Игра в фатализм

– Чего я добиваюсь? О, Валери, я добиваюсь момента, когда ты сама не захочешь жить, – пропел он. – Когда ты захочешь сама закончить свою жизнь, ты будешь страдать, рыдать, просить позволить тебе умереть! Вот чего я добиваюсь! Смерть – это награда для тебя! Ты будешь жить, продолжать жить в этом мире, продолжать жизнь в Сивэлле и мечтать.

Он повернул нож по часовой стрелке, причиняя ей ещё больше боли. С губ девушки сорвался стон боли, который был словно услада для ушей Питера, заставляя его наслаждаться её болью с каждой минутой. Девушка зажмурилась, закусываю губу до крови, лишь бы не показать ему свою боль, не доставить ему такого удовольствия. Ухмыльнувшись, он посмотрел на неё. Она смотрела на него всё тем же ненавистным взглядом, в котором не было ни боли, ни разочарования, лишь огонь ненависти, который готов заставить её сражаться, сражаться за то, чтобы освободится, сражаться за это вечно.

– Чего же ты ждёшь, Питер? – вскинула брови она.

На её губах были свежие капли крови, на белоснежной кофте было большое красное пятно, а в животе был нож Питера, а он сам стоял прямо перед ней, прожигая взглядом. Нож исчез и девушка почувствовала облегчения, выдохнув. Рана уже не болела, будто вкололи обезболивающее, она наконец-то подняла взгляд, вновь смотря на него. Его рука находилась прямо рядом с её лицом, а вторая держала её запястье внизу, его дыхание обжигало кожу, а глаза буквально поедали её живьём. Он подался вперёд, накрывая её губы своими, девушка расслабила кулак, не задумываясь, отвечая на поцелуй, его язык скользил по её губам, наслаждаясь вкусом крови, она и не заметила как положила руку на его, целуя юношу более грубо. Вздох и она вновь подняла взгляд на его насмешливый взгляд, он снова играл.

– Закончил? – вопросительно вскинула брови она.

Смешок. Он покачал головой, отходя на два шага от неё.

– Игра продолжается, Валери. Жду твоего хода, – вскинул брови он, после чего исчез в зелёном дыме.

***

Она стояла посреди длинного и большого коридора, тусклый свет освещал парочку столиков, которые стояли у стен и на которых воосседали вазы с неизвестными девушке цветами, которые настолько разрослись, что буквально перебрались на стены, делая замок куда более специфичным. На растениях росли цветы, совершенно неизвестные, это были то ли розы, но не такие розы, чтобы прямо розы, было сложно понять, что это могло быть, но это были точно не розы, хоть они и были похожи на розы. Дорогой читатель на вряд ли понял меня, но замок Николь Свон находился в неизвестном мире и никогда не посещался ни кем за всю историю её жизни, поэтому разгадать место происхождения этих растений – задача явно не из лёгких.

Мисс Свон много лет тому назад спрятала свой замок от чужих глаз, чтобы его никто не посмел увидеть, заметить или посетить. На его охране стояли тысячи заклятий, снять которые под силу лишь ей, ну, или же тому, кто обладает такой же силой и мощью, как Николь, а такой человек находился в единственном экземпляре. Валери хоть и не помнила свою мать, но могла представить, чтобы сделала с ней Николь, если бы не опомнилась. Для Джонс было великой тайной, почему она жива и почему её мать отдала ей свою силу, это было явно не в стиле злобной ведьмы убийцы детей, но что тогда двигало королевой замка? Любовь? По истине так и было, но шатенке не хотелось в это верить, для неё её мать была самым что ни на есть чудовищем и исправлять свои суждения Джонс не в коем случае не хотела.

Бродя по коридорам неизвестного замка, она подошла к большой арке, в которой, как только она зашла, загорелся камин, свечи, которые были прикреплены к стене тут же загорелись ярким пламенем, а лестницу у книжного шкафа, словно по мгновению руки приехала к самому началу стеллажа. Валери огляделась, здесь был большой стол с кучей колбочек, бумажек, записей, перьев и чернильниц. Здесь был камин, два кресла напротив него и один диван, а над самим камином висел большой портрет. Джонс легко улыбнулась, подходя ближе, в её руке появилась белая сфера, которую она поднесла к портрету. На картине была изображена счастливая семья, во главе сидел мужчина с седыми волосами, который кротко улыбался, около него сидел мальчик, лет 17, по другую сторону девушка, на вид чуть старше юноши, а за их спинами стояла милая старушка, в руках которой была салфетка.

В девушка он без сомнений узнала свою мать, а это, по всей видимости, была её семья. Интересно, что с ней случилось? Может быть Николь убила и их? Вполне возможно, но стала бы она хранить их портрет здесь, если бы убила, или она была настолько психопотична, что хранила это как напоминание? Послышался шум посуды, Валери оглянулась, перед ней стояла та самая старушка с картины, которая от изумления прикрыла рот рукой и стояла с опаской смотря на Валери.

