Шаги к свободе. Психоаналитические истории

«Алина, 28 лет, художница. Страдает от хронической тревожности, часто уходит в эмоциональную замкнутость, перекрывая доступ к чувствам и новым переживаниям. Её состояние мешает ей полноценно творить и испытывать радость».

Амира едва заметно постукивает карандашом по планшету со своими записями. Она знакома с Алиной всего полчаса, но атмосфера тревоги и сдержанной паники уже пропитала все уголки кабинета. Девушка выглядела так, будто постоянно была готова сбежать – и не делала этого исключительно потому, что бежать ей было некуда. Она с трудом переступила порог, как будто заставляя себя войти в другое измерение, где всё не так, как она привыкла. На ней были потертые джинсы и свитер, который явно видал лучшие времена. Волосы небрежно собраны в пучок, а выбившиеся пряди касаются лица, придавая Алине вид человека, который тщетно пытается укрыться от внешнего мира. Под глазами заметные синие тени – отражение бессонных ночей и внутреннего напряжения.

Алина подошла к креслу так, как будто оно, в наилучших традициях средневековья, было утыкано острыми шипами; её тело было напряжено, а руки скрещены на груди, создавая защитный барьер. Каждое её движение было резким, как будто она не могла решить, стоит ли ей оставаться здесь или бежать прочь. Руки спрятаны в рукавах старого свитера и время от времени нервно теребят изрядно потрёпанную шерсть. Казалось, рукава были для неё не только частью одежды – они были укрытием и защитой. Как одеяльце малыша, который пытается справиться с отсутствием мамы, невольно подумалось Амире.

Когда Алина наконец села, её взгляд немедленно начал скользить по стенам кабинета, словно пытаясь найти в этом новом пространстве хоть какую-то опору. Она явно не знала, как начать, и, вероятно, это было для неё болезненно.

Амира чувствовала, что это мгновение может стать поворотным в жизни Алины. В её глазах читалось много тревоги и неуверенности, но в то же время от девушки веяло какой-то тихой надеждой. Она понимала, что этот процесс может быть долгим и сложным, но именно здесь, в этом кабинете, они могли начать вместе искать ответы на вопросы, которые мучили Алину так долго, – и она пришла сюда. Несмотря на всю свою тревогу.

Алина начала с рассказа о том, что её покинуло вдохновение. С самого детства она очень много рисовала – графика, всегда только графика, простым карандашом или углём, никаких красок. И всегда знала, чем хочет заниматься, когда вырастет, – рисовать, рисовать, рисовать. Это была чуть ли не единственная вещь в мире, которую Алина знала твёрдо и наверняка. Она закончила Академию искусств и работала иллюстратором в издательстве, которое специализировалось на научной фантастике. Создавать иллюстрации было делом её жизни – делом всей её жизни.

И вот она больше не может этого делать. Её голос дрожит, когда она говорит об этом.

– Я как будто забыла, как это делается. Забыла, откуда брать идеи для рисунков. Раньше они просто приходили, а теперь их нет – ничего нет, ни идей, ни слов, ни фантазий. Я читаю рукописи, которые должна проиллюстрировать, но они совершенно меня не вдохновляют. Иногда я даже не знаю, что чувствую. Всё как будто… покрыто плёнкой, и я живу как за стеклом. Сложно объяснить, просто ощущение, что ничего по-настоящему не волнует.

У Амиры невольно перехватывает дыхание.

– Когда ты так описываешь своё состояние, мне кажется, что где-то внутри есть много напряжения, которое не выходит наружу. Как будто у тебя уже давно не было момента, когда ты могла просто выдохнуть.

Алина пожимает плечами:

– Возможно. Но честно, я даже не думаю об этом. Зачем? Всё равно ничего не поменяется. С тревогой мне жить привычно. Как будто без неё я вообще не знаю, кем буду.

– Понимаю, – спокойно говорит Амира. – Ты словно живёшь в пространстве, где тревога уже очень, очень давно стала частью тебя. Интересно, если бы у тебя была возможность ненадолго отложить тревогу в сторону, на что бы ты потратила освобождённое пространство? Что бы ты захотела почувствовать?

– Ты знаешь, я даже не уверена, что умею как-то по-другому, – тихо говорит Алина. – Тревога всегда была со мной. Когда пробую что-то отпустить, начинаю сразу нервничать, как будто случится что-то ужасное, если я хоть на секунду ослаблю контроль.

– Похоже, что тревога для тебя стала защитой от чего-то… более глубокого? Может, от каких-то чувств, которые сложно прожить?

Алина вздыхает, опуская глаза:

– Возможно… Просто когда я чувствую что-то по-настоящему, это как будто вырывается из-под контроля. В такие моменты я начинаю злиться или плакать, а потом ещё больше стыжусь себя. Может, поэтому проще всё спрятать под тревогой, как под надёжным замком.

