Зеркало тайных наук

– Умный молодой человек, на первый взгляд, – сказал Карлеус. – Поверь, найти твоего брата дело времени. И тогда в пригороде Лабрина, а может где, и подальше найдут уже два трупа.

– Вы сначала поймайте моего брата, – подмигнул Аури, и Анна поразилась, с какой кажущейся беспечностью он говорит о таких страшных вещах.

– Ладно, – махнул рукой декан. – Суд отменяется. Но учти, молодой человек, по лезвию бритвы ходишь.

– А мне не в первой. И да, – Аури посмотрел на Анну, – если её хоть пальцем тронете, я сам обращусь в Высший суд, а ещё лучше доложу о книге самому мистеру Мариуса Эрварду. Он, знаете ли, обрадуется, узнав о том, кого назначил деканом второго потока.

***

– Это всё, что ты хотел мне сказать? – Карлеус смотрел на Аури скептически.

– В общем, то да, – ответил Аури.

– Ну, тогда покинь мои покои, молодой человек.

– Аури, стой! – Анна умоляюще смотрела на парня, – Что случилось в лагере? Как ты выжил?

– Мы поговорим позже, – Аури смотрел на Анну с сожалением. – Позже мы встретимся и поговорим, – и он вышел.

– Ну, на чём мы остановились? – как ни в чём не бывало, спросил Карлеус.

– Ни на чём! – раздражённо ответила Анна.

– Чаёк будешь?

– Нет!

– Ладно, – вздохнул Карлеус, – Ты думаешь, что я монстр, да? Ты думаешь, что твоя тётка монстр? – декан подошёл к комоду, отодвинул верхний ящик, – Тут хранятся вещи Ирины, до сих пор. И ещё вот это, – Карлеус достал увесистый альбом с фотографиями, – Вот здесь осталась вся их жизнь. Желаешь взглянуть?

Анна осторожно приблизилась к декану. Тот положил альбом на стол, придвинул стул, сел.

– Чего встала, садись! – приказал он Анне.

Анна тоже придвинула стул, и Карлеус открыл первую страницу альбома. На девушку с фотографии формата А 4 смотрели очаровательные девочки близняшки лет пяти. Одинаковые круглые личики, одинаковые светлые кудрявые волосёнки, одинаковые полузубые улыбки.

– Ирина и Рэя Кауни, – Карлеус коснулся пальцами лица сначала одной из девочек, потом другой. – Здесь и не отличить кто из них кто. Они были как одно целое. Друг за другом в огонь и в воду. Это потом, когда всё изменилось, они стали отличаться даже внешне, но сначала, – Карлеус посмотрел в глаза Анне, и девушка поразилась преображению фиалкового взгляда. Похоть исчезла, уступив место тоске от которой у Анны перехватило дыхание. – Ты хочешь услышать их историю?

– Да, – голос у Анны внезапно стал хриплым и глухим.

Глава 8

– Их привёл ко мне однажды друг, – начал свой рассказ Карлеус.– Не буду называть его имя. Оно тебе всё равно ничего не скажет. Их привёл друг, просил не задавать вопросов и сказал, что родители малышек погибли.

– Вы знали мою маму с такого возраста? – Анна смотрела на декана второго потока с недоверием. – Сколько вам лет?

– Не просто знал. Воспитывал. Насчёт лет. Я не считаю свои годы. Я – Иерарх. А они бессмертны. Вот в битве за это бессмертие Рэя и.… Но я забегаю вперёд. Не перебивай меня. Просто слушай. Эта история из тех, которую долго и красочно рассказывают, – Карлеус откинулся на спинку стула. – Итак, родители Ирины и Рэи погибли. Я выяснил подробности, и оказалось, что отец девочек работал в одном из городов – лабораторий закрытых зон Перевёрнутого мира. Он и его жена погибли при проведении какого-то эксперимента. В дальнейшем род деятельности отца и сыграл роль в выборе жизненных приоритетов Рэи. Она изменилась, достигла большого положения при лорде Атанаэле. Такого, что могла и мне отдавать приказы. Но тогда они были просто сёстрами. Даже больше, чем сёстрами. Когда плакала одна, то слезы появлялись на глазах и у другой. Когда одна падала и расшибала коленку, боль чувствовала и вторая. Я называл их в детстве дракошами, по аналогии с двуглавым змеем или сиамскими близнецами. Никогда прежде я не встречал такого слияния энерго-информационных тел, даже у близнецов. Казалось, они смотрят на мир одними глазами, слышат одними ушами, чувствуют одной душой.

