Во-первых, это красиво

Я не буду вещать на тему тонких материй, десяти заповедей или личностной целостности, но мало заниматься спортом и «зожить». Для начала стоит отказаться от фастфуда в своей голове.

5 октября 2016 года

Три мушкетёра

Раньше мальчики в возрасте от восьми до двенадцати лет делились на тех, кому нравилась Констанция, тех, кому нравилась Миледи, и – за редким исключением – королева. Вероятно, были и те, кому изначально нравился Арамис, но моё детство проходило в не самое толерантное время, в не самом толерантном месте, так что об этом помалкивали.

Что касается девочек, дело обстояло следующим образом: меньше всего «лайков» было у любителя плотно поесть, обладателя дешёвых понтов с перевязью Портоса. Следующее место, как ни странно, занимал вездесущий любитель чужих жён и подраться д’Артаньян. С огромным удивлением обнаруживала на втором призовом месте будущего аббата д’Эрбле – Арамиса. За пьяным столом циник и красавчик, выше дозволенного поглаживая ножку очередной белошвейки, вёл душеспасительные религиозные беседы, ничуть не смущаясь идеологического диссонанса произносимого и происходящего.

И с бесконечным отрывом лидировал граф де ля Фер, благородный Атос. Мрачный, скрытный, спивающийся тип, синяя борода, имеющий в своём прошлом очень тёмную историю.

А всё почему?

А потому что Смехов Вениамин Борисович – гениальный Атос и мистический Воланд в одном лице. Лев по природе и по рождению, он затмил книжный образ, в чём-то даже подменил, заставив влюбиться в своего героя добрую половину школьниц младших классов Советского Союза.

Лучший Атос всех времён и народов.

«20 лет спустя» ничего не поменялось. Портосы и д’Артаньяны – сразу мимо. Арамисы – исключительно игрушка для ума. Таинственный, величественный, сдержанный Атос по-прежнему на пьедестале мужских образов.

Все совпадения абсолютно случайны.

Ну а моё сердце с детства принадлежит Великому кар…

Кор… Его Высокопреосвященству.

16 октября 2016 года

Au cafе

Во время отдыха часто всплывают загнанные в дальние уголки памяти картинки.

Франция, Канны, 2004 год, в одном из пляжных ресторанчиков за соседний столик села la Madame. Восхитительная, стильная, язык не повернётся ввернуть фразу про «остатки былой молодости»: выцветшие волосы десятилетиями впитывали морской воздух Лазурки, де Голля она помнила юным и красивым, а её туфельки, конечно, ступали по дорожке первого Каннского кинофестиваля. Она могла бы быть на месте Брижит Бардо, но карьера звезды явно не сложилась, хотя определённо они с Франсуа Трюффо загорали на соседних лежаках.

Сотни поверженных сердец фантомами следуют за ней по сей день…

Пальцы со свежим маникюром набросились на свежий круассан и чашку крепкого кофе. Внимание привлекли очки Chanel из новой коллекции, к которым я присматривалась последние пару дней.

Она заговорила неожиданно и легко, как всегда случается в тесных французских кафешках, в которых столы соприкасаются друг с другом.

«У меня было три мужа, двух я не любила: один был деспот, к тому же скучный (уверена, француженки наиболее точны в кратком определении бывших мужей!); другой занимался только работой и был очень умный, его уважали все мои друзья. Третьего я любила, но он был un homme terrible и ушёл от меня, как только получил хорошее предложение в Париже. Именно он научил меня трём важным вещам: никогда не переживать о том, что о тебе скажут люди, ничего не бояться и не экономить на очках».

Наверное, именно очки тогда перевернули моё сознание… Bon chic было около 90, может быть, чуть-чуть «за»…

«Никогда не знаешь, что будет завтра, ma cherie», – сказала madame и упорхнула, насколько это слово вообще возможно применить к такой почтенной девушке.

За очками потянулась цепочка событий, что привели меня в ту точку, которую мы называем «настоящее».

Миллионы пазлов сложились в одну картинку. Восточный календарь прошёл по кругу, и 12 лет спустя мне до сих пор плевать на сплетни, я почти ничего не боюсь и никогда не экономлю на очках. Merci, Madame!

bient t!..

4 января 2017 года

Когда-нибудь

Наступит такое время, когда я буду просыпаться с утра, с удовольствием варить себе кофе с корицей и идти на йогу.

…Читая книги по всемирной истории, наконец пойму, какую роль в династии Габсбургов сыграл Карл V и кто правил в Англии до Виндзорской династии.

…Буду приводить в порядок свой французский, а вечерами обязательно ходить на уроки сальсы.

…Съезжу на Кубу, возьму винтажную красную машину с открытым верхом и рвану из Гаваны в Варадеро.

…Соберу все старые фотографии в альбомы по годам.

…Раздам ненужные вещи. А их 99 %…

…Немного поживу в Питере.

…Свяжу крючком ярко-красный тёплый шарф.

…Обязательно куплю какую-нибудь антикварную жабу.

…Научусь готовить паэлью. Говорят, в Барселоне есть отличные кулинарные курсы, на которых иностранцев учат делать буйабес.

…А вечером сяду за рояль и, возможно, даже вспомню, чему восемь лет подряд меня учили в музыкальной школе.

…Обязательно пройду в королевской регате, обгорая на ветру.

…Научусь вязать узлы…

…Ребята, до скольких лет принимают в театральные вузы? Хочу в «Щуку»…

7 января 2017 года

Что такое 35?

В детстве мне казалось, что это Дама – немного Мэри Поппинс, в шляпе, с зонтом и тремя разновозрастными детьми; с грустными, потухшими глазами и ощущением, что «всё уже было», которое намертво въелось в уставшее лицо. На практике всё вышло несколько иначе…

В детстве мы просто наполняемся событиями, поступками, эмоциями, общением с людьми. И идём, радостно перебирая ножками, с наслаждением впитывать всё подряд: хорошее и плохое – главное, новое.

Со временем, пробуя в той или иной степени на вкус семь смертных грехов, мы становимся взрослыми. Осмысленнее выбираем ингредиенты, а самые «продвинутые» даже начинают догадываться о некой «магической» взаимосвязи совершаемого и происходящего, и если происходит что-то плохое, это не «за что-то», а «для чего-то».

Обобщенный опыт позволяет не отвлекаться на мелочи, а жажда войны остаётся далеко позади, «десять тысяч пуль назад». Поводов у войны два: восстановление справедливости и стремление к власти. Ни то ни другое ничего не стоит.

Нас становится внутри больше, чем снаружи…

Мы не всегда чётко знаем, чего хотим, но чего не хотим – знаем уже точно.