– Мистер Свон! – тут же закричала она, кидаясь в бег.

– Подождите, – окликнула её Валери.

Девушка подбежала, но споткнулась за чайник, выругавшись, она жестом руки отправила посуду на столик. Выбежав в коридор она никого не увидела, девушка прошла дальше, выйдя в ещё больший зал, посередине которого был большой длинный стол, а на стенах висело множество портретов. Валери замедлила шаг, подходя к самому первому, на них были изображены женщины и мужчины, внизу были написаны имена, Джонс прошла несколько портретов, прежде чем дойти до последних пяти. На первом была неизвестная женщина в весьма молодом возрасте, а звали её «Розмари Свон», дальше был тот самый седой мужчина, чьё имя оказалось «Филипп Свон», за ними шёл молодой человек с картины, которого звали «Николас Свон», после него шла Николь, а последняя рама…она была просто пуста, было лишь белое полотно и подпись внизу «Валери Свон».

Джонс сделала шаг назад и тут же услышала чьи-то голоса и шаги, она обернулась. В зале стояла та самая женщина, Филипп и Николас, последний озадачено смотрел на девушка, первая испуганно бегала взглядом по залу, а второй лишь презрительно осматривал её.

– Кто вы такая и как проникли в замок? Никто не имеет права находится здесь! – тут же сказал мужчина.

– Я не должна перед вами отчитываться, – сузила брови девушка.

Свет везде погас и мужчина, скрипя ботинками подошёл к ней, надеясь, нагнать страх, но…девушка щелчком пальцем зажгла свет назад и скрестила руки на груди, смотря на него.

– Отец, – окликнул его молодой человек. – Думаю, не стоит так нападать на девушку.

Филипп покосился на сына, делая пару шагов назад. Николас легко улыбнулся, подходя к Валери и целуя тыльную ладонь её руки.

– Прошу прощения за такой приём, – сказал он. – Но не могли бы вы сказать как вы смогли пройти через заклинания и кем является наша юная гостья?

Валери улыбнулась, смотря на своего дядю, который выглядел не много старше неё, но, несмотря на время, которое он уже находится в этом замке, не старея, он ещё не утратил былых манер светского общества и помнил, как в его время нужно было обращаться с дамами.

– Я не знала, что на замок наложены заклятья, – сказала Валери, оглядывая место, в котором находилась. – Меня зовут Валери, Валери Джонс.

Все остолбенели. Теперь понять почему она смогла пройти сквозь проклятья – было не сложно, кровная магия пропустила её, ведь она являлась дочерью когда-то жившей тут ведьмы. А имя… Филипп лишился дара речи, услышав её, Николь выбрала это имя за долго до того, как родила малышку, она всегда говорила, что её дочь будут звать именно так и никак иначе. А фамилия… все помнили того пирата, которому досталась малышка Свон, который должен был защитить её ото всего на свете.

– Судя по вашим лицам, вы знаете кто я, – усмехнулась она, разглядывая портрет своей матери. – Всё-таки она не такое чудовище, своей семье она оставила жизнь, – выдохнула она.

– Миледи, Вам нужно обязательно попробовать мой чай! – тут же завелась старушка, хватая со стола поднос и удаляясь, за неё зал покинул и Филипп, которому нужно было собраться с мыслями.

– Как поживает Капитан? – не зная, что можно спросить у девушки, сказал Николас.

– Искренне надеюсь, что очень хорошо, – ответила девушка, проходя в сторону библиотеки.

Глава 26 "Семья на три четверти".

– Забыл представится, прошу прощения, я – Николас Свон, – улыбался белоснежной улыбкой молодой человек.

Девушка поклонилась, улыбаясь хозяину замка и поспешила удалится к другим гостям, чтобы представится. Эта была очередная викторианская марионетка, которая сегодня впервые вышла в свет и должна была, даже за такой короткий срок, завести себе ухажёра, а в последствии стать его женой и провести всю свою жизнь в замке, сидя с детьми и перебирая наскучившие книги. Николас сразу же направился в гущу гостей, здороваясь со старыми знакомыми и знакомясь с новыми людьми. Одним из представителей первых был сын Графа Уилсона, который сегодня прибыли не только с сыном, но и со своими младшими детьми. Метью, так звали сына Графа, перекинулся парочкой, совершенно обыденных, фраз с Николасом, прежде, чем задать интересующий его вопрос.

– Мисс Свон приболела? – спросил он, выражая искренне удивление.

– Да, не здоровится, – досадно произнёс Свон, врать было не в новинку, но всё также неприятно. – Я могу ей что-то передать? – спросил он.

