Золотая рыбка

– Извращенца с таким именем, – состроила ему гримасу, пусть не думает, что самый умный.

Женя, наконец, оторвался от лицезрения моих прелестей, но вместо помощи теперь с задумчивой печалью смотрел на покрытый слоем воды пол.

– Предупреждаю, дорогая соседушка, если хоть одна капля просочится вниз и повредит мой дорогущий ремонт, я не знаю, что с тобой сделаю, но безопаснее всего тебе будет переехать… Причем в другую галактику, – очнулся, да еще с угрозами, сосед снизу.

Брови недовольно насупил. Пожалуй, Женя довольно милый, просто душка, несмотря на то что корчит из себя буку. Почему-то захотелось мяукнуть ему на ухо и легонько потереться о довольно подкачанное мужское тело. У него такой красивый торс и широкие плечи. Н-да, половое воздержание плохо сказывается на моих мыслительных процессах. Но, блин, ах, как он меня в коридоре целовал, и этот непрямой массаж сердца, очень чувственно… Чего я, дура, поспешила глаза открыть?

***

Вот же курица. Очень симпатичная и соблазнительная курица. И хоть я ни капли не джентльмен, придется, видимо, в самом деле ей помочь…

«Нет, хозяин, сначала надо ее хорошенько наказать», – скулил нижний мозг, заставляя меня без всякого стеснения пялиться на соседские мячики.

Промедление является угрозой для моего ремонта, на который я потратил столько денег, времени и душевных сил…

«Хозяин, во ты жадоба… О потолке он, видите ли, беспокоится, а о своем верном друге, которого еще сидя на горшке теребил, совсем забыл».

Взял стоящий на стиральной машине тазик, и, борясь с агрессивно-сексуальными порывами «верного друга», присел на корточки, принявшись елозить по полу, пропитывая полотенце водой. Оказывается, мне тоже не чужды рыцарские порывы. Особенно если в непосредственной близости соблазнительная соседка, в коротеньких шортах и промокшей маечке, собирает воду в большую кастрюлю.

– Я так и не понял, каким образом рыбки оказались в ванной?

– Ах, да! Понимаете, я хотела вытереть пыль, но затем подумала, что сначала нужно отметить свой переезд. Знаете, я впервые буду жить самостоятельно. А мне уже двадцать пять лет. Давно пора, конечно, но родители никак не хотели отпускать меня из-под своей опеки. Наверное, потому что я младшенькая, да и перерыв у мамы между родами был довольно существенный, целых десять лет. Она никак не могла забеременеть второй раз, где только не лечилась. Кроме того, я родилась недоношенной и до десяти лет постоянно болела. Всякая зараза словно липла на меня.

«Хозяин, я тоже та еще зараза и очень хочу к ней прилипнуть».

– Краснуха, скарлатина, ангина, – продолжала меж тем соседка, – стоматит, ветряная оспа, мононуклеоз, свинка. Чем я только не болела. Да еще к тому же три раза чуть не умерла.

– Чего три раза?

– Три раза чуть не умерла. Первый раз в младенчестве, я заболела гриппом и несколько дней была на грани жизни и смерти, во второй раз почти утонула. Маленькой мне нравилось играть со струей воды. Меня сажали в ванну, включали теплую воду… я била ладошками по воде и веселилась.

– Сейчас по ходу ты тоже веселилась, поэтому устроила потоп?

– Нет, совсем не поэтому, – блондинка состроила забавную гримасу. – Так вот, мама пошла на тренировку, она пыталась сбросить вес после родов, папа готовил ужин. Пробку никогда не закрывали, но мне в руки попался пакет, которым я заткнула слив, вода набралась. Мне тогда было три годика. Когда папа заглянул, я уже была под водой, но он смог меня откачать. Папа так распереживался после этого происшествия, что поседел за одну ночь… А в возрасте восьми лет я неудачно упала с велосипеда, ударилась головой и почти два дня была в коме… После этого папа стремительно полысел.

Гм… Кажется, я спрашивал, почему рыбки очутились в ванной, и совсем не интересовался метаморфозами прически ее отца. Сейчас это курица расскажет всю свою подноготную, и не только свою, но и любимого папеньки. Ведь «на папу нельзя плевать».

