Чужой не сладок мёд

Лариса про себя облегчённо вздохнула, поудобнее устроилась в кресле и перевела взгляд на Нюшу. Та, похоже, тоже хлюпала носом, а сидящие по бокам от неё Андрей с Толиком утешали ее каждый со своей стороны.

После окончания сеанса женщины выходили с покрасневшими и опухшими от слёз глазами, мужчины сразу же при выходе закуривали. Лариса не знала, чего ждать от Нюши, поэтому медлила в надежде, что та не будет её дожидаться.

– Я провожу тебя, время уже позднее, – как истинный рыцарь повёл себя Лёшка, выходя из зала.

– Спасибо.

Удивительно, но ни Нюши, ни ребят она не встретила. Те, видимо, свернули в первый проулок на перекур. Анна всё же не рисковала открыто курить в городе. Многие знали Валентину Васильевну и могли доложить. Если на мнение окружающих ей было наплевать, то матери Нюша всё же побаивалась. Та, несмотря на любовь к дочери, могла быть властной и крутой. Палкой запросто отходит! Ещё и новое платье не купит. А это уже трагедия для Нюши! Палка терпимо, с тряпками хуже…

Ларисе было комфортно и весело с Лёшкой. Он рассказывал про их репетиции, выступления, она смеялась от души, не чувствуя себя рядом с ним маленькой девочкой. Они были на равных. Лёшка, высокий, с почти чёрными волосами и глазами мальчик, был симпатичным и неглупым. Он давно привык быть в центре внимания, ничуть не смущаясь своей славы и интереса девочек.

– Вы такие разные с Игнашовой, не понимаю твоей с ней дружбы, – неожиданно перевёл Лёшка разговор на Анну. – Её же не только в классе – в школе за человека не считают. А вы с ней не разлей вода, – и, не давая ничего ответить Ларисе, поспешно добавил, – Ларис, ты не сердись только. Это я так – из интереса.

После этих слов у девушки пропало желание резко ответить, а ведь могла испортить себе и Лёшке такой приятный вечер.

– Я и сама, Лёша, не знаю. Мы подруги и всё тут. Так случилось. Да и Аня не такая, как все о ней думают. Для меня она хорошая. Не могу же я поступить с ней по-свински. Во многом её заслуга, что я на районных второе место взяла. Ты же не видел и не слышал, как она рвала там! Она же со мной вместе слезами победы умывалась… Супчик в термосе… Мне не объяснить толком, а тебе не понять.

– Я всё понял, Ларис, не надо объяснять. Ты мне один раз достойно ответила.

Лариса внимательно посмотрела на Лёшку; хотелось убедиться, что он не смеётся над ней и, поняв, что он серьёзно отнёсся к её объяснениям, улыбнулась.

***

Борис Яковлевич ставил перед спортсменами почти непосильные задачи. Уже неделю Лариса в валенках и шароварах, утопая по колено в снегу, нарезала круги по Летнему саду, в то время как посиневший от холода тренер ждал её с секундомером на финише.

– Плохо, Лариса, плохо! Завтра в шестнадцать, без опозданий!

– Борис Яковлевич, сколько же можно? Когда в спортзал-то вернёмся, – ныли ребята.

– Когда ноги ваши окрепнут, друзья мои, вот тогда и вернёмся. Весной на областные соревнования я кого выставлять буду? Вас с вашими хилыми ножонками?

Побурчав немного, ребята расходились по домам. Стыдно было неимоверно идти по городу в таком виде! Но как на морозе переодеваться? Вот и приходилось Ларисе топать в таком обмундировании через весь город. Хорошо ещё, что темнело рано, и её валенки с шароварами не так бросались в глаза. Опять же только по возвращению, а на саму тренировку короткими перебежками и по дворам, только бы никто не увидел. Не будешь же каждому объяснять, что это такая спортивная форма, придуманная тренером.

Сегодня её похвалили, и, слава Богу, они возвращаются в Манеж! Правда, ненадолго. При хорошей погоде через неделю опять пробежки по сугробам. А сейчас впереди ожидаются морозные дни. При минус двадцати много не набегаешь!

Она и так уже с этими тренировками пропустила две репетиции, за что получила нагоняй от Юлии Александровны, да и от ребят тоже. Больше всех распиналась Нюша! Активистка! Металлолом или макулатуру бы с таким энтузиазмом собирала по квартирам. Но роль ей удавалась, этого не отнимешь! Юлия Александровна то и дело отмечала её заслуги. Особенно часто ставила Нюшу в пример ей и Кошелеву.

– Аня, у тебя на уроках бы так хорошо отвечать получалось, как на сцене играть! – сказала на очередной репетиции Юлия Александровна. – Ребята, вы продолжайте, я выйду на несколько минут.

Как только учительница вышла из класса, Кошелев незамедлительно выпалил:

– А чего ей играть? У неё жеманства и глупости в жизни с избытком! Она саму себя и подаёт.

