Игра в фатализм

– Я Валери, – улыбнулась Джонс, – а это Алана, – она указала на фею, которая разливала чай. – Как вы сделали это? Что король Сивэллы так волнуется за вас.

– Король? Ты о ком? – тут же спросил Кристофер.

– Питер Тернер король Сивэллы, – непонимающе сказала Валери, – он ушёл за книгой только что.

Девочка тут же округлила глаза на Валери, а после взглянула на брата и мать, которые были удивлены словам Джонс не меньше, но они не успели обсудить это всё, так как Питер уже стоял перед ними, протягивая Джонс книгу. Она тут же её раскрыла, листая до нужной страницы, ведь помнила что-то похожее в книге матери, и долго искать не пришлось, она сразу же нашла это заклятие, обычно оно накладывается человеку, который начинает родовую цепочку, а отражается на последних двух, кто её заканчивает, их смерть приносит ему силу, которая может помочь ему выжить, если он не умер до сих пор. Валери тут же подняла взгляд на Тернера, а после на девочку, понимая, чем тут всё связано, это была его семья… Она была единственным, что было дорого злому и ужасному Питеру.

– Как это исправить? – спросила тот

– Режь вены, Питер Тернер, – усмехнулась она, смотря на него. – Нужна твоя кровь, не думаю, что ты хочешь, чтобы я взяла её, – она кивнула на девочку.

Валери протянула ему нож и чашу, скрещивая руки на груди и смотря на то, как он проводит ножом по своей руке и выдавливает кровь, целую чашу. После чего отдаёт её девушке, а рана в мгновение ока заживает, Валери лишь усмехается и ставит чашу на стол, беря в руки камень, который лежал на подоконнике, она расчерчивает неизвестный ранее знак и ставит в середину чашу, после чего встает рядом, вытягивая руки и закрывая глаза. Но спустя секунду тут же открыла их, смотря на Питера и качая головой. Он лишь тяжело вздохнул, подходя к противоположной стороне и беря руки девушки в свои. Никто из присутствующих не понимал, что происходит, но вдруг из глаз, ушей и носа обоих пошла чёрная кровь, они ещё сильнее сжали руки, после чего продолжали так стоять.

Секунда – и обоих отбросило от стола, Валери поморщилась, вставая. Питер, открыв глаза, тут же поднялся на ноги, подходя к чаше и смотря в уже пустую посудину. Джонс улыбнулась, кивая. Тернер тут же взглянул на свои вены, которые прибрели свой нормальный оттенок, а девочка тут же встала, оглядывая себя. Но спустя минуту, время словно остановилось, все застыли. Питер огляделся по сторонам, тяжело вздыхая. Он подошёл к Алане, проводя по её голове рукой, а после и ко всем остальным, когда же всё это случилось, он тут же переместил семью назад, Валери в её дом, а Алану так и оставил так.

Он понимал… Это было нужно, его семья не должна была знать о том, кем стал он, а любой присутствующий здесь не должен был знать о том, что у него есть слабости. Семья, любовь, влюблённость, дружба – это наши слабости, то, что может заставить нас делать, что угодно. Все эти чувства толкают нас на то, на что бы мы никогда не решились, они наша сила и наша слабость одновременно. Если ты хочешь величия – уничтожь всё, что тебе дорого, сломай и растопчи любого, кем тебя можно будет попрекнуть или заставить чтото делать. Многие говорят, что любовь это сила, но… Оцените ситуацию трезво, без своих мечтаний и трактовок интернета и книг. Любовь не всегда бывает счастливой, а дружба вечной, семья хоть и принимает нас такими, какие мы есть, но является нашей главной слабостью.

Поэтому герои, которые далеко не те, кем считаются у нас, делая что-то во благо, не понимают, что угодить всем просто нереально, они пробуют и, защищая жизни одних, ломают жизни других. Невозможно защитить всех, как бы мы этого ни хотели. Герой в Питере умер в то же время, что и Питер Тернер, в тот момент, когда пришло осознание, когда пришла фраза, которую так любят в нашем мире… Хочешь мира – готовься к войне.

глава 41 тот, кто начал наш род

Тусклый свет окутывал всю комнату, языки пламени свечи играли на стене, вырисовывая различные узоры и картинки. Большие толстые крысы сновали туда сюда по полу, иногда стараясь покусывать друг друга или то, что смогут найти, и то, что пригодно для пищи. Неприятный шелест книги, страницы которой сами собой перелистывались от дуновения ветра, то останавливаясь, то вновь словно ища что-то. Король Сивэллы мерил своими шагами весь домик, стараясь не обращать внимание на то, какие обряды проводила рядом сидящая волшебница, его терпение уже давно было на пределе, как и слух, который мучали крысы. Но рыжеволосой явно было далеко не до этого, её разум сейчас занимал лист, который ей принёс король, прося вернуть ему долг, который она взяла около ста лет назад.

