Кормит котят в подворотне и птиц с ладони.
Смотрит в окно, удивляясь с восторгом: «Как же
Пахнет волшебно пыльцой средь привычной вони!»
Пишет стихи по ночам, убирает мусор,
В общем, живёт по душе, не нося личины.
Не нападает, хотя не бывает трусом, —
Просто он против насилия без причины.
Маленький шаг, незаметный с высот чиновных,
После – другой. Пусть не быстро – кто как умеет.
Если бы так же все делали поголовно,
Стало бы, может, у нас хоть на чуть светлее.
Лишь о великом мечтая, на малость – скупы
Те, кто всю жизнь измеряют успехом личным.
Есть доброта в этих малых крупинках глупых,
А добротой и спасается мир обычно.
***
Не безжалостность стали разящего насмерть меча,
А упрямство ростка, чьи зелёные тонкие руки
Сквозь асфальт протянулись на свет. И бутона свеча
Распустилась доверчиво… Спи под свирельные звуки
Нашей новой Весны. Спи, мой Свет, далеко до утра.
Мы так верили в жизнь, что надолго прогнали метели.
А теперь колыбельную песню поют нам ветра
И звенит тёплый дождь в вышине на исходе апреля.
Скоро Солнце вернётся, светя с каждым днём горячей.
Только помни всегда, по заветной гуляя аллее, что цветы
Иногда и сильней, и надёжней мечей,
Потому что и жизнь, и любовь – тоже смерти сильнее.
Шестое чувство
Он слишком часто пишет о геройстве,
На битву не сходив ни на одну.
Но есть одно, особенное свойство —
Настроенность на странную волну:
Когда крыла мои сминает горе
И слёзы боли вдруг бегут из глаз,
Он словно чует тех, с кем я в раздоре,
И их бежит утешить в тот же час.
И в этом величайшего искусства
Достиг, так браво рифмами звеня.
Похоже, у него шестое чувство —
Созвучье с теми, кто клянёт меня.
Ломаная песня
Слабаку так непросто на свете живётся,
Как ни прячет себя за жестокости щит,
Страх сквозь грубость сквозит. И ему достаётся,
И личина суровая не защитит.
Оттого и срывается там, где не нужно,
Пряча стыдный, гнилой, небогатый свой скарб.
Под надменностью злой и под позой натужной,
К сожаленью, обычный скрывается раб.
На прогорклой муке, знать, замешано тесто:
Как его не лепи, он не станет сильней.
И когда просто ставишь «героя» на место,
Он лишь плачет от тщетности злобной своей.