях появился дед. Он недобрым взглядом смотрел на мать. Посмею предположить, что он слышал практически весь наш диалог. Дед вошел в гостиную, взял деньги со стола и отдал мне.

– Убирай, Снежана. Пригодятся.

Мама вспыльчиво принялась ругаться с собственным отцом. Ее реакция выражала возмущение. Она резко поднялась с места и случайно разлила чашку с кофе.

– Мне деньги нужны! – кричала она на всю квартиру.

– Тебе они всегда нужны, – сказал дед, присаживаясь.

– Жорка обещал убить меня, если денег не принесу! – снова закричала она сквозь слезы.

Мать принялась отчаянно реветь. Дед был спокоен. За годы беспокойной жизни дочери он повидал множество подобных ситуаций. Ему было не привыкать…

Разъяренная мать ушла. Мы с дедом смотрели друг на друга. Мой взгляд выражал сожаление, дед же не суетился…

Поутру я отправилась в университет. Наступала пора зачетов. Грозный заведующий кафедрой теплотехники и теплоэнергетики отказывался допускать Анну до экзаменов, сообщая, что инженер – не ее профессия. При том условии, что он был готов поставить необходимый зачет, согласно устной договоренности. Суть их приватного разговора заключалась в том, что Анне приходилось взять академический отпуск на год. За время отсутствия в ВУЗе она планировала подтянуть знания, устроиться на работу и накопить денег на автомобиль. Преподаватель, закрывая глаза, допустил бы до экзаменов. Однако в последний момент Федор Игоревич передумал. Он устроил ей подлянку, отказываясь ставить необходимый зачет по преподаваемой дисциплине. Более того, мужчина принялся как бы культурно унижать нелюбимую студентку в аудитории, переходя на личности. Федор Игоревич был недоброжелательно настроен к Анне. Девушка расплакалась.

– Слезы не помогут, – продолжил он монолог.

Анна выбежала из аудитории.

– Она будет хреновым специалистом, – говорил он в ее отсутствии. – Пусть идет в другое место.

– Теперь будет скучно, – сказал один из одногруппников Анны, присутствующих на лекции. – Остались одни мужики в группе.

– Будет весело, когда произойдет авария, – сказал Федор Игоревич.

– Федор Игоревич, мы разговаривали с Анной, – решила я вступиться за подругу. – Она сказала…

– Что она может сказать, кроме того, что мужик богатый? – перебивая, спросил он.

Заведующий кафедрой пытался продавить меня, навязывая собственное мнение. Он не воспринимал Анну не только как грамотного студента, но и как нормального человека. Было неприятно слушать его необоснованную критику девушки. Впрочем, сейчас современное общество старается отходить от проявления критики в любом виде.

Все присутствующие в аудитории молчали, боясь вступать с Федором Игоревичем в дискуссию. Однако я переборола себя и попробовала поговорить с ним.

– Анна планирует подтянуть знания, – продолжила я речь. – Всему можно научиться. Мы каждый день здесь черпаем новое.

– Останьтесь после пары, поговорим. Сейчас возвращаемся к тому, зачем мы собрались…

Я закрыла глаза и неожиданно вспомнила Ромку. Он выдерживал паузу. День сменялся другим, и это время он проводил без меня. Он не сообщал о неприятностях, не хотел моего общества и предпочитал избегать близости. Как только он мог не хотеть меня?!

– У нас парень учится на последнем курсе, – сказал Федор Игоревич. – Ему конкретно не повезло. Несколько дней назад сгорел его дом…

Я подняла глаза с парты и с вниманием принялась слушать заведующего кафедрой. Он говорил про Ромку. Интересно получалось, мы с преподавателем одновременно вспомнили о Честнове.

– Парень без родителей, – принялся характеризовать Ромку Федор Игоревич. – Жил с женой, ребенком и посторонней теткой…

– Это как? – спросил Вадим Шмелев.

– Вот Шмелев будьте поаккуратнее с Лизочкой, когда ложитесь в постель. Бывает, что появляются дети, – в странном ключе ответил преподаватель.

Я понимала, что в его словах был смысл. Посторонняя тетка и дети были каким-то образом взаимосвязаны. Я принялась думать над услышанным, а также продолжала слушать дальнейшую речь сурового преподавателя.

– Федор Игоревич, может быть, они хотели детей, – предположила я, не услышав ничего существенного от него.

Я боялась, что интересная тема закроется. Мною же управляло любопытство в отношении жизни любимого человека. С вниманием принялась слушать размышления преподавателя, однако студенты не давали возможности ответить. Они принялись бурно обсуждать услышанное.

– Кто это такой? – спросил борзый Матвей Хорин. – Тот, который тачку на мое место ставит?!

– Не будем создавать никому славу, – ответил спокойный преподаватель. – Я к тому, что этот парень инженер от Бога. Деньги зарабатывает хорошие. Но попался на нехорошей истории. Он перевел с английского языка чужую дипломную работу, и теперь его отчисляют. Помочь невозможно. А парень талант!

Я пришла в ужас. Проблемы Ромки росли со скоростью геометрической прогрессии. Помимо потери крыши над головой, он вылетел из университета на последнем курсе. Невзгоды атаковали любимого человека.

Я вспоминала, как помогала Ромке с написанием дипломной работы, поскольку он не обладал наличием свободного времени. Днем Ромка учился, вечерами работал. В интенсивном графике находил время на семью и встречи со мной. Весь последний год Ромка говорил, что хочет временно передохнуть от учебы, ввиду всех имеющихся обстоятельств. Я уговаривала получить профессию, потому что понимала, что перекуп автомобилей не может быть серьезным занятием для жизни. Его прибыль была, скорее, временной лотереей. Но самым печальным было то, что я не справилась с задачей. Я ничего не понимала в выбранной Ромкой теме, и мы осмелились на крайний шаг. Я занялась переводом имеющейся в интернете работы с английского языка.

– Так что ваша Алимова найдет себя в другом месте, – вернулся Федор Игоревич к разговору об Анне. – Теряем реальных специалистов…

Из мыслей не выходил Ромка. Я допускала вариант, что он обвинил меня в случившемся. По этой причине он мог исчезнуть из моей жизни, ведь я уговаривала остаться в ВУЗе, навязчиво просила продолжать учебу. А ведь ни о чем не просила его, только хотела, чтобы он был дипломированным специалистом…