Застрявшие. Между жизнью и смертью

На губах Уваровой заиграла насмешливая улыбка, вспоминая что вышло из её первой и последней любви…или влюблённости…даже непонятно как назвать.

– Когда-то мои родители заплатили одному мальчику….чтобы он играл со мной в любовь-морковь. Он добавился ко мне в друзья в интернете, мы долго общались, потом пару раз сходили на свидание,– сказала она. – А на третьем ему стало меня жаль, – голос дрогнул. – Он сказал, что не может обманывать больную, сознался и скрылся, – она поджала губы. – Я не разговаривала с родителями две недели.

– Очередная вещь за что я не люблю людей, – развела руками она. – Обман во благо, убийства во благо, воровство во благо и так далее. Они делают больно друг другу, оправдывая себя благами намереньями. Но грех не может быть во благо.

– Возможно, ты и права, – пожала плечами девушка, выключая воду и оборачивая себя полотенцем. – Но это прошло, нужно уметь прощать.

– Пошли, приведу тебя в порядок. – Огден кивнула в комнату.

Девушка улыбнулась, пройдя за ней и уселась напротив зеркала, смотря на себя и на брюнетку.

– А к чему ты спросила про любовь? – она озадачено посмотрела на девушку через зеркало.

– Многие считают, что девушки красятся чтобы кому-то понравится, – улыбнулась та, кидая всю косметику на столик.

Ева улыбнулась….в мире столько вещей, столько действий, которые мы совершаем иногда просто так, не преследуя никакой цели, но другие всё равно пытаются найти в этом какой-то скрытый подтекст…сложно найти чёрную кошку в чёрной комнате, а особенно когда её там нет.

– Да и вы с Маркусом, – начала Лиз.

– А он здесь причём? – недоумевала она.

– Мне показалось ваше взаимодействие…каким-то…особенным что ли, – пожала плечами она. – Когда ты последний раз дралась…между вами было что-то.

На лице Евы проскочила улыбка. Она вспоминала те самые моменты, когда они тренировались…когда он заставлял её до потери пульса заниматься…но потом она делала успехи и он хвалил её…ей это нравилось…очень нравилось. Потом тот момент в поле…его глаза…это вызывало в ней целую гамму эмоций и радости…счастья…а когда он помог ей..после первого убийства…он нравился ей…возможно она была влюблена, просто…не осознавала этого. Она никогда не чувствовала подобного поэтому…она не сразу смогла понять что именно происходит с ней…а сейчас…слова Лиз…и словно щелчок в голове…он был ей далеко не безразличен.

Пока Ева была глубоко в своих мыслях, думая о Марке…она и не заметила. Как Лиз уже закончила.

– Тик так, – послышался голос со стороны коридора.

Неф стоял и укоризненно смотрел на девушек.

– Полчаса уже прошло.

– Буквально пять минут, – показывая руками цифру, сказала она

– Милая, тебя внизу уже ждут, – он взглянул на брюнетку.

– Ему лишь бы выдернуть меня откуда-нибудь, – прыснула Лиз.

Она подошла к Нефу, поправила ему пиджак и тут же направилась вниз. Ева продолжила сборы и спустя несколько минут она быстрыми шагами направилась вниз, уже было собираясь выйти на улицу, она услышала звуки из подвала, подойдя ближе, услышала Марка и Лиз, которые пытались вытащить из Ткачёва информацию. Его голос…она прислушилась к нему, вспоминая транс, в который он её вводил…да…тогда она тоже испытывала что-то…но мысли о убийствах затуманили разум..сейчас она понимает это чувства…от него мурашки идут по спине…..приятные мурашки.

– А подслушивать не хорошо, – шёпот раздался над её ухом и она тут же обернулась.

– Третий раз за сегодня ты застаешь меня врасплох, – возмутилась она.

– Значит тебе уже есть чему у меня поучится, – наигранно улыбнулся он. – Шевелись

Они направились в сторону двери, после чего сели в машину и двинулись в сторону города.

***

Ткачёв был также связан. Его ноги были привязаны тугими верёвками к ножкам стула, руки же были переброшены через спинку и перевязаны от запястья к плечам тугими узлами.