– Это очень понятно. Ты как будто говоришь, что тревога помогает тебе держать свои настоящие чувства под контролем. Может быть, они кажутся тебе слишком сильными, чтобы их просто переживать?

– Да, именно… иногда я почти как будто боюсь их. Они могут меня разрушить. Особенно злость. Когда меня ею накрывает, мне кажется, я превращаюсь в кого-то… другого. Поэтому, наверно, мне всегда проще остановиться на том, чтобы просто беспокоиться.

– Может, тревога в этом смысле и правда служит буфером. Она как барьер между тобой и твоими чувствами. Что если попробовать иногда знакомиться с ними постепенно, мягче? В моменты, когда ты готова, не подавляя их сразу?

В этот момент Алина впервые останавливает свой взгляд на Амире.

– Звучит… сложно, но в то же время как-то… привлекательно. Мне было бы интересно попробовать.

Они проговорили ещё несколько минут о чём-то в этом же духе. Амира заметила, что время сеанса подходит к концу. Чуть наклонившись вперёд, она посмотрела Алине в глаза – чёрт, как же непросто было поймать её взгляд! – и медленно произнесла:

– Ты очень долго ждала этой встречи. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь. Приходи через неделю.

Алина вскочила с кресла так, как будто её ударило током. Внутри неё бушевал ураган эмоций – она была переполнена страхом, но одновременно что-то неуловимо тёплое выплывало из глубины и подбиралось к глазам. Она чувствовала, как её сердце колотится, а руки дрожат. Взгляд её метался по кабинету, как будто она искала что-то забытое, какую-то зацепку или успокоение. Алина бросила последний взгляд на Амиру, которая сидела, спокойно наблюдая за ней, и на мгновение их глаза снова встретились. В это мгновение Алина вдруг поняла, как одинока она была всё это время. Теперь кто-то другой видел её. Кто-то другой понимал, что происходит. Она, правда, при этом ничего не понимала.

Алина быстро распахнула дверь и шагнула в коридор. Вдохнула прохладный воздух, который контрастировал с обволакивающим теплом кабинета. Она ощущала, как её тело снова обретает лёгкость, но вместе с тем тут же напрягается от предстоящей неизвестности. С каждым шагом по длинному коридору она чувствовала, как её мысли и эмоции закручиваются в огромный непонятный клубок. Но они были! У неё были мысли и были эмоции! Пустоты больше не было.

Ноги сами несли её прочь, а мысли бежали в разные стороны: «Что я сказала? Как я выглядела? Что будет дальше?» – она продолжала повторять эти вопросы, будто искала ответы на бегу. У выхода она обернулась, посмотрела в сторону кабинета, который стал для неё первым шагом в неизвестность. Неожиданно ей стало страшно, но тут Алина уже оказалась на улице, где мир, казалось, был слишком ярким и слишком громким, чтобы вместить в себя всю её тревогу и надежду одновременно.

Амира откинулась в кресле и закрыла глаза. Потом взяла планшет, аккуратно убрала исписанные листки бумаги в папку с надписью «Алина» и на чистом листе написала:

Домашнее задание:

– Пять минут в день сосредоточивайся только на своём дыхании. Закрой глаза, сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, обращая внимание на ощущения в теле и звуки вокруг.

– Заведи дневник, где будешь записывать свои чувства, мысли и ситуации, которые вызывают у тебя тревогу.

– Регулярные приятные физические упражнения (прогулки, йога, танцы и т. п.) помогут снизить уровень тревоги и улучшить общее самочувствие.

– Практикуйся в релаксации. Например, закрой глаза, глубоко вдохни и постепенно расслабляй каждую группу мышц, начиная с ног и заканчивая головой. Это поможет тебе снять напряжение и вернуть душевное равновесие.

– Создай в своём воображении «безопасное место» – уютное и спокойное пространство, куда ты можешь возвращаться в моменты тревоги. Ты можешь детально представить это место, визуализируя его особенности: цвет, текстуру, звуки.

На следующем сеансе она вручит Алине этот листок, и они обсудят всё, что там написано.

От автора

Дорогой читатель! Как вы, несомненно, заметили, я сделала текст этой книги значительно более художественным, чем это принято в литературе по самопомощи или в руководствах по психотерапии. Тем не менее, эта книга всё ещё должна, согласно моей задумке, приносить не только удовольствие, но и какую-никакую пользу. Поэтому в этом месте мне очень важно сообщить вам, почему Амира написала все эти рекомендации. Возможно, если вы будете понимать, что к чему, у вас может родиться желание использовать их, когда вам будет непросто справиться со своим состоянием, и неважно, проходите вы при этом психотерапию или нет.

Итак, Амира собирается дать Алине рекомендации. Как это должно сработать?

