Дар Грани

На этой его фразе я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

Вот значит, какой они меня видят! И дело тут не только в Лео, а в них всех, на кого я смотрела, как на… Пришлось встряхнуть головой, отгоняя от себя некстати всплывший из омута памяти образ дракона.

– И если ты сейчас развернешься и выйдешь из этого дома, поверь мне, не пройдет и пары недель, как тебя найдут, нарядят в красивые тряпки, подыщут принца-симпатяжку раз в пять старше тебя, который при этом будет выглядеть твоим ровесником во всем. Будет отвешивать комплименты, рассказывать сказки, залезать под юбку, когда надо, до тех пор пока ты не станешь послушной собачкой, не способной постоять за себя и полностью зависящей от мнения окружающих. И чем раньше ты поймешь, что совету невыгодно твое взросление и самостоятельность, что они не станут рисковать последней из Дома Серебряных и предпочтут посадить тебя на короткий поводок, тем лучше будет для тебя. Вряд ли кто-то из них обеспокоится научить тебя пользоваться тем, с помощью чего твои предки держали в узде нас всех. Поверь, даже когда твоя мать осталась одна, никто из демонов не решался ей перечить. Благо, она не страдала самодурством и с ней можно было иметь дело. Но это так, к слову. Сейчас это неважно, – пожав плечами, сказал он. – Так вот, останешься со мной – и я тебя буду учить. Не думай, я не альтруист. У меня свои причины сделать из тебя демона Дома Серебряных, а не шлюху, послушную совету, – его слова были резки, но не настолько, чтобы я не понимала, о чем он говорит. Я рассуждала примерно так же, но мягче, что ли.

– Пойми, милая, на Кайрус ты попадешь в любом случае. Но есть одна проблема, а точнее, даже не одна. Гарантировать, что ты будешь жить долго и счастливо, оказавшись там такой, какая есть сейчас, я не могу. А как один из вариантов – ты можешь окончательно отупеть за первые несколько лет пребывания там. Мы – демоны, мы можем быть такими, какими хотим. Лгать, развращать, затуманивать разум и переворачивать мировоззрение с ног на голову – это то, что мы умеем лучше всего. А ты, волей случая, росла в землях людей, воспитывалась не так, как принято у нас, многое, что я буду делать с тобой, покажется тебе зверством и дикостью, но только так ты потом выплывешь из того дерьма, куда, хочешь не хочешь, а нырнуть придется. Сейчас ты считаешь меня старым извращенцем, который ради своей похоти обрядил тебя невесть во что. Но вот еще кое-что, что тебе следует знать. Мир, к которому ты привыкла, – он только здесь, в Ирэми, в резервации, что создана специально для людей. Тут ничего не меняется вот уже несколько столетий, потому как эта страна замерла. То, что ты увидишь, когда мы покинем ее, полностью разрушит твое мировоззрение. Я собираюсь сделать это раньше, и не только это, потому привыкай. То, что на тебе, – обычное женское платье, не больше и не меньше. И, поверь на слово, я не так изголодался по женским прелестям, чтобы раздевать первую встречную.

Я слушала его, и у меня складывалось стойкое ощущение, что раз за разом мне втыкают острую иголку куда-то в грудь. Было и неприятно, и больно, и противно, столько всего смешалось внутри. Но самое ужасное, я понимала, что он не врет, и кроме него со мной никто не станет говорить так открыто и без прикрас. А еще было стойкое чувство, которое не подчинялось никаким доводам рассудка, – я его ненавижу! Той самой иррациональной, детской ненавистью, когда ненавидишь просто потому, что тебе открывают глаза. Потому что уже никогда не будет, как раньше, если я останусь здесь. И потому, что он-то ни в чем не виноват! Просто уже ничего, никогда в моем мире не будет так, как раньше…

– И еще кое-что, – продолжал говорить он, – у тебя деньги есть?

Я даже не сразу поняла, что он спросил, а когда поняла, взяла и сказала:

– Да.

