Последняя из Рода Серебра

***

Было около шести вечера, когда двое ребятишек показались на окраине деревни. Солнце уже позолотило ровную гладь озера, раскаленная за день земля отдавала тепло вечернему воздуху, наполняя его ароматами трав и теплого дерева.

Мара и Ким как ни в чем не бывало вприпрыжку шли домой. Усталость как рукой сняло, стоило понять, что настало время ужина. Аромат свежего хлеба, жареной рыбы и картошки буквально впитался в разогретый солнцем воздух.

Уже почти у самого дома двойняшек окликнул их закадычный приятель Дирк.

– Мара, Ким! – надрывно кричал парнишка, пытаясь их догнать. – По… по… подождите меня! – задыхаясь, верещал он.

– Наверное, от самого своего дома за нами бежит, – предположил Ким. Мара согласно кивнула.

Дирк жил на самой окраине деревни, там, где обычно селились младшие отпрыски семьи, не имевшие права на наследство, или просто бедные крестьяне. К отцу Дирка можно было отнести как первое, так и второе. Младший, да еще и бедняк даже по меркам деревни. Наверное поэтому Дирк был единственным ребенком в семье.

Через несколько минут рыжеволосый веснушчатый мальчуган все-таки нагнал двойняшек. Некоторое время он пытался отдышаться от длительной пробежки, жадно хватая ртом воздух. Первой не вытерпела Мара.

– Хватит, Дирк! Нам домой пора, выкладывай, чего хотел, или мы пошли. – Девочка сердито вздернула бровь.

– Да, я поэтому вас и догонял! – всплеснул руками Дирк, – Нима тут сегодня такое устроила! Вас искала! Грозилась, что только появитесь, она вас выпорет так, что неделю сесть не сможете. К отцу моему приходила… а я на озере был, пришел домой, а он меня так за ухо дернул, думал, оторвет. – Парень обиженно ухватился за покрасневшее ухо. – А я-то почем знаю, куда вас леший унес?!

– Ты что, сказал, что один там был? Без нас?! – вскрикнул Ким.

– А ты бы не сказал, если бы тебя так за ухо отодрали? – обидевшись, насупился Дирк.

– Я бы ни за что тебя не выдал.

– Мальчишки, – буркнула Мара и добавила уже громче:

– Ладно, Дирк, спасибо, что предупредил. Идем, Ким.

– Ты чего! Да мать нас по стенке размажет! – повторил Ким выражение, которое обычно слышал от Карима или от отца. Сам он смутно догадывался, как такое вообще может быть.

– Не размажет, если мы ей расскажем, где на самом деле были и чем будем заниматься завтра, – хитро сощурилась девочка.

Ким удивленно уставился на сестру, но та лишь снова поблагодарила Дирка и повернулась к дому. Паренек хотел было спросить у друзей, где же они по-настоящему были, но парочка уже удалилась на приличное расстояние.

«Вот так всегда! Двойняшки, чтоб их! Хоть бы мне рассказали! А то я за них понапрасну страдай!»

Окончательно разобидевшись, Дирк обреченно поплелся к дому.

***

– Ты что, с ума сошла, мать ни за что не разрешит! – негодовал мой неразумный брат, а я с неимоверным трудом пыталась сохранить серьезное выражение лица.

Но до нашей калитки оставалось уже шагов десять, и пришло время посвятить Кима в планы нашего прикрытия. Я резко остановилась.

– Скажи, ты правда надеялся ходить на свою дурацкую учебу в течение неопределенного срока ежедневно? И чтобы при этом никто не задавал тебе вопросов?

На мое справедливое замечание Ким недовольно хмыкнул, но так ничего и не сказал. Довольная произведенным эффектом, я улыбнулась.

– Тогда, может, у тебя есть план? Нет? Значит, доверься той, кто всегда вытаскивает тебя из самых страшных неприятностей.

И это была правда. Я являлась для Кима кем-то вроде хранителя. Всегда приходила ему на помощь, вытаскивала его из самых запутанных передряг. Началось все в тот день, когда моего брата затянул водоворот на озере Ома, и я кинулась за ним. Никто не верил, что шестилетней девочке по силам вытащить брата из воды. Но они не знали, на что способна моя любовь к нему! Я выплыла сама и спасла его. До сих пор вспоминаю, как тысячи ледяных ножей впивались в кожу, парализуя тело, вспоминаю, как было больно дышать… Но тогда это было неважно… Только Ким – вот что имело значение.

– Не знаю, братец, заметил ли ты, – специально растягивая слова и испытывая его терпение, начала я, – Но неподалеку от хижины я заметила кое-что интересное…

– Ну хватит, Мара, говори!