– Ты ведь понимаешь, что чем быстрее ты с этим разделаешься, тем быстрее я отсюда уйду? – зло сказал он, поворачиваясь к ней.

– От твои слов мало что изменится, мне нужно время, – шикнула на него Тина, после чего вернулась к своим заботам.

Никому не было неизвестно, что именно Смит тогда взяла у Питера, но, по всей видимости, это было что-то важное, ведь в ином случае, она бы не стала даже прикасаться к листу бумаги. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому сейчас она сидела над обычным листом пергамента и всеми силами пыталась узнать такую нужную Питеру информацию. Возможно, он мог бы обратится к совершенно другому сословию волшебников, но… Тина была единственной в своём роде. Её магия сосредотачивалась на образе, а именно на том, что, прикоснувшись к какому-либо листу бумаги, книге или чему-то подобному, она могла переместиться туда и узнать то, что было нужно. Конечно, чаще всего она делала это ради интереса, чтобы пообщаться с героями книг, но… Ещё чаще к ней обращались за помощью.

Быть единственном в своём роде очень практично, но в тот же момент и опасно, ведь тебя могут истребить, но на это юной волшебнице явно было глубоко наплевать. Зеленоглазая слишком часто влипала в передряги и до того, как получила магию, так что сейчас это волновало её меньше всего. Вся прелесть познания – вот, что было главным для девушки, новые мысли, новые горизонты и мысли. Она была слишком любознательной, так было всегда, поэтому, её можно с таким же успехом, как Питера злодеем, назвать энциклопедией. Внешность ребёнка и сила всемогущего мага в руках – интересное и крайне опасное сочетания, не находите? Но давайте всё же вернёмся к тому, с чего начали, а именно с информации, которую Питер так безуспешно пытался добыть уже битых два часа.

– Он находится в Королевстве Штильца, три мили на восток от замка Королевы Теней, старый особняк из белого камня, – сообщила Смит, возвращая листок владельцу.

Юноша вырвал у неё листок и тут же исчез в клубах зелёного дыма. Магия переместила его в его законную среду обитания, но как только он шагнул на землю острова, его тут же окутала жгучая слабость, которая словно яд растекалась по всему телу и заставляла чёрные точки появляться перед глазами. Он схватился за ветку дерева, тяжело вдыхая, слабость прошла также быстро, как и появилась, из-за чего он поднял голову, оглядывая свои владения.

На некоторых деревьях листья начинали гнить и становиться пожухлыми, как во время наступления осени, но, вот незадача, в Сивэлее нет осени, зимы, лета или весны, здесь нет времён года. Его взгляд упал на водоём, который был рядом, вода в нём начинала чернеть, а белка, которая минуту назад попила из него, тут же рухнула на землю, её лапка начала подрагивать.

Король медленно умирал, а вместе с ним и Сивэлла, которая уже начала отсчёт самоуничтожения. Делать было нечего, как только он ступал на свои же земли, ему становилось ещё хуже, нужна была помощь, но только далеко не того, кто наложил заклятие. Он медленно двигался в сторону дома Валери, но упал спустя двадцать метров, неподалёку послышался звук шагов, его взгляд упал на листву, облокотившись о дерево, он взглянул туда. Ирма тут же остановилась, смотря на Питера, а после осматривая Сивэллу, она тут же ринулась к королю и помогла ему встать.

– Нам нужно к Валери! Срочно! – приказал он.

Блондинка хоть и закатила глаза, но помогла ему подняться и повела в сторону дома выше упомянутой, до которого, слава Богу, было не так уж и далековато. Уайт распахнула дверь и ввела Питера, заходя сама, Джонс, которая читала книгу, тут же отвлеклась и с ужасом взглянула на короля. Она тут же подбежала к Питеру, принимая его из рук русалки, и помогла лечь на её кровать, прикасаясь к его лбу.

– Что с тобой? – тут же всплеснула руками девушка.

В ответ он лишь покачал головой в знак отрицания и откинул голову на подушку, тяжело дыша. Она тут же схватила со стола листок бумаги, начиная там что-то писать с помощью магии, и тут же взяла его в кулак и сжала, отправляя нужному человеку, после чего она обернулась на вопросительный взгляд Питера, взглядом она попросила Ирму покинуть домик, та, конечно, повозмущалась, но удалилась.

– Что ты сделала? – злостно прохрипел Питер.

– Отправила записку Лео, – ответила Валери. – А тебе нужно помочь, – она подошла ближе, становясь рядом с ним и вытягивая руки, закрывая глаза.

Через минуту ему стало легче, но это было относительно ненадолго, его магия всегда слишком сложна и имеет кучу оговорок, как собственно и сам Питер. Она открыла глаза, смотря на короля, которому уже было явно лучше, она придвинула стул, садясь напротив него и скрещивая руки на груди.