И не думайте, я соврала осознанно. Еще не хватало у него на шее сидеть!

– Хорошо. Имей в виду, если будут финансовые проблемы, то ты можешь обратиться ко мне, – спокойно ответил он, видимо, чтобы прояснить все до конца. – А теперь скажи мне, что ты думаешь о моем предложении? И учти: если согласишься, пойти на попятный не получится, уж ты мне поверь на слово.

Конечно, не получится. Да, и не «предложение» это было вовсе, а скорее обозначение того, что будет, хочу я этого или нет. И конечно, я могла гордо вскинуть подбородок, обозвать его самого «беглой шлюхой совета», развернуться на острых каблуках, удариться головой о дверной косяк и гордо поползти на выход. И, думаю, тогда все его обидные слова обрели бы под собой твердую почву. Поэтому я просто сказала, что согласна. И решила, что, как бы то ни было, но судьба все же помнит обо мне.

– Ты будешь жить в моем доме? – спросил Лео, практически уверенный в ответе.

– Нет, – отрицательно покачала я головой. Быть может, и денег у меня немного, и так было бы гораздо удобней, но должно же быть у меня хоть что-то свое! Я не имею в виду жилье. Скорее, то, что люди называют «личным пространством», куда нет хода никому. – Я буду проводить здесь столько времени, сколько потребуется, но жить стану отдельно, – уверенно заявила я.

– Как хочешь, – ничуть не расстроившись, пожал он плечами. – Тогда сегодня можешь отдыхать, придешь ко мне завтра в девять утра, освободишься в девять вечера. Свою старую одежду найдешь в шкафу в той комнате, где ты проснулась. Это платье оставишь там и будешь носить его во время наших занятий вне спортзала.

– Спортзала?

– Да. Это, – он выразительно обвел взглядом огромных размеров ангар, – теперь наш спортзал. Все. Ступай.

«Три кабана» ничуть не изменились с момента моего отсутствия. Все та же публика сидела за столами, наслаждаясь приготовленным ужином и разговорами под кружечку холодного пива. Кто-то обсуждал первые дни ярмарки, совершенные покупки или то, что уже удалось продать. Рита так же сноровисто обслуживала столики под строгим взглядом Торриса. Хозяин казался чем-то не на шутку обеспокоенным, но понять, в чем проблема, удалось лишь когда я разместилась за свободным столиком, а он решил подозвать к себе официантку и заговорил:

– Послушай, ну сколько можно повторять, – гневно зашептал он, но мне прекрасно удавалось расслышать каждое сказанное им слово. – Мне нужно изменить твой график работы.

– Сколько я могу отвечать одно и то же? – не менее зло шикнула она в ответ. – Мои шансы найти приличного мужика и так практически равны нулю! А если я еще и по ночам работать буду? Что обо мне подумает будущий супруг?

– Какой супруг? А? У тебя даже ухажера нет, а ты уже о муже толкуешь!

– А откуда ему взяться, если ты хочешь перевести меня в вечернюю смену? Я не стану работать после девяти вечера! Нет и еще раз нет!

– Послушай, ведь это не бесплатно! Оплата за час будет как за два! И потом, я сокращу твои утренние часы.

– Торрис, нет! – фыркнула она, круто разворачиваясь спиной к хозяину и спеша к новому клиенту.

И без того полный мужчина, казалось, раздулся еще больше от переполняемой его обиды или гнева. Но вот мне сейчас показалось, что подслушанный разговор – это просто знак судьбы. В голове крутились слова о работе после девяти вечера и о том, что оплата за час будет идти как за два! И, что уж говорить, лучшего варианта мне не найти, учитывая, что Лео вознамерился дрессировать меня с утра до вечера, а денег у него я брать не хотела. Конечно, меня не могло не беспокоить отношение клиентов к такого рода обслуге и моя возможная реакция на их слишком вольные действия. Но то, что ничего плохого они мне сделать не смогут, как бы им этого не хотелось, было совершенно точно. И потом, может, и не захотят они ничего подобного, тогда вообще никаких проблем не возникнет.