– Я могу пожелать ей лишь скорейшего выздоровления, – сказал Уилсон, после чего удалился.

Николас тут же направился к выходу из бального зала, сразу же идя в сторону библиотеки, дверь в которую была приоткрыта, а тени и различные фигуры, которые играли на свету, были отражены на полу коридора. Он отворил дверь, входя внутрь, в одном из кресел сидела его глубоко любимая сестра, которая что-то заинтересованно читала и разглядывала в одной из книг их матери. Молодой человек случайно задел подсвечник, который успел поймать рукой, и поставил его назад, но внимание сестры привлечь смог, она положила в книжку кусочек пергамента и закрыла её, кладя на столик рядом с собой. Свет от камина подчёркивал её глаза, цвета шоколада, а огонь лишь придавал уверенности.

– Мэтью просил передать тебе, – начал он.

– Не надо, – выдохнула девушка. – Он слишком мягок в отношении к людям, ты не замечал? – она взглянула на брата. – Такие обычно становятся посредственными чиновниками, не больше, – покачала головой она.

После смерти их матери, когда девушке исполнилось лишь пять, она поняла, что вся ответственность за брата и отца с этого момента лежит лишь на её плечах и всяческими образами старалась выгодно выйти замуж, чтобы её семья жила в достатке, но, всех кто мог свататься к ней в мужья – она отсеивала, словно гнилую пшеницу. Даже в свои восемнадцать она уже была статной, знающей себе и другим цену, требовательной леди. Возможно, она слишком рано повзрослела, но все мы гнёмся под волью обстоятельств и эта лишь одна из локаций, которую они предложили.

– Николь, – покачал головой он, слабо улыбаюсь. – Последнее время ты стала слишком много читать мамины мемуары, – он сел напротив неё. – Уже не выходишь на балы и практически не покидаешь библиотеку.

– Я готовлюсь к грандиозным переменам, Николас, – довольная собой, сказала девушка. – Скоро наши жизни поменяются, – заверила она его.

– Вот вы где, – послышалось со стороны двери.

Филипп стоял прямо у прохода, улыбаясь своей милой, старческой улыбкой при виде своих детей.

– Николь, ты снова решила предпочесть чтение балам? – улыбаясь, произнёс он. – Я одобряю твою любовь к наукам, но помни, жить тоже нужно успевать, – наказа он ей.

После этого сын с отцом удалились, а девушка тут же взяла книгу назад, штудируя очередной заклинания. Женихи ушли на второй план в тот самый момент, когда она нашла дневник своей матери и в этот самый момент она решила, что теперь всё будет иначе, всё будет совершенно по-другому и жизнь их изменится.

Дом Свонов всегда был самым гостеприимным в округе, именно поэтому сюда всегда все мечтали попасть. Здесь было тепло, уютно, эстетично и просто было приятно находится в этих стенах, настолько красивых и манящих, что покидать замок не хотелось, но приходилось. А семья, которая проживала там была тоже на вес золото. Самый завидных жених всего близ лежащего королевства – Николас, который всегда славился своей обходительностью и умением держаться в обществе. Один из самых благоприятных мужчин – Филипп, который, даже после смерти своей жены, продолжал следить за замком настолько тщательно, что можно было позавидовать тому, как многие слуги от него не сбежали. Первая красавица – Николь, слухи о красоте которой идут далеко впереди неё самой. И старая нянечка Миссис Бейкер, которая была уже самым настоящим членом семьи.

***

По полу бежал холод, мрачность замка была настолько удручающей, что хотелось бежать отсюда сломя голову. Пыльные стены, столы и полы, по которым мало кто ходил, обветшалая крыша в мансардах, гробовая тишина во всём замке и тусклый свет от окон и порой от свечей, которые были развешаны по всему замку Свонов. Неизменной осталась лишь библиотека, в которой сейчас и сидела Валери, также как и её мать несколько лет назад, девушка грелась около камина, волосы её переливались всеми оттенками карамели, шоколадные глаза были в раздумиях, а в руках была семейная книга с гербом на обложки. В дальнем уголке, около окна, в красном, словно кровь, кресле сидел Филипп, который постоянно посматривал на девушку, представляя на её месте свою дочь. Николас же сидел за большим столом, ожидая чая и не отрывая взгляда от собственной племянницы.

– У вас принято молчать и сверлить взглядом гостей? – спросила Валери, не поднимая взгляда.

Вдруг в комнату зашла Миссис Бейкер, на лице которой играла самая искренняя улыбка, которую Валери только видела, разве что, так улыбалась Ребекка, но счастья увидеть подруги уже явно не будет. Женщина поставила чашки на стол, жестом приглашая девушку к себе. Джонс нехотя положила книгу на кресло, подходя к женщине, приветливо улыбаясь.