Помню в их детстве такой случай. Им было по десять. Ирина, несмотря на мой запрет, ушла в институтский парк гулять одна. Ушла слишком надолго и не заметила, как забрела слишком далеко. У парка нет чёткой границы, отделяющей его от леса. В лесу только деревья гуще, слой опавших листьев и хвои толще, мрачнее и холоднее. Ирина поняла, что заблудилась, только когда наткнулась на деревянный полусгнивший дом лесника. В нём давно никто не жил, естественно не оказалось еды и воды. Рэя в то время, когда её сестра загулялась в парке, сидела на лужайке возле фонтана и рисовала в альбоме цветы. Помню, она мне потом рассказывала, что физически почувствовала ужас Ирины, когда та зашла в заброшенный дом и поняла, что там никого нет, и что она неизвестно где. Но Рэя тем не менее не сказала мне, что с её сестрой что-то случилось. Эта умница пошла в лес сама и нашла Ирину. Правда, позже я искал с лардами [1 - Ларды – охрана Института Высшей магии. Представляют собой существа с телом человека и головой птицы. Так же обладают крыльями, похожими на крылья летучих мышей. Руки у них тоже необычные. Вместо пальцев длинные острые когти, способные наносить смертельные раны.]их обеих. Они были гордыми и упрямыми, сестры Кауни. Вот только лет с двенадцати интересны у них стали разными.

Рэя обожала насекомых. Но обожала она их по-своему. Часами могла изучать какую-нибудь букашку. Я накупил ей книжек по энтомологии. Она препарировала букашек, сравнивала строение их тел с тем, что написано в книгах. Именно тогда я и рассказал Рэе о том, что её отец – талантливый учёный, который жизнь отдал ради науки, следуя примеру самого величайшего учёного всех времён и народов лорда Атанаэля. Мои слова, видимо запали в душу девчонки. Она стала исследовать насекомых с ещё большим энтузиазмом. Подаренные мною учебники выучила чуть ли не наизусть. А однажды работу по расчленению огромной бабочки увидела Ирина. Произошло это при мне, опять в том самом злополучном парке. Ирина тоже обожала насекомых, особенно бабочек. Но она любила их живыми. Поэтому вид разрезанного насекомого привёл Ирину в ужас. До сих пор помню её лицо, помню её печаль и смятение. Ирина наорала на Рэю, забрала у неё бабочку и похоронила её. Мне кажется, именно в тот момент между сёстрами пролегла черта, позже превратившаяся в пропасть. Рэя подошла ко мне тогда и спросила: «Скажи, а моя сестра сошла с ума?» И смотря в глаза Рэи, я понял, что она впервые не смогла почувствовать то, что чувствует Ирина. И в тот же самый момент вслед за этим вопросом и в мою душу прокралось чувство неприязни к Рэе и нежности, жалости к Ирине.

Потом девочки выросли. Обе учились в Школе Рун, при Институте Высшей магии. Потом поступили в сам институт на первый, самый престижный поток. Только факультеты выбрали разные. Рэя факультет генетики и энерго-информационных технологий. А Ирина – целительства и ясновидения. И в вопросе служения лордам они тоже разошлись. Рэя предпочла лорда Атанаэля, у которого работал её отец. А Ирина лорда Дарвалау.

– А вы кому служите? – Анна взяла в руки альбом и стала его листать.