Нюша вспыхнула, хотела ответить, но её перебил Паль, тоже, кстати, блиставший в образе придурковатого на вид Хлестакова.

– Мы здесь не для того собираемся, чтобы оскорблять друг друга, Юра! Не получается у тебя – работай, как Лариса Иней, старайся. Это тебе не на митингах да собраниях выступать, где ты царь и Бог. Это, дорогой мой, сцена! И браво здесь Игнашовой! А не тебе!

Анька, как умела только она, вскинула свою красивую головку и уничтожающе посмотрела на Кошелева.

Лариса была благодарна Лёшке как никогда! Они редко встречались: если Лёшка был свободен – у неё тренировки, она свободна – у него репетиции в ансамбле. Не совпадало у них свободное время, но в классе все уже давно поняли, что у них дружба.

– Давно на ту сторону-то переметнулся? – ехидно и в то же время со злостью спросил Кошелев.

– Не важно! Я тебе по факту сказал, – отрезал Паль. – Продолжаем, ребята, чего замерли? Ещё не дошли до последней сцены.

Ларисе за такую поддержку хотелось расцеловать Лёшку в обе щеки, но она понимала, что кроме бури смеха, другой реакции от ребят не последует. Воодушевлённая Нюша так отыграла сцену с «палевым» платьем, что даже подошедшая Юлия Александровна не удержалась от аплодисментов.

– Лариса, у тебя вроде всё неплохо. Но надо поработать ещё над мимикой, да и… – Юлия Александровна задумалась на минуту, – глупости у тебя не хватает и кокетства. Я знаю, что ты умная девочка, у тебя получится. Ты смотришь на мир широко распахнутыми глазами, попробуй в момент игры умножать трёхзначные числа в голове, твой взгляд, я думаю, станет немного другим. И кокетства, кокетства добавь, кривляния перед зеркалом. Посмотри, как у Ани натурально получается примерять платья, которые она и в руках-то не держит, – кивнула учительница на гордую похвалой Анну.

Кошелев хмыкнул, но тут же притих, так как Юлия Александровна строго на него посмотрела.

– Впереди ещё два месяца, уверена, что мы справимся! Надо подумать о костюмах. Может, дом культуры нам и поможет, а нет – придётся самим поработать.

– Мне мама в ателье сошьёт платье! – уверенно заявила Нюша, нисколько не сомневаясь в щедрости Валентины Васильевны.

– Давайте подождём ответ. Не торопись, Аня!

После репетиции заговорили о приближающемся Новом годе. Решили, что отметят всем классом, за исключением тех, кто всегда держится от коллектива в сторонке. Лариса с Нюшей как раз подходили под эту категорию, но в этот раз оказались в гуще событий.

– Ребята, я предлагаю пойти ко мне! У меня хорошая музыка, места всем хватит. В тесноте, как говорится, да не в обиде, – предложил Лёшка Паль.

– Я – за! – не задумываясь, выкрикнула Нюша, – Лариска тоже!

Лёшка улыбнулся, по достоинству оценив Анькину благосклонность.

– Считаю вопрос закрытым и снятым с повестки дня!

На улице девчонок ждал Андрей. Он приходил их встречать в свои выходные и дни, на которые выпадали ночные смены.

Взяв, по обыкновению, из Ларисиных рук портфель, спросив об успехах в школе, Андрей намеренно встал между Аней и Ларисой, в то время как из школы вышел Лёшка.

Ларисе стало неловко, но перебегать она не стала, только повернулась и помахала Палю рукой. Нюша тоже соизволила взмахнуть по-царски, чем удивила Андрея.

– Подружились? – спросил он, глядя на Анну.

– Мы и не ссорились! – важно ответила она, беря его под руку.

Лариса семенила рядом, понимая, как она смешно смотрится. Нюша – высокая, под стать Андрею, взрослая девушка, а она – воробей, прыгающий рядом. К внешности Андрея она привыкла, он уже не казался ей некрасивым смешным увальнем. Обычный парень с бесподобной улыбкой и ямочками на щеках, красивыми аккуратными губами, прямым носом, со спокойным взглядом серо-голубых глаз – она даже голубизну подметила, которой раньше не замечала. А главное его достоинство – добродушие и дружелюбие. Лариса ни разу не видела, чтобы Андрей вспылил! Добрый, мягкий и такой… уютный, что ли, молодой человек. Его полнота теперь не бросалась в глаза, он казался ей таким же, как и все. Может даже чуточку лучше, чем все.

– До вечера, промокашки? – спросил Андрей, передавая Ларисе портфель.

– Ага, – ответила она и скрылась в подъезде.

Вечером, когда Сергей Леонидович вернулся с работы, Лариса первым делом стала жаловаться на то, что не получается у неё Марья Антоновна.