Как всегда, никакой выдержки.

– Ладно, – и почему он никогда не дает мне насладиться своей сообразительностью?! – Там была поляна… Понимаешь, целая поляна глаза дракона!

– Что? – Брат удивленно посмотрел прямо мне в глаза.

Глаз дракона – это трава, которая ценится в Ирэми на вес золота. Растет она только в горах, причем круглый год, созревая даже в самый лютый мороз. Найти такой кустик – уже великое достижение, а большую поляну – что-то нереальное. Глаз дракона широко используется в целительстве – он ускоряет заживление ран, притупляет боль и дает жизненную силу. Я знала, как он выглядит: старая Рэйна однажды лечила этой травой Тэйро, одного из наших братьев. Я сама ходила со знахаркой в горы за глазом дракона и отлично помнила, что он собой представляет.

По дороге к магу я заметила поляну, буквально усеянную этой травой, и решила, что надо будет рассказать об этом маме, ведь, как она говорит, деньги лишними не бывают.

– Мы будем ходить в горы и охранять нашу травку. Для нас это отличное прикрытие, да и семье выгода. Зимой продадим. Может, и нам что-нибудь перепадет. И теперь у нас будет повод ходить на твои дурацкие занятия с чокнутым стариком, – с как можно более деловым видом подытожила я.

– Иногда ты меня пугаешь, сестра, – растерянно пробормотал Ким, и мы двинулись в сторону дома.

Естественно, мама нас уже ждала… с розгами в руке. Но услышав мой рассказ о глазе дракона, тут же растерялась. Мы с братом гадали, что же победит в матери – желание обеспечить семью или наказать нас за непослушание. Как я и предсказывала, побороло первое, и завтра нам с братом следовало идти сторожить «зимний урожай», не говоря никому ни слова, даже братьям и Дирку. Да мы и сами, в общем-то, не горели желанием об этом распространяться.

К ужину собралась вся семья: отец, уставший и голодный после тяжелого дня, проведенного в кузнеце (летом заказов было особенно много), Карим и Тэйро, весь день помогавшие отцу, Бьерн, вернувшийся с рыбалки вместе с Элдаем, которого назвали в честь нашего предка, и мы с Кимом. Мама поставила на стол большой горшок с картошкой и рыбой, а рядом – горшочек поменьше, с едой для меня. Все дело в том, что помимо слабого здоровья боги отметили меня еще и загадочной для нашего края болезнью, и имя ей – аллергия! Есть я могла, без вреда для здоровья и риска умереть от удушья, только самые незатейливые продукты. И конечно же, никакой рыбы. Может, из-за этого я и была такой худой?

Мама села на другом конце лавки, давая знак начинать ужин. Этот ритуал был для всей семьи обязательным и каждодневным. Отец первым наложил себе порцию в тарелку, далее была мама, потом Карим, Тэйро, Бьерн, Элдай и Ким. Я приступила к еде последней, потянувшись к горшочку с кашей, сваренной на воде.

– Представляешь, Нима, сегодня у старосты коня подковывали, так думали, не приструним, совершенно неуправляемый мерин. Хорошо хоть Тэйро к нему подход нашел, а то так бы и провозились до ночи.

Дальше беседа потекла своим чередом. Мама отчитала Тэйро за неоправданный риск, потом Элдай начал рассказывать, как удачно они с Бьерном сходили на рыбалку. Брат сказал, что завтра неплохо бы съездить в Карген, городок местного значения, чтобы продать пойманное.

Я и Ким были на редкость молчаливы, но заметил это лишь Бьерн.

– А вы что, с нами не хотите? – изумился он.

– Нет, – ответила за нас мама. – Завтра они будут помогать мне по хозяйству.

– Сочувствую, мелюзга, – не особо сочувственным тоном сказал Элдай и злорадно улыбнулся.

Иногда мне кажется, что Элдай – такой гад! И не будь он мне братом… Но лучше не продолжать эту тему.

Остаток ужина прошел в тишине, больше никто особо разговаривать не хотел. Отец встал, и это было командой для всей семьи о завершении ужина. А мне пора было мыть посуду. Когда все разошлись, Ким решил пойти за Бьерном и резво поднялся с лавки. Ну вы только посмотрите, каков наглец?!

– Куда намылился? – ухватив его за рукав, ехидно поинтересовалась я.

– Ты чего, Мара? Бьерн с Элдаем завтра в Карген едут! – восторженно завопил брат.

– И что? Уже забыл о нашем уговоре? – Я приподняла бровь и посмотрела прямо ему в глаза. – Иди воду налей вон в тот чан и подогрей.