– Когда ты начал это чувствовать? – она кивнула в его сторону.

– Я не обязан перед тобой отчитываться, – буркнул он, после чего встал с кровати.

– Я твоя единственная надежда, Питер! Наконец-то твоя магия сыграла с тобой злую шутку, а не ты с ней, – сказала Джонс. – Я этому, конечно, рада, но с тобой погибает и остров, а я не хочу умереть вместе с ним.

– Почему я не удивлён, что ты заботишься лишь о своей шкуре, – хмыкнул он.

– А о ком мне заботиться, Питер? – он встала, смотря на него. – Конечно, я боюсь за себя, за Ирму, за Алану и некоторых потерянных, но не за тебя, – ответила она.

– Я говорил, что врать не хорошо? – тут же прыснул он.

– И где в моих словах ты нашёл ложь на этот раз? – хмыкнула Валери.

Даже в такой ситуации, когда Питер был на грани, он не упускал возможности напомнить Джонс о том, что он прав.

– Ты боишься за меня, – усмехнулся он, вскидывая брови. – Ты не хочешь терять меня, – усмехнулся он.

– Ты слишком хорошего о себе мнения, – прищурилась девушка.

– Да? Тогда почему ты спасла меня от боли? – он подошёл ближе, обходя кровать и обжигая дыханием её лицо. – Зачем помогла? Почему вернулась? Не смеши меня, ты делала это не из-за чувства долга, Джонс! Ты это делала потому что до сих пор с дрожью в коленях вспоминаешь события на этой кровати, около той стены, снова на кровати. Ты настолько дорожишь мной и этими

воспоминаниями, что не можешь ничего сделать, не ссылаясь на это, – смеялся он.

Они стояли друг напротив друга, в этот раз он уже породнился со смертью, а она должна была его спасти. Прошло время, и они поменялись ролями, теперь она смотрела на него пожирающим взглядом, а он с ухмылкой ожидал её действий. Две медали, совершенно одинаковые и имеющие две стороны, два пожирателя душ и безжалостных убийцы, которые в ком-то проснулись, а в ком-то спят. Они были похоже гораздо больше, чем мы с вами можем себе представить, они были слишком похожи друг на друга, слишком любили издевательства друг над другом и даже сейчас, поменявшись местами, они всё так же стояли друг напротив друга и сверлили друг друга взглядами, играя в угадайки, зная, как каждый из них это любит. Каждый может сломаться, нужно лишь решить в какой именно момент.

Доля секунды, и она тут же прижалась ближе к нему в страстном поцелуе. Поцелуй сквозь ненависть, которая основана на любви, или любовь основанная на ненависти, не играет роли. Он довольно ухмыльнулся, и рука легла на талию девушки, тут же прижимая её ещё ближе к горячему телу, её рука оказалась на затылке юноши, Валери требовательнее целовала его, боясь больше никогда этого не почувствовать. Ведь это была одна из тех вещей, о которых она жалела, что не поцеловала его, что играла в ту самую сильную и независимую Валери Джонс. Между ними становилось жарко, и Тернер тут же отпрянул, когда почувствовал постороннюю магию на острове.

Как только он сделал шаг назад, дверь тут же открылась, и внутрь вошёл Лео, а за ним появилась Бекка, которая явно была рада увидеть свою подругу, даже не понимая, что они прервали.

– Что происходит? – спросил Батлер, смотря на друга.

– Он умирает, – сообщила Валери, скрещивая руки на груди.

Лео тут же перевёл свой взгляд на друга, который кивнул, понимая всю ситуацию, а глаза бугимена тут же заметили свёрток бумаги, после чего кивнул королю на выход, оставляя девушек в комнате наедине. Бекка лишь с интересом проводила их взглядом, после чего заключила юную Джонс в свои объятия, понимая, как она скучала.

– Извини за то, что она говорила, – тут же начала Валери.

– Прекрати! Я же знаю, это была не ты, – покачала головой Ребекка, сильнее прижимая подругу к себе.

Девушки разошлись, садясь за стол, разговаривая о последних событиях, как любили раньше. Расстояние между ними лишь дурманит и заставляет их любить друг друга ещё сильнее. Дружба и любовь всегда стоят наравне по своей силе и эмоциям, ведь это одни из самых приятных чувств, то, когда мы чувствуем рядом близкого нам человека, на которого мы можем положиться, которого мы можем обнять, приласкать и просто сказать всё что угодно! Именно такая дружба была у Бекки и Валери с самой их первой встречи, с самого первого разговора. Несмотря на то что Мария была с Валери, что она часто болтала с Ирмой или Алана – Ребекка всегда была её лучшей подругой, той, с кем можно обсудить абсолютно всё.

***

– То есть, ты думаешь, что во время этого он смог связать тебя с собой? – спросил Батлер.