Откинув ненужные сомнения, я смело направилась в сторону Торриса. Мужчина, задумавшись о чем-то своем, смотрел невидящим взглядом в сторону зала, поглаживая свои пышные усы подушечками пальцев.

– Простите, – не слишком громко обратилась я к здоровяку. Должно быть, Торрис и впрямь о чем-то задумался, поскольку на мои слова отреагировал лишь когда я позвала его в третий раз.

– А? – отозвался он, переводя взгляд на меня. – Чего тебе? Съехать решила?

– Нет, нет, – замахала я руками перед собой. – Понимаете, я слышала, что вам требуется разносчица на ночное время, это так?

Торрис окинул меня подозрительным взглядом и сказал:

– Да, так. А тебе-то что?

– Ну, обстоятельства складываются таким образом, что мне придется задержаться в городе на неопределенный срок. И мне предстоит работать днем, правда, зарплата на новом месте не слишком высокая. Вот я и подумала, что могла бы подрабатывать у вас вечерами. – Я старалась говорить как можно более непринужденно, чтобы не быть заподозренной в… да кто его знает, в чем. Лишь бы выглядеть со стороны как можно проще.

– Зачем же согласилась на такую работу, где тебе будут мало платить? – подозрительно сощурившись, спросил хозяин таверны.

– Ну так я в подмастерье к вышивальщице иду, – сказала я прежде, чем сообразила, как Лео смотрелся бы с пяльцами в руках.

– К кому? – фыркнул Торрис.

– Зря вы так, – ответила я в тон трактирщику. – В наше время качественное кружево и вышивка очень ценятся, можно неплохо на этом зарабатывать.

– Богиня с тобой, – отмахнулся Торрис и тут же перешел к интересующей его стороне вопроса. – Мне нужна разносчица, которая работала бы с девяти до двух или трех ночи, смотря сколько клиентов.

– С половины десятого, – тут же встряла я.

– Это еще почему?

– Мастерица очень строгая, боюсь, раньше девяти не смогу уходить, потому прошу, чтобы моя смена начиналась с половины десятого. Когда будет заканчиваться, не имеет значения.

Раньше мне казалось, что устраиваться на работу – «дело плевое», как говорил порой мой отец. Ну сами посудите, что тут может быть сложного. Есть место, где требуется человек, и есть человек, которому это место подходит. Как выяснилось опытным путем, все не так уж просто. Ну, во-первых, Торрис, решив, что я не в курсе обещанной двойной оплаты, пытался предложить мне стандартную почасовую. Но не тут-то было. На подобное я соглашаться не собиралась ни в какую.

– Что значит «не согласна»? – бушевал трактирщик уже всего через несколько минут после того, как мы решили обсудить детали.

– «Не согласна» означает то, что я слышала, сколько вы обещали платить за эту работу. Правда, если проживание на чердаке станет бесплатным, то я очень даже «за»!

– А может, мне проще нанять ту, которая не слышала о том, сколько я обещал за эту работу? – изогнув бровь, поинтересовался Торрис, облокачиваясь на стойку, за которой он стоял.

– Если бы так оно и было, то давно бы наняли, – фыркнула я. – И почему вы так себя ведете, а? Я думала: вы деловой человек, а сами торгуетесь из-за таких мелочей!

– Мелочей? – фыркнул Торрис. – Ладно, богиня с тобой, жить будешь бесплатно, – отмахнулся он от меня. – Форму возьмешь у Риты, и за нее придется заплатить.

– Чего? Я не стану платить за ношеное платье! – от таких разговоров я все больше начинала закипать.

– Но ты будешь в нем работать и, соответственно, изнашивать.

– Его уже, поди, и до меня износили неплохо.

– Я что-то начинаю сомневаться в правильности своего решения тебя нанять…

– А я – в том, что решила у вас работать.