Со всех фотографий на неё смотрели улыбающиеся сёстры. Анне они казались совершенно одинаковыми, и девушка была уверенна, что если бы даже помнила мать, то не смогла бы на этих фото отличить её от тётки. От фото к фото сестры Кауни взрослели, пока… Анна остановилась на одной фотографии. Кажется, это выпускное фото и оно изображало сестёр на фоне колоннады парадного входа в Институт Высшей магии. Анна заметила, что здесь между Ириной и Рэей появились различия.

– Это моя мама? – девушка ткнула пальцем в девушку справа.

– Верно, – кивнул Карлеус. – Как ты это поняла?

– По глазам и по выражению лица, – смутилась Анна. – У неё глаза добрые и улыбка мягкая. А у той, что слева такая жёсткая складка губ.

– Да, та, что слева Рэя, – подтвердил Карлеус. – Кому служу, спрашиваешь. История моего существования начинается не здесь и не в этом мире. Возможно, в другой раз я расскажу тебе. Но я всегда служил и буду, служит лорду Атанаэлю. Лорду, даровавшему мне бессмертие и статус Иерарха.

– А как же Мариус Эрвард, лорд Дарвалау в институте, которого вы занимаете должность?

– А вот это вторая часть истории, которую я тебе рассказываю, – декан задумчиво полистал альбом и закрыл его. – После выпуска из Института Высшей магии сестры почти не фотографировались, тем более, вместе. Это прозвучит банально, но люди и не люди, населяющие Перевёрнутый мир, мечтают о том же, о чём и там наверху, в Большом мире. Они мечтают о бесконечности, в которой существование разума имеет смысл. После института Рэя уехала в город научно – исследовательский центр Даурфа. Его как раз восстановили после одного чрезвычайного происшествия.

– Город исследовательский центр? – переспросила Анна.

– Закрытые зоны Перевёрнутого мира кишат такими городами. Они мрачные, бетонные, вечно озарённые светом прожекторов. В этих городах живут подопытные люди, которые даже не подозревают, что на них ставят эксперименты, – пояснил Карлеус.

– Какой ужас!

– Н-да, человеку из твоего мира трудно понять, что Земля для Иерархов лишь большая исследовательская лаборатория. А сами Иерархи учёные, для которых нет моральных запретов, если речь идёт о расах, не входящих в Космическую Лигу Великий Бессмертных.

– И моя тётка стала таким учёным?

– Именно. Ирина была другой. Она жалела простых людей. Старалась им помогать. Но она, обладая ярко выраженной искренностью, не смогла найти работу ни в Лабрине, ни вообще в Перевёрнутом мире. И тогда она покинула этот мир.

– И ушла в Большой?

– Да. Она неплохой целитель. И дар ясновидения за годы учёбы у Ирины прилично развился. В Большом мире она стала заниматься, что называется частной практикой. В основном помогала женщинам устроить свою личную жизнь. Лечила больных, на которых ваша официальная медицина махнула рукой. В общем, жила тихо и скромно.

– И сколько лет моя мама..

– Пять. Пять лет она пробыла в Большом мире, пока не встретила твоего отца. Потом родила тебя. Жизнь у Ирины вроде наладилась. Но, когда тебе исполнилось четыре, ей отчего-то стало тоскливо. Это всегда происходит с теми, кто хоть раз побывал в Перевёрнутом мире и в Лабрине. А уж если ты родилась… Мало, кто из наших в Большом мире больше десяти лет выдерживает. Вот и твоя мама не выдержала. Хотя твой отец прекрасный, добрый человек.

– Мой папа супер! – перебила Карлеуса Анна.

– Да, я не спорю. Но если бы Ирина не ушла, если бы я не затаил на неё обиду.

– Вы обиделись на мою маму? За что?

– Она проигнорировала моё чувство к ней. Чувство как мужчины.

– Ах вот оно что! – воскликнула Анна. – Ну, если вы выражали своё чувство, так же как и ко мне!