– Катя, мне очень жаль, что ты не умерла.

Глаза хорошенькой блондинки потрясенно открылись, она даже перестала елозить полотенцем по полу. Черт, что я такое несу.

– Точнее жаль, что ты выжила.

Зеленые глаза продолжали расширяться. Ой, опять не то сказал. Кажись, соседкина глупость заразна.

– Еще точнее, что с тобой произошли все эти страсти, и твой папа сначала поседел, потом полысел. Но зачем ты мне это все рассказываешь?!

– Я просто пытаюсь объяснить, почему так долго жила с родителями. Они так намучились со мной, что теперь постоянно за меня боятся. Особенно папа.

– Я понял, что папа и мама тебя безумно любят, но никак не соображу, рыбки в ванной каким боком относятся к родительской любви!

– Вы очень нетерпеливый, сейчас и до рыбок дойдем. Это было небольшое лирическое отступление. Так вот, я решила отметить переезд, К счастью, ваша машина разбила не все мое шампанское. Одна бутылочка уцелела, да и родители еще привезли. И я решила, что, если немного выпью, убираться и готовиться к новоселью будет гораздо приятней.

– Какая связь между рыбками, потопом и шампанским? – уже в голос орал я, потому что она явно издевалась, испытывала мою выдержку на прочность.

– Боюсь, самая прямая. Вы не любите шампанское?!

– Нет!!! – пуще прежнего взбеленился я.

Выдержки у меня кот наплакал.

– Катя, предупреждаю, еще немного, и твоя жизнь снова будет в серьезной опасности.

«Хозяин, не забудь по-настоящему воспользоваться положением».

– Чего вы так орете? Наверное, потому вы такой злой, что не любите шампанское. Совершенно зря, между прочим, по статистике умеренно пьющие люди достигают большого успеха в жизни, чем совсем непьющие. – Разглагольствуя, соседка активно размахивала рукой с влажным полотенцем. – Асти Мартини очень вкусное, сладенькое, веселит, поднимает настроение. Хотите попробовать?! Вы не видели бутылки шампанского в коридоре? Могу вас угостить.

– Катя, – уже рычал я, – объясни, наконец, толком, как ты умудрилась устроить потоп?! И собирай воду, черт возьми…

– Сейчас все расскажу, немного терпения.

Где его взять, терпение, с утра день не задался. Соседка опять с усердием начала елозить полотенцем по полу и ее грудки тоже елозили, причем в непосредственной близости от моего носа. Но даже эта непередаваемая картина не могла снять раздражение, бушующее внутри.

– Какие у шампанского все-таки неудобные пробки. Сколько инженеров мира не могут придумать какую-то более простую конструкцию. Чтобы ап… и только дымок из горлышка бутылки и пробки никуда не летели.

– Ты блондинка, – в моем голосе тоскливая обреченностью и грусть вселенского масштаба.

– Вы это только сейчас заметили, – иронизировала Катя.

– Только сейчас… прочувствовал. До печенки прочувствовал.

«Хозяин, почему печенке повезло?! А как же я. Я тоже хочу ее полностью прочувствовать».

Женские щечки вспыхнули, глаза возмущено блеснули.

– Вы повторяете самое распространённое заблуждение! Ум не зависит от цвета волос! Это все равно, что сказать: «Все брюнеты бабники!» Ой, вы брюнет! Но я вас не имела в виду.

– Скажу даже больше, все мужчины бабники! Равно как и озабоченные, причем, помнится я еще в магазине открыл тебе эту страшную тайну, а ты до сих пор в облаках витаешь, – вовсю ерничал я.

– Ну почему же. Мои мама и папа женаты почти тридцать семь лет и до сих пор искренне любят друг друга. И еще я знаю много других пар, в которых мужья и жены хранят верность своим вторым половинам.

– Святая наивность…

– Лучше быть наивной, чем таким невозможным циником.

Ну да, я циник, кроме того, еще несколько минут общения с соседкой и возможно навсегда стану женоненавистником.

– Катя, ты можешь помолчать хоть минуту?!