Основная проблема Алины явно заключается в подавлении эмоций. Это вообще одна из самых распространённых психологических причин тревоги. Следовательно, первое облегчение в терапии наступит, когда эти эмоции можно будет больше не подавлять. Однако у Алины есть: (а) привычка подавлять эмоции, (б) причины подавлять эмоции (возможно, эти причины уже остались в прошлом, но, возможно, они продолжают действовать и по сей день) и (в) отсутствие навыков полноценно переживать эмоции (что, в целом, вполне естественно, когда их всё время подавляешь).

Рекомендации предназначены для того, чтобы Алина лучше научилась замечать себя, а также регулировать своё состояние. Когда Алина начнёт больше замечать себя, ей будет сложнее игнорировать собственные эмоции и то, что их вызывает. А регуляция состояния сделает присутствие эмоций более безопасным, а в перспективе – даже приятным занятием.

Основная работа с Алиной, конечно же, всё равно будет происходить в кабинете. Это обычное дело для психотерапии. Более того, даже если Алина не выполнит ничего из рекомендаций Амиры, это не изменит общего конструктивного направления терапии. Но регулярно выполняемое «домашнее задание» сделает эту работу в разы более эффективной, направленной и – что немаловажно – значительно более поддерживающей для Алины, которая явно в этом очень нуждается.

Алина протянула Амире дневник, открытый на одной из последних страниц. Запись в дневнике гласила:

«Сегодня попробовала сделать так, как просила А. – просто сдержать свою привычную тревогу и посмотреть, что случится. Сначала было почти пусто, как будто ничего не происходило. Но потом, когда я перестала контролировать это чувство… всё вырвалось наружу.

Сперва какая-то острая злость, сильнее, чем я когда-либо чувствовала. Она шла изнутри, как раскалённый ком. Я даже не знаю, на кого я злюсь. Может, на себя? На других? Я вдруг вспомнила об одном разговоре с мамой, когда она сказала, что мне нужно «быть сильнее». И я не могу забыть, как она это сказала – как будто мне вообще нельзя было чувствовать, что я чувствую. Я не знаю, как это выразить, но мне тогда, кажется, было больно.

И там была не только злость. После неё пришло что-то ещё… наверное, это было горе. Такое, от которого болит грудь и хочется просто исчезнуть. Мне показалось, что, если я позволю этому чувству остаться, оно меня утопит.

Я снова почувствовала тревогу и сразу её вернула. Тревога у меня как якорь. Но теперь знаю, что там, под ней, скрыто что-то настоящее. И как бы это ни пугало, я, наверное… хочу попробовать снова».

Амира улыбнулась. Начали появляться эмоции. Потерянная часть жизни Алины, прятавшаяся под маской тревоги, потихоньку возвращается. Теперь нужно об этом немножко поговорить.

Алина колебалась:

– Я всё-таки попробовала делать то, что ты посоветовала, записывала свои чувства. Думала, сначала всё это будет глупо… Но оказалось, это как… как новая встреча с собой.

– И что ты почувствовала, записывая это?

– Сначала пришла злость. Очень сильная, я даже не ожидала. Мне казалось, я давно всё забыла. Но когда начала описывать, всё всплыло. Удивительно, что потом стало легче.

– Ты смогла встретиться с этой злостью и выдержать её – и это уже огромный шаг.

Алина слегка улыбнулась:

– Да. Странное чувство, но… наверное, мне понравилось видеть себя… настоящей. Без тревоги, хотя бы на минуту. Я хотела бы продолжить.

Амира сидела в своем кабинете, скользя взглядом по стенам, обтянутым мягкой тканью, и слушала, как постепенно растворяются в тишине шаги Алины за дверью. Сегодня они пришли к кое-чему важному: внутри самой себя Алина обнаружила ресурсы, о которых прежде и не подозревала. Это открытие как будто освободило в ней место и наполнило его легким, спокойным дыханием.

Амира вздохнула. Потом взяла чистый лист бумаги и написала:

– Отслеживай свои чувства: Возвращайся к дневнику и записывай любые сильные эмоции, которые появляются. Попробуй описывать их так, как ты это сделала на этой неделе: что ты чувствуешь, где это ощущается в теле, что вызывает у тебя мысли и воспоминания.

– Разреши себе испытывать эмоции понемногу: Если чувствуешь, что эмоции переполняют, представь, что ты открываешь маленькое «окошко» для этих чувств. Открой его чуть-чуть, на несколько минут, а затем осторожно закрой. Со временем тебе станет проще выдерживать эти эмоции, не спеша их подавлять.

– Найди безопасное выражение для злости: Пробуй разные методы, которые помогут выразить её, не пряча. Это может быть написание гневного письма (которое ты потом можешь выбросить), рисование, спарринг с подушкой, любая физическая активность в быстром темпе. Цель – дать злости выход в безопасном пространстве.