– Вопрос номер один. Что ты знаешь о «Винаторес Корпорейт»? – Маркус встал перед ним.

Полицейский лишь усмехнулся, презрительно оглядывая блондина с ног до головы.

– Скажи, сколько тебе? – спросил он, приподняв одну бровь.

Сейчас он уже не выглядел как тот проигравший полицейский, теперь он ощущал силу и власть в своих руках, даже будучи связанным, он понимал, им нужна информация и они не станут его убивать, тем более зная их природу, Сергей мог делать что угодно, боятся ему нечего…в этом проблема большинства правителей, полководцев и даже простых людей. Чрезмерная уверенность в своей силе и не умение здраво оценивать ситуацию – своего рода порок.

– Это то, что должно интересовать тебя в последнюю очередь, – ответил блондин. – Я повторю свой вопрос. Что ты знаешь о «Винаторес Корпорейт»?

– Я ничего тебе не скажу, – рассмеялся он.

Послышались шаги на лестнице, и в помещении тут же оказалась Элизабет, она взглянула на Ткачёва, а после на Маркуса.

– У хорошего полицейского не получилось, пришёл плохой, – она склонила голову на бок и улыбнулась. – Извините за каламбур, – она посмотрела на Сергея.

– Даже интересно, как тайное сообщество бессмертных убийц собираются узнать то, что им нужно. Убить то вы меня не можете, – рассмеялся полицейский.

– Я краем уха услышала, ты спрашивал о нашем возрасте, – она встала перед ним. – Я хожу по этому свету ровно двести лет. И поверь мне, мой милый заложник, – она опустилась так, чтобы её лицо было на уровне его. – Я знаю уйму способов вытащить информацию не прибегая к смерти и физическому насилию, – на её лице заиграла ухмылка.

Элизабет ненавидела мучать людей, как морально, так и физически. Она лишь говорила всё прямо, не подбирая слов, могла сделать или сказать что-то в сердцах, не думая о последствиях. Но по иронии судьбы, иногда, именно то, что мы не любим получается у нас лучше всего. Не сказать, что отец Лиз был хорошим человеком, мать девушки не особо искала себе мужа, вышла буквально за первого встречного, который оказался самым настоящим моральным психопатом. Ему нравилось морально уничтожать рабов, так, чтобы они сами не хотели жить. Тогда число самоубийств увеличилось.

Поэтому девушка умела причинять боль и страдания…не принося физического вреда…ненавидела…но могла и умела…

– Давай начнём с чего-нибудь простого. – она сделала шаг назад. – С твоей семьи, – на её лице появилась улыбка.

Притворство, да, это оно, ведь намного страшнее, когда жертва чувствует наслаждения мучителя, это пугает и наводит страх.

Она открыла один из шкафов, доставая оттуда несколько шприцов, взяв один девушка вколола его себе в живот, набирая маленькую часть крови. После чего подошла ближе к Ткачёву.

– Возможно, ты всё-таки хочешь пообщаться по-хорошему? – спросил Маркус.

– Я вас не боюсь, – он буквально выплюнул эту фразу.

– Твоё право, – развёл руками Марк. – Только потом не факт, что будет шанс.

Маркус уселся в одно из кресел и кивнул Лиз. Она положила шприц рядом, после чего встала за спиной Сергея и положила ладони на его голову. Девушка медленно начала проникать в его сознание, разрушая его, подготавливая необходимую почву.

Одна из способностей Дхармов, ей начинают овладевать спустя пару сотен лет. Лиз как раз училась ею управлять, это способ обезвредить жертву, проникнуть в её сознание и начинать разбирать его, словно кирпичный домик, после чего жертву достаточно легко убить, это редко применяется сейчас, ведь это сложный путь, а все привыкли иди по лёгкому.

В данной ситуации это использовалось для более изощрённых вещей, сначала нужно разрушить сознание, а когда человек подготовлен ему вводят малую часть крови Дхарма это ослабляет мозг и отчасти делает его Дхармом, что позволяет Маркусу, как главе одной из групп, проникнуть в голову и вызвать те же самые галлюцинации, на одурманенную голову это сделать очень легко.

Ткачёв тяжело вздохнул и затрясся, девушка схватила шприц и ввела его полицейскому.

– Твой выход, – она отошла.